Воронья дорога - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 29

А обсуждаемая персона, между прочим, не справляется даже с такой фундаментально-линейной по своей сути (за некоторыми оговорками) процедурой, как наполнение ванны водой нормальной температуры. Сколько раз заходил я в ванную и обнаруживал, что емкость полна чуть ли не до краев не просто горячей водой – кипятком! Это означало, что этак через часок Гав соизволит помыться. Гавин придерживался того мнения, что принять ванну – значит наполнить ее жидкостью из крана с алым кружком на ручке (тем самым сократив практически до нуля доступный на данный момент запас воды в квартире) и подождать, пока образовавшееся жидкое тело охладится примерно до того состояния, при котором в него может погрузиться человеческое тело, не приобретя тотчас окраску вареного омара. Обычно это занимает около тридцати минут посреди зимы и час с лишком в разгаре лета, и Гав склонен коротать этот срок перед телевизором, развлекаясь мыльными операми и самыми неинтеллектуальными телевикторинами, или жевать, например, бананы и сандвичи из мармита [38] . Между прочим, Гавин обожает изобретать всякую разную закусь; жаль, что в его широчайшем ассортименте кулинарная оригинальность целиком задушила такое пошлое качество, как съедобность.

Мои попытки объяснить тонкую диалектику последовательного или параллельного использования обоих кранов ради того, чтобы принимать ванну незамедлительно и без необходимости обращаться затем в ожоговое отделение «Вестерн дженерал» [39] , с вытекающим отсюда освобождением ванны для нас, соседей Гавина, и весьма существенной экономией электроэнергии, что, безусловно, выгодно и нам, и всей планете, неизбежно натыкались на глухую стенку. Напрашиваются автомобильные аллюзии: если у Льюиса рот как выхлопная труба, то у Гавина башка как фильтр с поперечной фильтрацией.

Я осушил кружку, уставился на тающие клочья пены на дне.

– Ну че, дружище, еще пивка?

– Да нет, Гав, спасибо, сам возьму.

Я давным-давно пришел к выводу, что Гавин верит, будто весь мир вращается вокруг регби и пива. Справедливости ради стоит отметить, что при злоупотреблении последним мир и в самом деле иногда вращался. Пожалуй, будет ошибкой напиваться вровень с Гавом.

– Да ладно тебе! Крепкого, да? – Он отобрал у меня кружку и был таков: вломился в толпу, прокладывая себе путь к светлой цели – барной стойке. При этом он знай себе невинно ухмылялся. Что ж, может, его экспедиция к стойке – не такая уж дурацкая затея. Льюис тем временем добрался до середины длинной псевдонаивной филиппики в духе времени – насчет пост-измов. Возможно, на сей раз Гав счел бы его умозаключения чуточку сложноватыми. («Я спрашиваю: что такое постфеминизм? А? Кто-нибудь ответит? Что под этим словечком подразумевается? Может, я чего-то недопонял? Может, на прошлой неделе состоялись всеобщие выборы и никто мне не сказал про это и про то, что теперь половина Европарламента – женщины? Что пятьдесят процентов директоров всех крупных предприятий – бабы? И что если вы родились в Судане девчонкой, то теперь можете не трястись за свои гениталии [40] ? И что в Саудовской Аравии уже нет графы в водительском удостоверении: «Мистер, миссис или шейх, ненужное зачеркнуть»».)

Я ведь и правда собирался купить себе выпивку. Да и всякий, кому случалось сидеть на мели, скажет вам, что это самый простой способ оставаться номинально социабельным, не усугубляя при этом свой финансовый кризис. Но Гав, с его издевательством над ванной (и над чайником – стремясь угробить экосферу бесконечным производством горячей воды, Гавин никогда не поставит на плиту чайник, если тот не полон до краев, пусть даже требуется одна-единственная чашка), все-таки человек не жадный. И когда он проставляется, мне почти удается забыть, что я живу в одной квартире с изобретателем пудинга под заварным кремом и соусом «Тысяча островов».

Похоже, мой братец рассуждал на схожую эпикурейскую тематику. И, к ужасу моему (чуточку сдобренному злорадным восторгом), он явно вознамерился запеть.

Я сощурил и потупил глаза, стыдясь не только за Льюиса, но и за все семейство. И это – острие английского альтернативного юмора?! Заканчивать выступление песней? Господи, боже ты мой!

Я сам опускаю занавес и гашу прожектора. Лишь упомяну для истории, что это была хвалебная ода госпоже Тэтчер, разумеется, ода пародийная, в которой Железная Леди сравнивалась с различными продуктами питания, причем сарказм проявлялся лишь в тончайших намеках («Мечтаю о глазунье я / при виде этих глаз…»), и заканчивалась она премиленьким куплетом: «Мэгги, ты – как овсяная каша, / которой так славится Англия наша. / Мэгги, ты – как все, что я ел… / Правда, после того, как поел».

В толпе я заметил озабоченных хозяев «У Рандана» – похоже, им начало казаться, что Льюис с его высоким полетом – не совсем их формат, что бы там ни сулил импресарио. Всякое бывает – нюхнул славы деятель эстрады, а может, и чего покрепче, вот и полез в эмпиреи. Но уже миг спустя они успокоились: парень – то, что надо (фу-ух…), просто юмор у него такой вот незаурядный (хе-хе-хе!), другие комики и не то себе позволяют (ого-го!), и надо молодцу поаплодировать (ур-ра-а!).

Но вот все кончилось (кроме бисирования, естественно), я облегченно вздохнул и даже чуток похлопал в ладоши, глядя при этом на осаждаемую стойку бара. К концу Льюисова выступления натиск на нее усилился. Как бы я ни презирал Гава, надо признать, что сегодня пригодились его регбистские навыки, уже не говоря о неандертальском телосложении. Может, увлечение регби в данном случае объясняется атавизмом?

Я снова посмотрел на часы – интересно, будет ли Льюис оскорблен до глубины души, а Гавин – крайне разочарован, если мы с Гавом не пойдем за кулисы поздравить великого артиста с блистательным выступлением? Все прошло до того прекрасно, что Льюис сейчас наверняка в приподнятом настроении, а значит, совершенно невыносим.

Может, сослаться на головную боль? С Гавином этот номер вряд ли проканает. Наиболее вероятный ответ: «Да чего там, чувачок, лучше прими на грудь литр-другой пивка, крепеньким отполируй, и как рукой снимет».

– Простите, вы Прентис? Прентис Макхоун? Я уже несколько секунд назад заметил, как от толпы отделилась женщина и двинулась в моем направлении. Но особого внимания не обратил – может, я просто оказался у нее на пути.

– Да…– наморщил я лоб.

Лицо вроде знакомое. Невысокая, возраст, пожалуй, чуть за сорок. Вьющиеся каштановые волосы и симпатичное круглое лицо – совершенно, между прочим, свежее. Я тотчас возжелал ее кожаной куртки; впрочем, она бы мне не подошла по размеру. Глаза женщины блестели – может, животной похотью, но, вероятнее, это бликовали контактные линзы. Где я ее видел раньше?