Вольер - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дымовская cтр.№ 69

– Вы слишком мрачно смотрите на жизнь. Как же так, назад? Мы, по‑моему, усердно движемся вперед, – ошарашенная, она принялась возражать, но получалось у нее как‑то неубедительно.

– В области познавательной, безусловно. Но в области общественной смены формаций – все, тупик, финита! Или вы на самом деле думаете, будто бы социальный прогресс закончился с возникновением человека Нового мира? Чудесно, нет государств, нет законополагающих запретов, нет фанатичных религий, единого представительства и того нет. Оно и не нужно. Потому что интеллигентный разум сто раз отмерит, да еще не всегда отрежет. Взаимный политес и расшаркивания по малейшему поводу. Лучше пусть плохо будет мне, чем ближнему моему. И осознание довольства от осуществленной личностной значимости, – Ромен Драгутин последнюю свою фразу произнес чуть ли не шепотом.

От чего у Амалии Павловны пробежали вдоль по спине нехорошие, колючие паучки.

– Что же вам не нравится? Неужели вы ратуете за возвращение назад, в Темные века? Родство человека и Вольера? Наперед можно предсказать, чем оно закончится, – она уже начинала сердиться из‑за того, что никак не могла найти с этим загадочным стариком общий для них обоих язык.

– Да не ратую я за возвращение! Во‑первых, потому что оно невозможно. А во‑вторых, вы снова с завидным упрямством пытаетесь смотреть только назад. Забудьте вы про чувство вины – особи, если вас это утешит, виноваты перед Новым миром куда больше. Но что этот Новый мир ждет впереди? Угроза здесь вовсе не со стороны Вольера, они давным‑давно отстали и потеряли свое значение. Их эволюционная ниша определена и лишь от вас зависит – сохранить ли ее вообще. Вы же нынче живете без борьбы, отвоевались и хватит. Но не бывает так. Думаете, постепенное улучшение человеческой разумной природы – это настоящий эволюционный путь? Шаг за шагом вы станете совершенней и праведней? Нет, милая моя госпожа когнитивный психотехник! Не будет этого никогда. Не сегодня завтра из вашей собственной массы произойдут иные существа, и рано или поздно вы станете им очень сильно мешать… Не усмехайтесь! – дребезжащий тенор его перепрыгнул на высокие визгливые ноты. – Вы обманываете себя, полагая, будто сможете с разумными разумно же договориться! Блажен, кто верует. Разум не всегда идентичен морали в понимании интеллигента‑носителя. Тем более он может оказаться вовсе не человеческим. А вам совершенно нечем защитить себя. Более того, вы даже не задумываетесь о такой возможности, – он, кажется, ослабел. Вновь отошел за низенькую конторку, навалился на нее одним плечом.

– Хорошо, я поняла вас и выслушала достаточно. Если ваша предполагаемая опасность вдруг возникнет… Когда она возникнет, я думаю, люди Нового мира как‑нибудь разберутся, что им делать и чем спасти себя, – ей уже не хотелось и дальше говорить с ним. Что она ждала услышать? Все, что угодно, только не стариковский лепет о вселенских страшилках. Хватит с нее одного Игнаши, с его постоянными кошмарами о ядовитом драконе, стремящемся коварно вырваться из своих пут. – Но вернемся к мальчику Тиму. Вы не желаете помочь, что ж, дело ваше. Однако имейте в виду, господин Фавн. Без правильной психологической помощи у него может развиться необратимый Адамов комплекс, ведь он считает себя первым в истории человеком такого рода и в неопределенном статусе. В будущем, в которое я, между прочим, именно смотрю, это, вероятно, приведет к абсолютной неспособности полноценной идентификации личности.

– Да, я учту, – как‑то равнодушно согласился с ней старик. – Аудиенция закончена. Впрочем, в любое время, когда пожелаете или кто‑нибудь другой пожелает, я буду доступен. А сейчас я устал. И в частности, от вас.

Ну, вот ушла! Беззлобно подумал он. Никогда не умел с ними толком общаться, теперь поздно и стараться. Тем более пора кормить девочку. Надо же! Как она сказала? Когда возникнет ваша предполагаемая опасность! Ха! Да она давно уже тут! Он предпринял последнюю попытку, вообще сомневаясь, что вправе это делать в изменившихся обстоятельствах. Отныне он перешел, попросту говоря, в противоположный лагерь. Или всегда в нем был? Первая ласточка все время сидела напротив вас, милая ученая дама, а вы даже не удосужились приглядеться внимательно. Зачем он вообще бросился их спасать? Уж очень красивая эпоха – Золотой век Сатурна, и как все прекрасное – легко разрушаема. И еще потому, что он только переходный вид, и нашим и вашим, принадлежит и старому Новому миру тоже. Он уже не с ними, но и не со своим народом, потому что народа пока никакого нет.

Конфликт налицо. Непонимание с одной стороны. Невозможность достучаться с другой. Неприятие – это уже с обеих. Кто‑то из нарождающейся его расы сможет адаптироваться лучше, кто‑то хуже, в любом случае выйдет игра в прятки до поры. До той самой поры, когда эволюция решительно пойдет на новый виток, и кое‑кто опять окажется лишним на вершине. Так уж повелось, если есть овцы, непременно придут и волки. И, как всегда, они будут умнее овец.

Она посчитала – я сошел с ума. Или никогда в него не приходил. Старо как мир, всех непохожих на себя объявлять сумасшедшими. Вечный их жупел: не дай бог, тебя сочтут недостойным и отправят в Вольер. Ба, лучшая гарантия против этого – твой собственный страх. Боишься, значит, существуешь как человек. Кто не боится, тому Вольер что дом родной. Непрерывный процесс, отсюда – туда, реже наоборот. Но потому процесс и непрерывный, что сразу движется во всех возможных направлениях. Еще гигантские ракообразные воевали вовсю с головоногими моллюсками, как уже на эту битву взирали из заводей первые позвоночные акулята. Сначала робко, потом, дождавшись своего часа, тоже ринулись в бой. Весьма успешно, надо сказать. Бедняжка думает, его жизнь прошла по их меркам впустую. Как бы не так! Уж он‑то нашел знание о себе, более того, постарался сделать для Носителей что мог. Умом понимал, что бесполезно это, но все равно. Как‑никак вырос средь них, и не без радости. Если бы не кинулся в полымя с окаянной той наглядной демонстрацией, по сей день жил бы припеваючи промеж своих «сервов». Сами Носители в ранний период становления были таковы. Правитель дурак дураком, ни бельмеса не смыслит, пыжится за счет чужого ума, а они ему в ноженьки кланяются, безответные советчики: и уж ноженьки об них вытирают владыки со всем усердием. А зачем? Ради всеобщей идеи счастья. Или того хуже, правитель – и он случайно из Носителей. Вот тут, какой бы крест он на себе ни нес в трудах праведных, вместо «спасибо» ему одни подлые поношения. Спрашивается, на кой оно надо? А патриотизм и страдания народа. Кто народ этот тебе, и что ты ему? Любая благая затея оборачивается изнанкой или пролитой кровью.

Потому и я ввязался. Ради чего? Ради краешка чужого совершенства, вскормившего меня. Что мне Золотой век и кто я ему? Не бесплодная ли жертва? Нет, отнюдь. Потому что так всегда бывает и быть иначе не может. Всякий природой данный закон не плох и не хорош, потому что просто есть, и нельзя его отменить. Плохо и хорошо бывает лишь только то, что в нашей власти. Но мое дело сейчас – ждать. И уж дождусь, скорее, чем вы думаете, моя прекрасная и сердитая собеседница! За сим, мысленно не с вами, и – адью!

Амалия Павловна прибыла на «Пересвет» как раз в тот самый час, когда в несколько чопорном укладе дома возникли сущий хаос и переполох. Викарий поприветствовал ее непривычной скороговоркой, словно прочие его ипостаси были заняты до предела, да и эту, привратницкую, срочно требовалось отозвать на подмогу. В приемном зале, обычно пустынном, Амалию Павловну едва не сбил с ног влетевший следом за ней Карлуша, извинился рассеянно, а и без него от неожиданности показалось – целая толпа людей, которых всего‑то, исключая ее самое, было четыре человека. В центре жестикулировал отчаянно Гортензий, ему внимала с ласковой усмешкой высокая и чуть полноватая дама, – на секунду Амалию Павловну кольнула постыдная ревность, но тут же она успокоилась. Да ведь это госпожа Понс, общественный координатор среднеевропейской полосы, собственной персоной! И не одна она, подле топтался Игнаша, с потусторонне просветленным лицом, но и взъерошенный, что твой воробей, запугивающий с ветки нахального кота.