Берег Скелетов - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Касслер cтр.№ 109

Как только сердцебиение Меррика стабилизировалось, доктор Хаксли еще около двадцати минут его не оставляла, внимательно наблюдая за жизненными функциями.

Получив название танкера, Мерфи и Стоун без труда узнали, что «Сидра» около месяца простоял на якоре у мавританского побережья, однако вчера неожиданно покинул порт. Изначально танкер принадлежал ливийской государственной нефтяной монополии, а совсем недавно был продан некой фирме под названием «Крунер и Ко». Марку Мерфи удалось выяснить, что она имеет непосредственное отношение к Дэниелу Сингеру.

Согласно данным Стоуна и Мерфи, танкер в настоящее время мог находиться в любой точке на расстоянии шестисот миль от африканского побережья. Именно в этой обширной зоне метеорологи предвещали зарождение сильного урагана.

Понимая, что времени у них в обрез и обследовать всю территорию они не успевают, Хуан связался с Лэнгом Оверхольтом для получения более точных координат «Сидры» с правительственных спутников. Оверхольт передал информацию, предоставленную Кабрильо руководству ЦРУ, а оттуда она в виде краткого обзора попала на стол американскому президенту. Тот, в свою очередь, незамедлительно задействовал береговую охрану на юго-восточном побережье страны, а также военно-морские силы, Агентство Морских и Подводных Исследований и специальный отдел государственной метеослужбы, специализировавшийся на ураганах.

Близко к центру зарождения урагана находился алжирский миноносец, возвращавшийся с учений в Красном море. Как только его экипажу передали о надвигающейся операции и кратко изложили ее суть, капитан тут же выразил свою готовность сделать все возможное, чтобы остановить террористов. Также примерно в двадцати часах пути до опасной зоны находились две атомные подводные лодки.

Правительство Англии, осведомленное о предстоящей диверсии, выслало на помощь объединенным международным силам два судна из Гибралтара и одно из Портсмута. И, несмотря на то, что судна эти прибудут на несколько дней позже начала операции, американское правительство было весьма польщено незамедлительной поддержкой иностранных коллег.

Однако Хуан прекрасно понимал: даже если все эти корабли и субмарины на полном ходу устремятся к африканскому побережью, «Орегону», находящемуся сейчас ближе всех к зоне зарождения урагана, придется взять на себя Дэниела Сингера и его приспешников.

Слоун Макинтайр медленно пробиралась по пустому коридору каютного отсека «Орегона», неся поднос со специально приготовленным Морисом по ее просьбе ужином. Со все еще подвязанной правой рукой идти ей приходилось частично опираясь на стену, чтобы не опрокинуть поднос.

В одиннадцать вечера в коридоре не было ни души, поэтому никто не мог стать свидетелем ее комичного путешествия.

Добравшись до нужной ей двери, она легонько постучалась носком ноги, поскольку руки ее были заняты. Ответа не последовало. Она постучалась еще раз, но уже громче. Тишина.

Слоун опустила поднос на ковер, постеленный во всех коридорах «Орегона», и тронула ручку двери. Та со скрипом поддалась. Каюта была слабо освещена.

— Хуан, — тихонько позвала Слоун, поднимая поднос. — Вы сегодня не спустились к ужину, поэтому я попросила Мориса приготовить вам что-нибудь.

Она решительно переступила через порог. Настольная лампа выхватывала лишь небольшую часть письменного стола Кабрильо, в то время как другая слабо освещалась свечением включенного монитора. Кресло было отодвинуто назад, словно Хуан только что встал. Однако ни около стола, ни вблизи сейфа его видно не было. И софа, что так удачно вписалась рядом со столом под затемненный иллюминатор, оказалась пустой.

Слоун еще раз окликнула Хуана по имени — ответа не последовало. Она решительно направилась к его спальне. Он спал, лежа на животе, распластавшись по всей кровати, и Слоун, входя в комнату, инстинктивно отвернулась, подумав, что он может быть обнажен. Когда же она все-таки решилась взглянуть на него, то увидала, что на Хуане пара боксерских плавок, цветом почти в тон его коже. Затем вдруг ей показалось, что он не дышит. Но в следующую секунду она с облегчением услышала его глубокий вздох.

Впервые она позволила себе рассмотреть его поврежденную ногу. Кожа у колена была буро-красного цвета и сморщенная, так что казалось, будто нога не успевала заживать от всех этих многочисленных операций, в которых он участвовал и еще только собирался принять участие. Мощные, упругие мышцы, казалось, не расслаблялись даже во сне. Даже во время отдыха все тело было напряжено. Слоун на секунду задержала дыхание и услышала, как Хуан непроизвольно заскрипел зубами.

Спину его украшали многочисленные шрамы и свежие синяки. От почек по обе стороны спины вниз спускались шесть идентичных шрамов. Слоун надеялась, что это были какие-нибудь зарубцевавшиеся хирургические надрезы, а не серия ножевых ранений, поскольку иначе могли быть задеты его жизненно важные органы.

Одежда его в беспорядке валялась на кровати, и пока она аккуратно складывала ее, Слоун не могла отделаться от мучившего ее вопроса — что он за человек? Что пережил он в своей жизни, чтобы так рисковать ею каждую секунду? Хуан продолжал скрипеть зубами, хотя внешне тело его не подавало ни единого признака, что он видел во сне нечто воинственное или опасное. Хотя ему было всего лишь около сорока, он уже «заработал» как минимум два опасных ранения, которые, случись с любым другим человеком, непременно заставили бы его покончить со всем этим делом. Но Хуана словно какая-то неведомая сила бросала в лапы опасности и риска, и пока фортуна ни разу не изменила ему: он выходил победителем из любой схватки.

Что же это, что так настойчиво влечет его к опасности и риску? Нет, это не суицидальные наклонности, которые Слоун поначалу в нем подозревала. Не может человек, что так добродушно подтрунивает над своим лучшим другом и пользуется безграничной любовью и уважением всего экипажа, стремиться во что бы то ни стало найти свою смерть в одной из схваток. Ведь никто так не любил жизнь, как Кабрильо. А может, именно это и толкало его постоянно рисковать ею? От этого ведь жизнь кажется еще дороже? Или же он негласно принял на себя ответственность за жизни других, став их ангелом-хранителем, покровителем, спасителем, защитником… как угодно? Затем она вдруг вспомнила их разговор несколько дней назад, когда Хуан сказал ей, кем бы стал, не свяжи он свою жизнь с морем. Он бы стал фельдшером и спасал бы жизни других людей, все время оставаясь в тени именитых врачей.

Внезапно из кармана его брюк, которые она держала в руках, выпало портмоне.

Слоун взглянула на Хуана. Тот даже не пошевелился. Понимая, что не должна этого делать, она не смогла устоять против любопытства, обуревавшего ее, и заглянула в портмоне. Все, что в нем находилось, это крупные и мелкие купюры различных валют. Ни кредитных карточек, ни визиток — ничего, что могло бы выдать его личность. Конечно, она должна была догадаться. Хуан не стал бы рисковать своим кораблем и Корпорацией, беря с собой повсюду документы, поскольку портмоне легко могли завладеть враги.

Слоун подошла к небольшому комоду и, непрестанно поглядывая на спящего Хуана, потянула за ручку средний выдвижной ящик. Там-то и хранилось все, что могло о многом ей рассказать. Там она нашла позолоченную зажигалку «Данхилл» с отделкой из оникса и украшенный орнаментом резак для сигар. Раскрыв его американский паспорт, она обнаружила, что почти все страницы были усеяны всевозможными печатями. На фотографии, сделанной около шести лет назад, у Кабрильо были еще довольно длинные волосы. Ей он больше нравился так, как сейчас, с короткой стрижкой. Помимо этого, в ящике находилось еще два американских паспорта. С фотографии одного из них на нее смотрел какой-то громила под именем Джеддедия Смит. И только вглядевшись получше, она поняла, что это был сам Хуан, конечно, искусно замаскированный. Также в ящике Слоун обнаружила несколько паспортов других стран, несколько соответствующих им кредиток, лицензий на управление кораблем и удостоверений капитана. Среди вороха документов в ящике хранились красивые золотые часы с гравировкой «Гектору Кабрильо от Розы», видимо, они некогда принадлежали его деду или отцу; несколько писем от родителей, удостоверение служащего ЦРУ, маленький пистолет, увеличительное стекло на ручке из слоновой кости и поржавевший перочинный нож.