Пасть - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Точинов cтр.№ 25

— Решил я грешным делом с масс-спектрографом побаловаться. Следы серебра поискать.

— Нет в препарате серебра, совсем другой принцип… — повторил Доктор и так обоим известное.

— А я недоверчивый. Вдруг с пищей чего попало? У лаборантки клипса с уха свалилась? Конечно, не сожрал бы, выплюнул… Но на всякий случай поискал.

Эскулап выдержал театральную паузу, объявил торжествующе:

— И нашел! Заодно и ртути больше нормы оказалось… Никаких ассоциаций? А меня зацепило: ртуть-серебро, серебро-ртуть… Амальгама. Откуда в нем амальгама, а?

Доктор против воли заинтересовался:

— И откуда?

— Пломбы! — выпалил Эскулап тоном выскочившего из ванны Архимеда, — Лет сорок — пятьдесят назад в большой моде такие были: из серебряной амальгамы. Штука почти вечная, стоит всю жизнь. Потом от них отказались — черные, неэстетично. И опять же ртуть выделяется помаленьку. Так вот, этот в себе таскал почти пятнадцать граммов амальгамы… Дальше объяснять?

— Но почему она сразу не подействовала?

— Не знаю. Может, с кровью не контактировала. Пока постепенно не разъела наросший дентин. И скорее всего процесс совпал по времени с твоим опытом. Совпадение. Так что не мучайся, не изводи себя понапрасну.

Не мучайся. Только что похоронил надежду доработать антивирус, и — не мучайся. А у них осталось то, с чего и начинали, — серебросодержащие препараты. Которые не годятся для длительной вакцинации. Которыми не снарядишь приманки, опасные для одного-единственного существа на свете, — оборотень обойдет их за версту. Шанс оказался призрачным. Все было напрасно. Люди будут гибнуть и дальше. Не получится даже как у Франкенштейна — сгинуть вместе с сотворенным тобой монстром. Выхода нет.

Даже такого — нет.

— Я не буду изводить себя понапрасну, — покорно проговорил Доктор. — И не буду мучаться.

Эскулап взглянул на него — с тревогой. Ничего не сказал, собрал со стола осколки и ушел к себе. Они — те, кто знал, — работали в режиме военного времени, до глубокой ночи. Зачастую здесь и ночевали.

— Не ту вы выбрали корову, суки, — дословно повторил старик вчерашнюю фразу; чем-то она ему понравилась, к тому же казалась смутно знакомой — но откуда, так и не вспомнил.

«Суки» в данном случае было не ругательством, а констатацией факта. Если не брать в расчет маловероятных волков и совсем невероятных медведей, то оставался лишь один возможный виновник — одичавшие собаки. Твари, которых знающие люди считают поопасней волков.

Старик собак не любил.

Не по причине врожденной зоофобии. И не из-за вчерашней кровавой истории. Просто часто приходилось сталкиваться при работе — и всегда это были неприятные встречи. Всю жизнь он прослужил в разведке Тихоокеанского флота (срочная, сверхсрочная, школа мичманов, сорок лет в строю — и на пенсию с должности заместителя командира роты) и не понаслышке знал, что такое натасканные убивать псы. Сколько бы ни наизобретали высоколобые доценты и профессора хитроумных детекторов и датчиков — лучшим-средством для охраны и береговой полосы, и многого другого остается собака. Тут вам и детектор, и обрабатывающий компьютер, и самонаводящееся оружие — дешевое в производстве и содержании, не знающее поломок и отказов. Тридцать лет он носил шрамы на запястье, память о Кушанире — о зубах нашего же пса, — условия учений полностью приближались к боевым; и погранцы, и их собачки работали на полном серьезе.

Одичавшие шавки, конечно, боевой дрессировки не получали, но в стае опасны ничуть не меньше. Как они опасны в стае, он видел вчера вечером — и хорошо, что только последствия. Приди на час-другой раньше — и повернуться могло всяко. Фомкой не отмахаешься, если нечем прикрыть спину, зайдут сзади — и конец. Да и годы не те — отмахиваться.

Вот так и умирают люди от инфаркта в самом начале четвертого десятка. Именно так. Идут себе спокойно солнечным июньским утром по улице, на службу идут или по личным делам гуляют — остановятся неожиданно, ухватятся за воротник… Сделают несколько нетвердых шагов и свалятся на тротуар обмякшей куклой. И будут прохожие отводить взгляд и брезгливо обходить упавшего, а стервы-старушки еще и бубнить под нос о молодом и вроде приличном, но как свинья нажравшемся…

Капитан не умер. Просто стало почему-то не хватать воздуха и уши заложила ватная тишина, как в самолете при взлете. На негнущихся ногах он подошел к лотку, одеревеневшими пальцами выдернул из кармана купюру, протянул продавщице и сгреб газету, резанувшую по глазам убийственным заголовком на развороте: «ОХОТА НА ЛИКАНОВ?» — и отошел, на ходу разворачивая и позабыв о сдаче.

Да-а-а… Нервы совсем ни к черту… Статья оказалась совершенно безобидной — ликанами придурок-журналист окрестил лиц кавказской национальности, якобы безбожно притесняемых московскими властями. Холодок в груди отпускал, Капитан скомкал бумажный шар, без труда попал с пяти шагов в урну. И пошел дальше. Чувствовал он себя старым, разбитым и уставшим — впрочем, глядя со стороны на его пружинистую походку, никто бы так не подумал…

Звоночек, однако… Двойной звоночек. Газетчики напомнили о своем существовании и о страсти раскапывать все на свете — и организм недвусмысленно высказал отношение к постоянным перегрузкам. Нельзя так долго гулять по лезвию ножа — или упадешь, или порежешься. Уехать бы куда, отдохнуть, выспаться, пройти по лесу, по тихому и мирному лесу, спокойно пройти, не сжимая пистолетную рукоять и не ожидая каждую секунду мгновенной и беспощадной атаки…

Подумал, что вот так начавшийся день ничем хорошим продолжиться просто не может, — подумал с затаенной суеверной надеждой на то, что злодейка-судьба любит опровергать любые прогнозы. Но примета, похоже, относилась к прогнозам только положительным. Первая неприятность уже ждала Капитана в Лаборатории, лежала, раскинувшись на кафельном полу; Руслан, дежуривший минувшей ночью, терзал кнопки мобильника, а обнаружившая это лаборантка с глупым лицом хихикала, демонстрируя нетипичную форму истерики.

О собаках из сухих материалов, собранных в папках Генерала, можно было сделать довольно интересные выводы.

И довольно эмоциональные. Говорят, точная и скучноватая наука статистика эмоциям не способствует. Еще как способствует! Смотря что эта статистика считает…

Самое настоящее нашествие бродячих собак случилось в приснопамятную зиму девяносто первого — девяносто второго годов. Голодная была зима, прямо скажем: дорвавшиеся до вожделенной возможности порулить молодые реформаторы заложили первый крутой вираж — в магазинах неожиданно появились позабытые было продукты, но предназначенные для их покупки деньги так же неожиданно стали ненамного ценнее бумажных фантиков.

Большое экономическое чудо породило и много локальных житейских чудес: бывалые опера дивились ворам-домушникам, первым делом вычищавшим во вскрытой квартире холодильник, а уж потом бравшимся за хрусталь и телевизоры; продавцы продуктовых отделов, еще вчера весьма уважаемые и респектабельные люди, нежданно-негаданно оказались в самом низу социальной лестницы… И упали цены на породистых собак, особенно крупных — более того, запасшись куском колбасы и погуляв день-другой по загородным пустырям, можно было легко стать владельцем вполне породистой овчарки или эрделя, вчера служившего гордостью семьи, а сегодня тайком, чтобы дети не увидели, вывезенного подальше и выброшенного — лишний рот.