Уик-энд с мертвой блондинкой - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Точинов cтр.№ 17

Отчего-то Паша всегда считал, что может лишиться руки или ноги - мало ли в жизни случайностей - но уж мозг-то ему не откажет. Мозг - память, логика, эмоции - казался чем-то вечным, данным раз и навсегда, и должным до конца пребывать в неизменном виде… Сумасшествие - для других. Не для него. Оно реально, оно случается, - но никогда не случится с Пашей Шикуновым. Как, впрочем, и рак, и СПИД…

Теперь уверенность поколебалась.

Какой еще фрагмент мог напрочь выпасть из воспоминаний? Может, способ с высыпанным в воду льдом вдруг показался Паше для суточного отсутствия не слишком действенным? Может, он выудил тело, герметично запаял в пластиковый мешок и куда-нибудь запрятал? И обо всем напрочь забыл?

Он застонал и долгим глотком прикончил «Арарат». Так рассуждая, можно дойти до чего угодно. Возможен самый смелый полет фантазии. Без каких-либо ограничений.

Например, Шикунов за ночь изобрел и построил из подручных радиодеталей какой-нибудь дематериализатор органической материи. Распылил паскудницу Лющенко на молекулы-атомы, вновь разобрал агрегат на запчасти, - и обо всем благополучно позабыл. Бред. Бред Киркоровской кобылы…

Надо действовать спокойно и последовательно. Принять постулат, что труп квартиру не покидал. Обыскать всё - и тело где-нибудь да обнаружится. И тогда можно будет логично поразмыслить - как оно туда попало. Виноваты ли провалы в Пашиной памяти, или сыщется более конкретный и осязаемый виновник? Разберемся.

Итак, приступим.

Глава VIII. Что имеем - не храним, потерявши - плачем

Тело бабки обнаруживается рядом, в соседней комнате… Строго говоря, бабка и там и здесь одновременно - тело в комнате, зато голова уже в прихожей, почти под умывальником.

А. Щеголев «Ночь навсегда»

Лющенко и после смерти осталась редкостной гнидой. Упорно не желала обнаруживаться.

Нигде.

Под ванной её не было. И в самодельном фанерном шкафу, прикрывавшем трубы в туалете, не было. И на антресолях тоже.

Больше в санузле и прихожей мест, способных укрыть труп, не оказалось. Но Паша, верный своему решению обыскивать всё, ничего не пропуская, заглянул даже в длинную низкую тумбочку для обуви. Даже порылся в груде свисавшей с вешалки одежды - вдруг да нашелся искусник, как-то прикрепил к стене Лющенко и задрапировал пальто-куртками?

Не нашлось таких умельцев.

Шикунов отправился в маленькую комнату, считавшуюся у них «детской». Начал с балкона. Заклеенную на зиму дверь пришлось с хрустом отдирать - хотя холода давным-давно миновали, руки за семейными баталиями не доходили. Только когда под ногами загрохотали пустые стеклянные банки, в изобилии заполнявшие балкон, - Паша сообразил, какой он идиот.

Дверь была заклеена! Пожелтевшая бумага, окаменевший клей… Но для очистки совести Шикунов осмотрел-таки балкон весьма дотошно. Как и следовало ожидать, безрезультатно.

Вернулся в детскую, стал искать там, - со странным двойственным чувством. С одной стороны, отыскать Лющенко жизненно необходимо. С другой стороны не хотелось, чтобы она - мокрая и разлагающаяся - обнаружилась именно здесь.

Не хотел, чтобы она нашлась под двухъярусной кроватью, на которой совсем недавно спали Натусик и Пашка-младший (и, надеялся Паша, еще будут спать!); или в шкафу - где две полки до сих пор занимали их игрушки, пока не вывезенные Ларисой (как же там, у тещи, засыпает Натусик без своего любимого Хыськи?); даже просто на паркетном полу, по которому ступали детские ножки, гниде Лющенко делать нечего.

Паша и прежде - когда Лариса ушла с детьми, а гнида еще была жива-здорова, не пускал Лющенко в детскую. Ну, не то чтобы повесил замок, но… Но как-то так получалось, что они курсировали лишь между прихожей и спальней. В детскую не заходили…

Подспудное желание сбылось. Трупа в детской не было. И Паша не понял - хорошо это или плохо.

Вторая и последняя комната была больше площадью и куда гуще заставлена мебелью (Лариса всегда говорила, что для детской надо много воздуха и света). Соответственно, и мест, куда можно спрятать труп, - значительно больше.

Шикунов, собирая рубашкой пыль, вылез из-под шкафа. Хранившиеся там коробки отнюдь не маскировали тело Лющенко. Зато, выползая - когда лицо оказалось в считанных сантиметрах от паркета - он увидел…

Паша и сам поначалу не понял, что он увидел. Едва заметное, чуть белесоватое пятно на темном дереве. Довольно большое. Он скользнул по пятну равнодушным взглядом, змееобразными движениями выскальзывая из-под нависшего предмета меблировки.

Потом как обожгло: именно такие следы оставались на паркете от влаги!

Но старым это пятно быть не могло никоим образом. Четыре дня назад Паша тщательно натер паркет мастикой - реализуя мысль навести идеальный порядок, а уж после звать Ларису и детей обратно…

Так-так…

Склонившись к полу, словно вынюхивающая дичь собака, Шикунов продолжил свои изыскания. И увидел второе пятно, точь-в-точь такое же, едва различимое, - на расстоянии человеческого шага. Потом третье. Потом четвертое. Следы вели в прихожую.

До прихожей Шикунов во время своей генеральной уборки четырехдневной давности добраться не успел - и пол покрывал легкий слой пыли. На нем след продолжился. Цепочка размытых, неясных отпечатков привела к ванной.

Паша понял всё и похолодел.

Он шел по следу в обратном направлении. А тот, кто прошагал тут до него, двигался из ванной в большую комнату…

Шикунов нагнулся, еще раз осмотрел отпечатки. Подметки любой обуви оставить такой отпечаток не смогли бы… Версия о воре-домушнике, тащившем труп, поползла по всем швам. И в самом деле, воры на дело босиком не ходят, разве что в желтой жаркой Африке… Хотя нет, нет… Босая влажная ступня на пыли тоже бы пропечаталась - пальцы, пятка. Если только… Если только…

Если только на босых ногах не было капроновых колготок, - закончил мысль в голове Шикунова чей-то чужой неприятный голос. Прозвучало это настолько реально, что Паша резко обернулся, - показалось, кто-то говорит за спиной, прямо в ухо… Никого…

Кошмар продолжался. Теперь в виде слуховых галлюцинаций…

Хотя - почти всё стало понятным. Все неясности исчезли. Никто не вламывался в квартиру, никто тайком не изготавливал дубликаты ключей. Просто… Просто…

Просто Лющенко не сдохла, - с ехидным торжеством закончил тот же голос.

И захихикал, повторяя на все лады, даже напевая:

Не сдохла?

Не сдохла!

Не сдохла, не сдохла, не сдохла!

Не сдохла-ла-ла-ла, ла-ла-ла!

Не умерла…

Конечно же, она не умерла, такие сучки отличаются редкой живучестью. Потеряла сознание, и только. Паша ведь не прикладывал к губам зеркало, даже пульс не пытался обнаружить. Увидел красную лужицу, поползшую из-под головы - и подумал в панике: всё, капут.