Вирус "Reamde" - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон cтр.№ 141

– С минутным.

– Вот это мне нравится!

– Еще что-нибудь? – спросил Корваллис, разминая пальцы, примерно как боксер прыгает в углу ринга.

– Думаю, есть целый комплекс аккаунтов, связанных с теми ребятками в Сямыне.

– Теоретически – да, – подтвердил Си-плюс. – Но они старательно шифруются. Скажем, не носят золото на себе, а прячут по тайникам в Торгайских предгорьях.

– Где никто, кроме нас, его не увидит, – закончил его мысль Ричард. – Мы с нашими админскими привилегиями можем прошерстить всю базу данных и найти каждый золотой слиток в тех краях?

– Конечно.

– А потом вернуться к логам и узнать, кто положил золото в конкретный тайник?

– Да.

– За этими персонажами надо установить что-то вроде слежки. Следить за ними всякий раз, как войдут. Проверять их ай-пи-адреса. По-прежнему ли они в Сямыне? Или куда-нибудь перебрались? Есть ли у них сообщники в других местах?

Корваллис молчал.

– Я что-нибудь упустил? – заволновался Ричард.

– Ничего.

– Почему мы не сделали этого давным-давно?

– Потому что именно этого потребовала бы от нас полиция, а официальная политика компании – посылать полицейских куда подальше.

– Так мы предоставили этим ребятам с «REAMDE» полную свободу действий? – От нахлынувшего жаркого стыда Ричард повысил голос. На его эмоциональном радаре одна за другой возникали Музы-Мстительницы, словно советские бомбардировщики, летящие со стороны Полюса.

– В общем, да…

– Так вот, на то время, пока не доказано, что они никак не связаны с исчезновением Зулы, политика компании изменяется.

* * *

У моджахедов был кой-какой шанцевый инструмент, прихваченный из Китая: насаженные на полуметровую деревянную ручку лопатки, у которых штык поворачивался, так что получался либо совок, либо кирка. Дорожку от самолета к дому с работающей печкой сперва протоптали, потом расчистили этими лопатами. По ней в дом перетащили вещи. Самолет стоял на земле уже несколько часов, и все это время температура в нем опускалась. Зула одно за другим стаскивала с койки одеяла и куталась в них, становясь все больше похожей на традиционную исламскую женщину. В какой-то момент ее напугал треск изнутри самолета, потом она сообразила, что моджахеды отдирают все, что может пригодиться. Впрочем, это были только догадки, потому что боевики закрыли дверь в салон, а на попытку Зулы приоткрыть ее и заглянуть в щелку отреагировали нервно.

Впрочем, какое-то время спустя Джонс распахнул дверь, впустив морозный, но живительно-свежий воздух, и поманил Зулу рукой, давая понять, что ее путешествия на частных самолетах окончены. Нельзя сказать, чтобы она об этом пожалела.

Зула вышла в салон. Там было темнее, чем она ожидала: боевики раскурочили стены, так что куски пластиковой обшивки и клочья термоизоляции свисали на иллюминаторы. Дверь в кабину пилотов была закрыта, и оттуда свет тоже не шел. Спотыкаясь в замусоренном проходе между креслами, Зула разглядела, что дверь сильно повреждена – возможно, тем же суком, который убил Павла, – и из-под нее натекла лужа крови, которая теперь то ли густела, то ли замерзала на полу у выхода. Зуле ничего не оставалось, кроме как наступить в нее и идти дальше, оставляя кровавые следы на снегу, и без того покрасневшем на несколько метров от самолета. Впрочем, подняв глаза от кровавой дороги террористов, она увидела затянутое белыми облаками небо и ощутила запах сосновой хвои и дождя. То был не сухой арктический холод с температурами много ниже нуля, а промозглая зябкость северо-западных гор, пробиравшая до костей еще хуже. Зула плотнее закуталась в одеяла и двинулась по тропе к домику. Никто ее не сопровождал – за ней, кажется, вообще не следили. Боевики не хуже ее знали, что при попытке бежать она на первом же шаге увязнет в снегу и замерзнет раньше, чем окажется вне радиуса действия автомата.

В доме было темно и душно: печку натопили чересчур жарко. Раскаленное железо пахло остро и резко, как кровь Халида, но не забивало затхлость сырого, долго закупоренного помещения. Первая комната занимала всю ширину бытовки – футов восемнадцать – двадцать, по прикидкам Зулы. Правый угол служил кухней. Дверцы шкафчиков были распахнуты. Когда дом консервировали – на зиму или на неопределенный срок, – все стоящие вещи забрали. Осталась кое-какая разномастная посуда, по большей части самая дешевая, какую можно купить в «Уолмарте». Печка стояла в левой передней четверти помещения, и на ней шипела и подпрыгивала набитая снегом мятая алюминиевая кастрюлька. За печкой располагался прямоугольный стол на шестерых, видимо, и обеденный, и рабочий; дальше у стены помещался компьютерный стол и стеллаж; справа стояли диван, кресло, журнальный столик и старый телевизор с кассетным видеопроигрывателем – последний штрих датировал обстановку лучше, чем что-либо другое. Дверь в задней стене вела в довольно длинный коридор: Зула решила, что там туалет и спальни.

Моджахеды прихватили с собой еду: армейские пайки, а также рис и чечевицу, которые можно было варить на растопленном снегу. Этим как раз и занимался один из боевиков. Двое других обследовали соседнее здание, где, по всей видимости, была мастерская. Они искали инструменты и столкнулись с той же ситуацией, что на кухне: прежние хозяева забрали все стоящее, оставив только хлам вроде ржавых лопат и поломанных швабр. Однако в лопатах-то боевики и нуждались, поскольку их следующей задачей было, по-видимому, превратить самолет в гроб для Павла, Сергея и Халида. Зула предполагала, что они опасаются, как бы самолет не заметили с воздуха. В таком случае пилоты, врезавшись в деревья, оказали террористам большую услугу. За самолетом тянулась длинная борозда, но уже пошел снег и скоро должен был ее замести. Оставалось закидать сам самолет ветками и снегом. Дело ускорилось после того, как в мастерской нашли инструменты, но все равно Джонсу и уцелевшим боевикам пришлось трудиться до вечера. Они согревались работой, а когда заходили в дом передохнуть, то хотели жрать. Как-то так получилось, что готовка легла на Зулу. Нелепость, конечно, но не бо́льшая, чем остальные события прошедшей недели, поэтому Зула делала вид, будто ей и впрямь охота для них стряпать. Она рассудила, что увеличит свои шансы на выживание и приобретет хоть относительную свободу действий, если будет чем-то полезна боевикам, а не сожмется в комок под одеялом, как ей больше всего хотелось. В комнате были окна и, следовательно, обзор на три стороны. Зула могла осмотреться и примерно понять, где они находятся.

В последние два часа полета она не следила за курсом на электронной карте и потому не знала, в какой части Британской Колумбии они сели. Ей смутно помнилось, что Британская Колумбия – сильно увеличенный штат Вашингтон, то есть в западной части таежные леса взбираются на снежные, но не слишком высокие горы, центр занимает, грубо говоря, котловина, довольно сухая и холмистая, а на востоке ее обрамляют Скалистые горы и разные примыкающие к ним хребты. Место, где сел самолет, было довольно сухим и холмистым, что наводило на мысль о центральной части Британской Колумбии. Однако жизнь на северо-западном Тихоокеанском побережье приучила Зулу к концепции микроклимата (заметный прогресс для девушки, выросшей в штате, где климат настолько макро, что дальше некуда), и она понимала, как шатки подобные допущения. Не исключено, что отсюда до океана всего несколько миль, а сухо в долине лишь потому, что хребет загораживает дорогу морским ветрам. Дальше во все стороны может тянуться тайга, а может – тундра. Они могут быть на самой границе Юкона или в трех часах езды от Ванкувера. Зула понятия не имела, что из этого верно, и подозревала, что Абдулла Джонс знает не больше ее.