Министерство мокрых дел - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Гриньков cтр.№ 91

– А хочешь, можешь поехать со мной, – предложил я.

– Куда? – без удивления спросила Ольга, думая о чем-то своем.

– Ко мне в офис.

– У меня работа.

– К черту работу!

– У меня работа, – все таким же ровным голосом сказала Ольга.

Я не ошибся вчера. Какая-то живинка из нее ушла. И вернется ли когда-то вновь – неизвестно.

– Прошу тебя, – я заглянул ей в глаза, – не возвращайся домой. Туда, к Антону. Не звони ему. Не пытайся встретиться. И ни о чем его не спрашивай. Хорошо?

Ольга долго и задумчиво смотрела на меня, будто решала, соглашаться или нет.

– Знаешь, мне очень хочется с ним поговорить, – сказала наконец. – Но я боюсь.

Боялась, что все окажется правдой. Он будет юлить и оправдываться, но обмануть ее не сможет, как бы ни старался. И когда она поймет, что все правда… Что это он… Что тогда? Она, наверное, ужасалась самой мысли об этом. Хотела знать, как все было на самом деле, и боялась этого знания.

– Я отвезу тебя на такси, – сказал я ей, когда мы вышли на улицу.

– Спасибо, не надо. Я в метро.

Она будто сторонилась меня. Ей нужно было время на то, чтобы прийти в себя. Она испытывала непреодолимое желание уйти от всех и затаиться.

– Хорошо, – сказал я. – Вот тебе ключи от квартиры. Я, возможно, сегодня немного задержусь.

Ольга молча кивнула в ответ. Ключи спрятала в сумочку.

Мы попрощались до вечера. И я, когда смотрел ей вслед, вдруг подумал, что совсем не уверен в благополучном исходе нашей с ней истории. Она может сломаться. А я окажусь не в состоянии чем-нибудь ей помочь.

В офисе все было как обычно. Кроме того, что все валилось у меня из рук. Пытался просмотреть скопившиеся за последние дни бумаги – и отложил папку в сторону, так ни во что и не вникнув. Когда мне звонили по телефону, я долго не мог понять, что от меня требуется, и в конце концов всех звонящих стал переадресовывать к Демину.

– Витаешь в облаках, Женечка, – определила Светлана. – Большая и светлая любовь?

– Что-то вроде того, – буркнул я в ответ.

Мысли мои были в полном беспорядке, и я никак не мог собрать их. История с Антоном выбила меня из колеи. Я уже почти утвердился в мысли, что он каким-то образом причастен к случившемуся с Жихаревым. Но это мое знание никак не оформлялось в действия. Потому что если все окажется правдой, это будет правда, которая лично мне не нужна. Она недопустима, такая правда. Потому что я видел глаза Ольги и слышал сказанное ею. Она такой правды просто не выдержит. Сломается. Уйдет. Ее не будет. И глупо потом рассуждать, кто больше виноват в случившемся. Потому что потеряю-то ее я.

Начиная с пяти часов вечера я стал названивать к себе домой. Ольга не поднимала трубку. В пять часов, в шесть, в семь. Ее не было в моей квартире. Тревога вплывала в меня горьким ядом. Я еще что-то делал, с кем-то говорил и иногда почти осмысленно отвечал на чьи-то вопросы, но уже знал, что это не имеет ровным счетом никакого значения. В конце концов тот самый горький яд окончательно меня парализовал. Бессмысленно было оставаться в этих стенах. Я позвонил в последний раз. Ольга мне не ответила. Она не пришла. Не вернулась в мой дом. Все-таки решилась на поиск правды.

Был девятый час вечера. Я уже знал, что поеду к Боярковым. Меня тянуло туда как магнитом.

– До завтра! – сказал я остающимся.

– До завтра.

Я заметил, как переглянулись Илья и Светлана. Я казался им странным весь этот день. И не мог объяснить, что со мной происходит. Не имел на это права.

Я решил взять такси. Вышел к дороге, поднял руку, и тотчас же рядом со мной остановился неприветливо черный мерседесовский внедорожник.

– Вам куда, товарищ? – Насмешливый женский голос.

Настенька Полякова собственной персоной.

– С работы? – спросил я.

– Ага. С чувством исполненного долга.

– Вообще-то я такси ловлю.

– Вот и садись. Пить не будете? Голые при луне танцевать не будете? Эх, прокачу!

– Это из Ильфа и Петрова? Приятно общаться с начитанными людьми.

– Так тебе куда?

Настя явно гордилась своей машиной. И непременно хотела, чтобы я оценил ее приобретение. Свой «Мерседес» вела аккуратно, с прилежностью школьницы.

– Я слышала, твоей машине пришел капут, – вдруг сказала она невинным голоском.

Ну надо же так уметь! Как хорошо и как вовремя коллега «вспомнила» о моей недавней неудаче. Она вот за рулем новенького, пахнущего дорогой кожей внедорожника, а я как раз безлошадный. У Настеньки бесспорное умение вызывать у окружающих комплекс неполноценности. Так она самоутверждается, наверное.

– Да, разбил свое авто, – подтвердил я.

– Говорят, как-то вы там оконфузились. Хотели кого-то подставить, да сами попали впросак.

Старательно меня дожимала. Ей бы не женщиной родиться, а пантерой.

– Увидишь, – пообещал я. – Мы это отсняли на пленку. И непременно выпустим в эфир.

– Интересно будет посмотреть.

– Да, зрелище незабываемое.

Некоторое время ехали молча. Потом Настя спросила, внимательно глядя на дорогу прямо перед собой:

– Тех подонков арестовали?

– Которых? – не понял я.

– Которые напали на тебя.

Похоже, решила пройтись по всем моим неприятностям последнего времени.

– Да.

– Туго пришлось? Лицо-то до сих пор не зажило.

– Заживет, – проявил я оптимизм.

– Не везет тебе в последнее время.

– Я не жалуюсь.

– Заметила.

Она как будто под панцирем, подумалось мне. Наверное, несладко ей живется. Повсюду мерещатся не поклонники, а конкуренты по жизненной гонке. И она тянется за лидерами, напрягая все силы. Заигралась в карьеру. Теперь уж не остановится. Старательно лепит собственный имидж. Деловая женщина. Никаких сантиментов. Я бы испытал немалое потрясение, доведись мне увидеть ее плачущей. Только нужные знакомства. Целый ворох идей, и при этом все идеи тщательно выверены и обоснованы. Во всем старается быть чуть более мужественной, чем окружающие ее мужчины. И даже этот агрессивно-черный «Мерседес» – всего лишь часть ее имиджа. Гром-баба, как сказал о ней Демин. Я неожиданно почувствовал к ней нечто сродни жалости.

Она могла бы прожить совсем другую жизнь. Пусть не такую заполненную сверхважными хлопотами, но более счастливую, как мне представлялось. Потому что в той, другой, жизни ей не пришлось бы каждодневно воевать. Она ведь красивая. И умная. Вот только характер мужской. С добавлением женской ядовитой стервозности.