Король мечей - читать онлайн книгу. Автор: Ник Стоун cтр.№ 25

Они подъехали к зданию суда, остановились напротив входа. Даньелл вышла из машины. Леденец развернулся к Жану Ассаду и медленно, отчетливо произнес, как инструктировали:

— Наведи там порядок, чтобы не осталось никакого хлама.

С той же застывшей безразличной маской на лице Ассад вышел из автомобиля и направился к входной двери здания суда. Даньелл следовала за ним в нескольких шагах позади.

Вскоре она вернулась, и они проехали немного вперед, нашли место, где поставить машину, откуда были хорошо видны великолепные белые гранитные ступени, ведущие к зданию суда.

Леденец развернул обертку и отправил в рот очередную миндальную карамельку.

Вечером во вторник шестого марта семьдесят девятого года убили двоих полицейских, женщину и мужчину, Патти Райнхарт и Лео Круза. Было совершено одно из самых жестоких преступлений в истории полиции Майами. Оно шокировало даже закаленных копов, которые полагали, будто видели все, не говоря уже о новичках. Несколько человек после этого даже уволились.

А получилось так. В этот день Виктор Мойес, наркоторговец из Венесуэлы, заключил самую крупную сделку за все пятнадцать лет, что он переправлял во Флориду сначала сырую марихуану, а затем кокаин. Раньше Мойес имел дело с кубинцами, ямайканцами и гангстерами из Овертауна или Либерти-Сити, а теперь договорился с новым покупателем товара, гаитянином с большими деньгами и очень обширной сетью распространения. Подступиться к нему было непросто. Больше года ушло, пока Мойес договорился о первой встрече, и потом еще год, чтобы обговорить условия. Он выигрывал во всех отношениях. Во-первых, прежде товар переправлялся из Венесуэлы прямо в Майами, и треть терялась на таможне. Сейчас его кокаин отправлялся на Гаити, а оттуда партнер доставлял товар в Майами. Каким-то образом минуя таможню. Во-вторых, гаитянин решил начать работу с двумя новыми видами наркотика Мойеса: кокаином для нищих — очень дешевой разновидностью очищенного кокаина, предназначенного для потребления беднякам, — и с так называемым эритроксилоном Мойеса, полусырым кокаином, смешанным с примерно двумя с половиной процентами эфирорастворимого алкалоида, формируемого на основе кокаина. Эксперименты с данным видом не закончились, но в случае удачи там окажется двойное содержание алкалоида, и, значит, на его основе можно будет производить более крепкий кокаин или больше кокаина с меньшего количества кустов. Если хотя бы один из данных проектов станет успешным, это приведет к настоящей революции в наркобизнесе, и Мойес наживет большой капитал, прежде чем его догонят конкуренты.

Однако тут имелся повод и для беспокойства. Дело в том, что он так и не встретился со своим партнером. Вернее, встречался, но не знал, который из трех настоящий Соломон Букман. Все отрекомендовались как Букманы. Но вряд ли им был белокурый пижон-серфингист, с которым Мойес виделся в номере-люкс в Балтиморе. А чернокожая дама средних лет из Форт-Лодердейла? Да и пожилой человек, говоривший только по-испански, который сегодня подписал все документы в частном доме в Корал-Гейблс, тоже совсем не был похож на знаменитого Соломона Букмана, каким его представлял Мойес. Он слышал, что гаитянин именно так и ведет дела. Через помощников. Иногда появляется сам, но вы этого никогда не будете знать наверняка. Те, что потупее, утверждали, будто Букман продал душу дьяволу и он наградил его способностью находиться одновременно в нескольких местах и принимать разные обличья, но Мойес, конечно, не верил. Какой, к черту, дьявол? Но чувствовал он себя неуютно, поскольку первый раз в жизни терял свободу, переходил на положение подчиненного.

Впрочем, сделку заключили, и Мойес отмечал событие в своем лимузине с несколькими проститутками, шампанским, полкило кокаина и музыкой. Они ездили по Майами всю ночь до рассвета. Неожиданно заскучав, Мойес решил, что скорость автомобиля не соответствует биению его пульса, и приказал водителю ехать быстрее, потом еще быстрее, пока лимузин не набрал скорость сто миль в час.

Вот тут, на свою беду, им и встретились полицейские Патти Райнхарт и Лео Круз, решившие остановить лимузин. Это решило их судьбу. Мойес, накачанный кокаином и шампанским, раздраженный, что портят праздник, приказал своим головорезам затащить полицейских в лимузин и угнать их автомобиль. Несчастных привезли в складское помещение, где пытали ледорубами, бритвенными лезвиями, прижиганием сигарет и — это был конек Мойеса — скорпионами. Потом при вскрытии в организме убитых обнаружилось присутствие и яда скорпионов, и противоядия. То есть на копов постоянно напускали скорпионов, те их кусали, мучители ждали, когда яд подействует — начнутся жуткие спазмы живота, рвота, диарея, — а при наступлении затрудненного дыхания вводили противоядие, чтобы потом начать все снова. Вот так полицейских пытали целых десять дней, а потом застрелили из табельных револьверов. Трупы облачили в форму, запихнули в багажник патрульной машины, которую пригнали к зданию полицейского управления.

Разумеется, преступников так и не нашли.

Мойес свалил в Венесуэлу, оставив поддерживать связь с Букманом своего доверенного заместителя, Педро де Карвальхо.

Но случилась незадача. Однажды вечером де Карвальхо поссорился с одним человеком в туалете ночного клуба. Ссора переросла в драку, причем де Карвальхо изрядно досталось, пока он не наставил на обидчика пистолет. Откуда ему было знать, что этот человек коп?.. В общем, на выходе из клуба его ожидал полицейский патруль. Де Карвальхо обыскали и обнаружили у него на шее, на цепочке, полицейский жетон Патти Райнхарт. Гангстера арестовали за убийство полицейских.

Ему светил электрический стул, но он принял предложение окружного прокурора: заманить Мойеса в Майами и свидетельствовать против него на открытом суде. В обмен на смягчение приговора до двадцати лет с отбыванием срока в тюрьме общего режима в Новой Англии.

В зал суда людей набилось более сотни. Среди прочих, десятка два репортеров, телевизионных, газетных и радио. Все с оборудованием. Процесс освещали два конкурирующих канала. Было прохладно, работали кондиционеры.

Сегодня был большой день, решающий эпизод процесса. Для дачи показаний на трибуну должен был взойти Педро де Карвальхо.

Телевизионные камеры были наведены на Виктора Мойеса, плотного, приземистого человечка со смуглой обветренной кожей, черными глазами за очками с толстыми линзами, которые он носил во время процесса, и черной с проседью густой бородой. В сшитом на заказ новом двубортном темно-синем костюме с белым платком в нагрудном кармане он мог сойти за какого-нибудь интеллектуала, привлеченного к суду по политическим мотивам.

Опытные журналисты, следившие за процессом, отметили, что Мойес не просто был спокоен, а наслаждался происходящим. Слушая в наушниках перевод выдвигаемых обвинений, он усмехался, иногда даже всхохатывал и всплескивал руками. По обе стороны от него сидели адвокаты Харви Уайнсап и Колман Краббе из знаменитой адвокатской фирмы «Уайнсап, Макинтош, Краббе и Милтон», базирующейся в Нью-Йорке на Парк-авеню. Самые востребованные наркоадвокаты в стране. По слухам, дневная такса у них составляла более двух тысяч долларов. Наверное, поэтому Мойес и выглядел таким странно расслабленным для человека, которому грозила либо смертная казнь, либо пожизненное заключение, скорее всего в самой строгой американской тюрьме.