— Что вам нужно?
Макс достал полароидный снимок с изображением отрезанной женской головы и положил на середину стола.
— Кто это?
— Откуда мне знать?
— Ты должен знать. — Макс выложил в ряд десяток фотографий, где были запечатлены разные части тела девушки. — Найдено в подвале твоего магазина. В морозильниках.
Исмаэль, бледный, смотрел на фотографии.
— Я ничего не знаю.
— Нет? — Макс поставил на стол три пакета с хирургическими инструментами. — Почти на всех есть твои отпечатки. А криминалисты найдут на них также кровь, частицы человеческой кожи и волос убитой. Давай подумай. Отпечатки, частицы кожи, волосы, кровь — все на тебе.
— Но я не делал этого! — возразил Сэм. — И на инструментах моих отпечатков быть не может. Мы их стерилизуем после употребления.
— Там есть твои отпечатки, поверь мне. — Макс улыбнулся. — Каждого пальца.
— Вы поставили их, когда я находился без сознания! — закричал Сэм. — Это грубое нарушение закона!
Макс не обратил внимания на его крик.
— Ладно, давай допустим для простоты рассуждений, что ты невиновен. Но тебя все равно обвинят и станут судить. Вот уж пресса повеселится. Подумай хорошенько. Барахло в твоем магазине — части человеческих конечностей, органы, религиозные символы, свечи, маски…
— Не забудь про кур, — добавил Джо.
— И куры тоже. Все это вылезет наружу. Представляешь заголовки? «В морозильнике видного городского бизнесмена найдены расчлененные останки молодой женщины. Что это? Жертва кошмарного обряда вуду? Ритуальное убийство?» Заваруха затмит дело Черного Георгина.
[41]
Так что виновен ты или невиновен, не важно, все равно будешь выглядеть виновным. В нашей стране если выглядишь замешанным, значит, замешан.
— Но я не делал этого, — повторил Исмаэль, в ужасе разглядывая фотографии.
— Вот ты сказал, что вы стерилизуете инструменты после употребления. — Макс посмотрел на Исмаэля. — Кто это «вы»? У тебя есть сообщник? Или ты собираешься косить на суде под временную невменяемость?
Исмаэль покачал головой:
— Предъявите мне обвинение или отпустите. Если предъявите, я их все отвергну и предъявлю обвинения вам. В незаконном аресте. Нанесении морального и материального ущерба.
Макс посмотрел ему в глаза.
— Ты забыл самое главное — жалобу на жестокое обращение.
Исмаэль не смог выдержать взгляда.
— Как ты считаешь, — спросил Макс, — чем знаменита Флорида, кроме аллигаторов, солнца, «Диснейпарка», девушек в бикини и преступности, которая уже выросла до небес?
— Не знаю. — Исмаэль пожал плечами.
— В вопросе нет подвоха. Подумай.
На лбу и висках Исмаэля скопились капельки пота. И на носу, большом, как клюв попугая.
— Апельсинами? — предположил он.
— Совершенно верно, — удовлетворенно проговорил Макс. — Апельсинами. Они здесь очень хороши. Великолепный источник витамина С. Уверен, тебе это известно. Ты любишь апельсины?
— Не очень.
— А я люблю. И мой напарник тоже. Мы даже сюда принесли несколько.
Джо протянул ему пакет. Макс вынул один за другим восемь больших, зрелых флоридских апельсинов. Положил на каждую фотографию, последний задержал в руке.
— Доктора об апельсинах не все знают. Оказывается, апельсины могут причинить человеку огромный вред. Вот видишь, их здесь восемь. И когда я положу апельсины обратно в пакет, — он медленно отправил фрукты в пакет один за другим, — то получу смертельное оружие. Ты слышал о трюке с телефонной книгой, который копы проделывают при допросах? Если лупить ею по торсу человека, то боль будет ужасная, а следов не останется. Понимаешь? Очень удобно. Примерно тот же принцип и с апельсинами, только круче. — Макс завязал пакет. — От телефонной книги всего лишь больно, а тут, если я тебя ударю — сильно — пакетом с флоридскими отборными, твои внутренности превратятся в месиво. И никакие доктора не помогут. Почки, печень, селезенка, желудок, мочевой пузырь начнут кровоточить. Умирать ты будешь несколько дней, они покажутся тебе вечностью, потому что страдать придется каждую секунду. Писать, какать и рвать ты будешь исключительно кровью. Очень скверно. Я не желал бы такого никому… кроме подонка, который расчленил эту девушку.
Макс подал знак Джо. Тот отсоединил наручник Исмаэля, схватил его за плечи и поднял на ноги, будто тот был сделан из пакли. Макс подошел.
— Пожалуйста, не надо! — взмолился Исмаэль.
Макс взмахнул пакетом и намеренно промахнулся.
— Вот черт! Старею, что ли?
Он смерил взглядом Исмаэля, нацелился на живот, шагнул назад, размахнулся и…
— Дайте мне еще раз посмотреть фотографии!
Макс кивнул Джо:
— Посади его обратно.
Сэм Исмаэль внимательно рассмотрел фотографию с отрубленной головой.
— Ты ее знаешь? — произнес Макс.
— Это… это Риски, — заикаясь, ответил Исмаэль. — Я… я… не узнал ее вначале… Она… она… проститутка. Но послушайте, я этого не делал. Клянусь.
— А кто? — спросил Макс.
Исмаэль глубоко вздохнул и устремил на Макса взгляд человека, который только что осознал, что под ним разверзлась земля и на голову начал обрушиваться потолок.
— Кармин. Скорее всего Кармин. Он работал в магазине.
— Кармин Десамур? — уточнил Макс.
— Да.
— Сын Эвы Десамур?
Исмаэль кивнул.
— Так он же сутенер. Что он делал в твоем магазине?
— Кармин… сменил работу.
Джо рассмеялся:
— Его повысили?
— Нет. Наоборот.
— А Риски одна из его девушек? — Макс постучал пальцем по фотографии.
— Да. Он был должен ей деньги.
— Должен? — усмехнулся Макс. — Ничего себе сутенер.
— Да никакой он не сутенер, — с горечью проговорил Сэм. — И не убийца. Наверняка произошел несчастный случай, и он испугался.
— Настолько испугался, что взялся расчленять труп?..
Макс поставил пакет с апельсинами на пол и посмотрел на Джо. Они выработали тактику в машине, по дороге сюда. Пока все шло по плану. Сбить Исмаэля с толку, вынудить назвать одно имя, а затем прижать по-настоящему и выдавить остальное. Джо едва заметно кивнул — Исмаэль треснул, готов сломаться.
Но получилось иначе. Неожиданно Сэм Исмаэль успокоился. Страха в глазах больше не было. Он откинулся на спинку стула и улыбнулся.