— Майами изменился, Макс, и полиция города тоже должна измениться. Я собираюсь сделать из Джо образцово-показательного копа. Буквально. С сентября мы начнем кампанию по набору сотрудников, нацеленную на привлечение представителей этнических меньшинств и женщин. Я дал рекомендации по оформлению рекламного плаката. — Элдон вскинул руки. — Представь, стоят в ряд две женщины, латинос, белый парень, рядом несколько ребят еврейской внешности, ну, такие — выпускники колледжа, очкарики. А в середине, конечно, негр. Его роль исполнит Джо Листон. Будет стоять с огромной, гордой, счастливой улыбкой от уха до уха. Обновленная полиция Майами, многоцветная гвардия. А внизу подпись: «Наша полиция объединяет людей всех национальностей». Как?
— Тебе следовало бы работать в рекламе, — угрюмо отозвался Макс. — Здесь ты теряешь время.
Интересно, как давно Элдон все это замыслил? Впрочем, какая разница?..
— Да ладно тебе, Макс! — Элдон хлопнул его по плечу. — Тебе не нужно цепляться за напарников. Сложно лезть наверх и тащить кого-нибудь за собой. Потому что на этой лестнице есть место только для одного. Ты вначале сам достигни намеченной цели, а потом, если уж тебе так хочется, посодействуй другому. Это так же, как в боксе. Чемпионом становится кто-то один.
«Боже, Джо выпрут отсюда… и я… я… должен буду в этом участвовать». Макс поморщился. Слюна во рту стала теплой, в горле запершило. Он и без того чувствовал себя неважно. После событий в зале суда жизни практически не было никакой. Систематический недосып удавалось компенсировать лишь иногда и то чуть-чуть, прикорнув минут на двадцать в машине. Да что там, Макс уже трое суток не был дома. Спал, ел, умывался, принимал душ и переодевался в управлении. Ну и конечно, регулярно принимал — рюмочку бурбона здесь, стаканчик там, смешивая их с почти непрерывным потоком кофе. Плюс тридцать миллиграммов декседрина, которые он проглатывал каждые шесть часов, надеясь побороть усталость.
— Макс, у меня и на тебя большие планы, — продолжил Элдон. — В следующем году ты станешь лейтенантом, к восемьдесят пятому будешь иметь свое подразделение. А к девяносто пятому поднимешься до заместителя шефа полицейского управления или выше.
— А ты, Элдон, будешь идти на шаг впереди и расчищать дорогу, — устало проговорил Макс. — Или, когда мы закончим это дело, Гном взмахнет своей волшебной палочкой и сделает тебя шефом?
Элдон улыбнулся и обнял его за плечи.
— Поверь, дружище, когда-то я был таким, как ты. Верил, что для того, чтобы пробиться, нужны лишь добросовестность и старание. Но в жизни все не так. Совершенно не важно, насколько ты хорош в работе и умен, — это, разумеется, идет в зачет, но кое-что иное имеет гораздо большее значение. С кем ты знаком, как далеко готов пойти, чтобы достичь желанной цели. Не разгрызешь орех — не съешь то, что там внутри. Вот такие дела. — Он посмотрел на Макса. — Справишься с делом Мойеса, все будет замечательно. Вы оба станете героями. А насчет Листона не беспокойся. Он со временем поймет, что все это сделали для его же пользы.
Макс прислушивался к звукам уличного движения и голосам, доносящимся снизу. Думал о том, что очень скоро предстоит спуститься в кабинет Элдона и встретиться с Джо, а потом надо будет с ним работать и молчать. Но острее всего он осознавал, что очень хочет выпить. А ведь сейчас еще нет и двенадцати часов.
16
Макс опрокинул в себя второй стаканчик «Дикой индейки», разбавил глотком пива и длинной затяжкой сигареты. Он сидел в кабинке кафе «Родник» и грустно размышлял.
Настроение хуже некуда. Как поступить с Джо? Когда он вышел из кабинета Элдона в приемную, у него не хватило сил посмотреть Джо в глаза. Они спустились в лифте на свой этаж в напряженном молчании. Обычно Джо спрашивал, как все прошло, но на сей раз не сказал ни слова. Будто уже все знал. Впрочем, наверное, так оно и было. Однажды он признался Максу, что при приближении любых неприятностей у чернокожих просыпается шестое чувство. Они заранее знают, даже если пока все кажется в порядке. Эту выработанную со временем интуицию Джо называл негритянским чувственным восприятием. Сокращенно НЧВ.
Возвратившись к себе, Макс достал из нижнего ящика стола «книгу комиксов» и сказал, что уходит на час. Джо не ответил. Он знал, где найти Макса, если возникнет необходимость.
— Элдон, ты скотина, — пробормотал Макс в пространство. Сопротивляться воле босса бесполезно. Слово Элдона — закон. И никаких компромиссов.
Так установилось между ними, с тех пор как Элдон начал тренировать Макса на боксерском ринге.
Они познакомились в шестьдесят четвертом году, восьмого марта, когда в конце дня четырнадцатилетний Макс вошел в боксерский зал на Седьмой авеню в Либерти-Сити. Не по своей воле. Его туда притащил друг, Мэнни Гомес, которому очень хотелось научиться драться.
Зал держали полицейские Элдон Бернс и Эйб Уотсон. Эйб уже уволился из полиции и появлялся тут ежедневно, а Элдон занимался с начинающими четыре вечера в неделю. Он был хороший боксер, несколько раз становился чемпионом штатов Миссисипи и Флорида, обладателем приза «Золотые перчатки». Прежде чем стать копом, даже попробовал себя на профессиональном ринге.
На службе они с Эйбом являлись напарниками. В пятьдесят седьмом Элдон был первым и единственным белым детективом на Юге, который работал с чернокожим напарником. И так продолжалось целых три года, пока в полицейском управлении Майами официально отменили сегрегацию. Раньше там были отдельно белые и черные подразделения. Элдон не побоялся пойти к шефу Уолтеру Хэдли с просьбой разрешить ему работать с чернокожим напарником. Объяснил, что это поможет наладить отношения с черной общиной, если там увидят, что хотя бы один белый коп работает с цветным. Шеф назначил ему в напарники Эйба, лучшего детектива в черном подразделении полиции. Это вызвало настоящий скандал. Белые детективы отказались сидеть с Эйбом в одном помещении, и ему выделили тесную, грязную кабинку на цокольном этаже, почти в подвале. Элдон переехал туда к нему, и вскоре они прославились высокой раскрываемостью преступлений, близкой к девяноста восьми процентам. Арестовали несколько крупных гангстеров.
Элдон приветствовал мальчиков, Макса и Мэнни, как и всех желающих научиться боксировать, входивших во вращающиеся двери зала. Он сразу говорил: «Ладно. Давай-ка надень перчатки и ударь меня по лицу». Это был его метод с самого начала отделить мусор от полезной руды.
Мэнни попробовал провести удар, какой видел по телевизору. Получилось неуклюже. Элдон лишь мотнул головой, и Мэнни промахнулся чуть ли не на метр. А вот Макс коротким резким правым крюком в подбородок неожиданно отправил Элдона на пол. Тот плюхнулся с глухим стуком, как мешок с песком. Все в зале застыли. Редко кому из новичков удавалось попасть по лицу Элдона перчаткой, а тем более опрокинуть.
— Чего уставились? А ну давайте, продолжайте работать! — хрипло крикнул Элдон, поднимаясь с пола. Затем посмотрел на Макса и на Мэнни. — А вы оба приходите завтра, ровно в шесть вечера. С собой возьмите шорты, футболки и спортивные туфли. И не опаздывайте.