Безатказнае арудие - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 15

Баскул, прашу тибя, ты тока надумай…

Ни вазражаити йесли йа здесь присяду, мистер Золипария?

Ну йесли ты аканчатильна ришил, то здесь пажалуй лутче чем гделиба в другом мести, но мне фсе эта ни нравитца.

Ни биспакойтись мистер Золипария. Это в буквальнам смысли ни больши сикунды.

Йа чемнибуть магу намочь?

Да. Дайте мни эту вашу ручку. Так. Йа типерь сяду вот здесь – йа сел на кортачки в кресле так штобы пад-бароткам в калении и сунул ручку в рот.

агда учка ыпадит и маво рта, начинаю йа гаварить иму.

Ничиво ни нанимаю, Баскул.

Йа вытаскиваю ручку иза рта. Йа тока гаварил, что кагда ручка выпадит из маиво рта, пусть ана удариця а кавер, а патом тряханити миня и крикните, Баскул, праснись!

Баскул, усни, гаварит мистер Золипария.

Праснись! Кричу йа. Не усни, а праснись.

Праснись, павторяит мистер Золипария. Баскул, праснись. Он трисет галавой и иво фсиво трисет. Ах Баскул, божи мой, Баскул.

Йесли вы так уш биспакойтись, мистер Золипария, паймайти ручку прежди чем ана ударитца а кавер и разбудити миня. А сичас дайти мне адну минуту… Йа устраивайюсь штобы была удобние. Эта займет феиво сикунду, но нужна штобы тибе была камфортна, штобы ты был гатоф и спакоин.

Так. Йа гатоф.

Эта фсе будит очинь быстра, мистер Золипария. Вы гатовы? Йа снова суйу ручку в рот.

Ах Баскул, ах божи мой.

Начинаю.

Ах мой божи мой.

И вот йа атправляйусь в землю мертвых и уже фта-рой рас за день, тока на этат рас фсе куда как сирьезние.

Эта фсе равно што пагружатца в небо на другой ста-ране земли, не прайдя сначала черис землю. Эта фсе равно што вплывать в землю и небо аднавримена, фсе равно што станавитца линией, а ни точкай, пагружатца в глубины и васхадить на высоты, а патом выпускать ветки как дерива, как платан, как агромный куст савиршена ииримишафшийся с зимлею и небам, а патом чуфствуишь-сибя так, бутта все эти частички уже больши ни проста частички земли или малекулы воздуха, а бутта фсе ани вдрук стали малинькими афтаномными системами сами па сибе; книга, библиатека, чилавек; мир… и ты са фсем этим саединен, невзирая ни на какие барьеры словна ты клетка мозга в глубине зирнистай серай кашицы мозга полнастью закрытая но саидиненая с другими клетками заполниная их камуникациоными сигналами и отпущеная на свабоду феей этай замурованай мешанинай.

Трахтарарах; праносисся сквось верхний ачевиднаи слаи каторыи саатветствуют внешним уравням мозга – рацианальным, разумным лихко панимаемым слаям – в первый из углубленных этажей, пат чирепную каропку, пат кару, пат фотосферу, пат очивиднае.

И ват здесьта нужна быть астарожным; эта фсе равно што аказаться ночью в ни очинь благаприйатнам рай-они бальшова темнава горада тока послажнее гаразда паслажнее.

Здесь важна правильна думать. Больши ничево ат вас ни требуитца. Вы далжны правильна думать. Вы далжны быть смелам и асматрительнам вы далжны быть благаразумным и савиршена сумашетшим. На самае глав-нае вы далжны быть умнам и быть изабритатильнам. Вы далжны уметь нользаватца всем што йесть вакруг вас и в этамта фся и суть. Крипт эта то што называитца саатнасящийся сам с сабой а эта значит што (да апридиленава мамента) он азначаит имена тошто вы ат пиво хатите и проявляит сибя перет вами так штобы вы магли эта нанять наилутчим образам. Так што на самам дели ат вас зависит, как вы им васпользуитись. Дела в вашей изабритательнасти и вот пачиму аткравена гаваря эта инфармационая срида для маладых людей.

Ну да йато знал што мне нужна, а патаму и думал птица.

И вдруг йа аказался ф какомта темнам здании над нияеными мигающими агнями горада с бальшими миталическими скульптурами птиц жуткава вида; йа слышал многа птичьих крикаф и карканья вакрук, но самих птиц не была видна, тока шум от них, а пат нагами штота хрустящие и мяккае и пахнет кислатой (или щелачью – адно ис двух).

Йа принюхался и осторожна пашол впирет, а патом запрыгнул на адну из бальших миталических птиц и присел на ней крылья раскинул ф стораны и сматрю сквось темнату горада испищреную точками агней сматрю ни мигая ни увижу ли какова движения и апускаю голаву время ат времини и засовываю ие сибе пат крылья с прутикам што диржу у сибя ф клюви так бута чищу сибя или штонибуть.

Увидел кот маиво прабуждения в форми кальца у миня на левай наге. Хараша што он там йесть на фсякий случай йесли што пайдет ни так и/или мистер Золипария абмишулитца.

… Так и аставался там какоито время, сидел терпелива и сматрел.

Так чиво тибе нада? – сказал гол ас сверху и сзади.

Ничиво асобинава, сказал йа ни паварачиваясь. Йа чуствовал ветачку у сибя в клюви, но гаварить изза ние была ничуть ни труднее.

Тибе наверна штота нада иначи тибя бы здесь не было.

Эта правда, сказал йа. Йа тут ищу коекаво.

Каво?

Патирял друга. Однонасестницу. Хачу ие найти.

У нас у фсех друзья каторых мы хатели бы найти.

Эта случилась тока што. Полчиса назат. Ие унесли с севирнай горгульи Розбрит.

Севирнай што?

Эта значит… (эта сложна – нада выхадить на верхний уравинь данных, тагда как йа нахажусь в нервам круги пагружения, но мне удаетца)… такая архитиктурнае украшение, сказал йа (палучилась). Розбрит. На севера-запади бальшова зала.

И кто ие унес?

Барадач-йагнятник, сказал йа (до этава йа дажи ни знал пра такова.)

Так. И што ты за эта дашь?

Йа вить здесь, правда? Йа ходок. Вот тибе мае слова. Йа тибя ни забуду йесли ты мне паможишь. Пасматри в миня йесли хочишь, убидись што йа гаварю правду.

Ни слипой.

Йа и ни думал што ты слипой.

Эта птица – ты видил на ней какиинибуть приметы?

Эта был барадач-йагнятник больши мне ничиво неизвестна, но их наверна была ни такуж и многа в севи-розападнай части бальшова зала 1/2 часа назат.

Барадачи-йагнятники в паследние время какиита страные, но йа паснрашиваю.

Спасиба.

(трипитание крыльеф, а патом:)

Ну щитай тибе павизло…

… патом был жуткий птичий крик и карк и мне пришлось павирнутца и пасматреть и йа увидил агромнуйу-приагромнуйу птицу в воздухи за и надо мной, а у ние в кактях была другая птица – разорваная. Бальшая птица была красначерная на чернам и страшная как смерть и йа чуфствовал патоки воздуха ат ие крыльеф на маем лице. Ана висела в воздухи, крылья вытянуты и так бьют, што про100 ужас, бутта каво распяли, и так трисла мертваю птицу ф сваих кактях, што ие крофь хлистала мне в глаза.