Дзэн, или дзэн-буддизм — религиозно-философское течение, пришедшее в европейскую культуру с Востока. Как учит дзэн, понимание мира нужно искать не в Священном Писании, а внутри себя, достигая просветления путем медитации, то есть освобождения ума от посторонних мыслей и сосредоточенности на одном предмете.
...прожить отпущенный им срок паразитами, в чужом сознании... — Здесь и ранее аллюзия на роман писателя К. Уилсона «Паразиты сознания» (1967).
Годо — персонаж пьесы С. Беккета «В ожидании Годо» (1952), в которой два персонажа ожидают третьего, но тот не появляется. При этом не происходит никакого развития событий или характеров. Это один из классических образцов абсурдистской драмы.
Горио — персонаж романа О.де Бальзака «Отец Го-рио» (1834-1835).
«Титус Гроан» — роман британского писателя Мервина Пика (1946), открывающий знаменитую трилогию «Горменгаст»; действие происходит в огромном, запущенном замке Горменгаст, который населяют статичные, причудливо-гротескные образы, навеянные картинами И. Босха. В романе Иэна Бэнкса также имеются многочисленные сцены и образы, вызывающие ассоциации с сюрреалистической живописью — с фантасмагориями Босха, в которых стерты границы между реальностью и мифом, раем и адом, красивым и безобразным, а также с картинами Сальвадора Дали.
«Замок» — роман Ф.Кафки (1922). Герой произведения ведет уединенное, бесцельное существование в замке, расположенном в некой местности, где остановилось время и царит вечная зима. Иэн Бэнкс проводит множество параллелей с этим романом.
«Лабиринты» — сборник рассказов и эссе Х.-Л. Борхеса (1964). В произведениях Борхеса важное место занимают размышления о непостижимости материальной Вселенной и об игровой природе литературного творчества.
«Процесс» — роман Ф. Кафки (1915). Над его героем, К., вершится судебный процесс, хотя обвинения отчетливо не сформулированы. В результате К. приговаривают к смертной казни, но он до последней минуты не может с этим смириться, не признает свою вину и пытается протестовать.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Истина и следствия — заголовок отсылает к выходящей в США с 1940 г. популярнейшей радиопередаче «Истина или следствия», а также к упомянутой выше книге одного из классиков современной герменевтики Х.-Г. Гадамера «Истина и метод», первая глава которой называется «Изложение проблемы истины в применении к познанию искусства», а один из разделов — «Следствия для эстетики и герменевтики». Иэн Бэнкс, несомненно, хорошо знаком с этой работой. Роман «Шаги по стеклу» в игровой форме отдает дань положениям герменевтики. Герменевтика — это философское учение о миропонимании, а также учение о понимании и толковании художественного текста и перевода (первоначально — изречений оракулов, древних текстов, знаков чужого языка). Название этого учения происходит от греческого hermeneuo — «разъясняю», «истолковываю». Его связывают также с именем Гермеса, который в древнегреческой мифологии считался посредником между богами и людьми: он призван был истолковывать людям веления богов и доносить до богов просьбы людей. Герменевтика привлекает к себе все большее внимание как учение о способах интерпретации текстов и, шире, достижения взаимопонимания между людьми. Кольцевая композиция романа «Шаги по стеклу» воплощает так называемый герменевтический круг: уяснение смысла целого текста предполагает понимание его частей; в свою очередь, уяснение смысла частей требует понимания смысла целого. В герменевтике существуют различные направления; Иэн Бэнкс в своем романе ориентируется по крайней мере на два из них. Первое направление гласит, что понимание текста должно опираться в первую очередь на сам текст; Бэнкс предлагает читателю множество параллелей и красноречивых намеков-подска-зок внутри глав и между ними — постигаемые шаг за шагом части текста «прозрачны», как стекло; однако их понимание в ряде случаев достигается лишь при повторном прочтении. Второе направление герменевтики требует, чтобы понимание текста опиралось на контекст культуры и предшествующего знания; путем включения в текст многочисленных имен, названий, цитат, пародий, аллюзий Бэнкс подводит читателя к использованию фоновых знаний классической и массовой культуры и, как бы между прочим, ненавязчиво напоминает о собственных литературных произведениях.
Елена Петрова