"Империя!", или Крутые подступы к Гарбадейлу - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 71

— Зашкаливает? — спрашивает он.

Она бросает взгляд на спидометр, у которого, похоже, не предусмотрено цифр для такой скорости:

— Ага.

— Шины-то выдержат?

— Ага.

Под вечер к северу от Уллапула, где они дозаправились горючим и выпили по чашке чая с булочками, небо еще больше проясняется. Она немного сбавляет скорость, хотя по-прежнему вихрем проносится мимо остального транспорта. До Гарбадейла остается меньше часа езды.

— Ты продумал свои… — Поднимая бровь, она признается, что не знает, чем бы заменить слово «планы». — Ладно, не важно. Продумал? Решил, зачем ты туда едешь? — спрашивает Верушка, повернувшись к нему.

Он не отрывается от летящего им навстречу полотна дороги:

— Вижу себя по меньшей мере наблюдателем ООН. Еду посмотреть, как люди перегрызутся из-за денег, — отвечает он после паузы. — Или во имя какой-то сомнительной солидарности останутся в одной упряжке. Хотя, откровенно говоря, у нас это плохо получается.

— А сам ты чего хочешь?

— Если честно, я, наверное, хочу, чтобы «Спрейнт» отвалил к едреной матери и оставил нас в покое. Если мы продадим свою долю, то получим ровно то, что заслужили. Кроме денег, возможно.

— О'кей. А о какой сумме идет речь?

— Семьдесят пять процентов акций компании, на которые они покушаются, оценены в сто двадцать миллионов американских долларов. На наши деньги — примерно семьдесят миллионов фунтов.

— Это окончательное предложение?

— Говорят, да. Но начали они со ста, так что все может быть. Если проявим алчность, то выжмем из них под двести миллионов баксов.

— А вы алчные?

— Еще какие, — отвечает он с улыбкой, но без иронии.

— Значит, если они поднимут планку до такого уровня, ты все же будешь голосовать против и склонять к этому других?

— Да.

— Но ты не очень расстроишься, если выйдет не по-твоему?

— Разумеется.

— Для тебя финансы не имеют большого значения?

— Я оставил себе сотню акций — именно для того, чтобы сохранить право голоса. Если меня вынудят их продать, мы с тобой закатим шикарный банкет на двоих, с бутылкой лучшего вина. Но по большому счету для меня ничего не изменится.

Она хмурится:

— А тебя могут вынудить?

— Если они загребут девяносто два процента акций, то по закону смогут требовать принудительной продажи оставшейся доли.

— Так-так.

Несколько мгновений она молчит, а сама ловкими поворотами руля и коротким гудком заставляет посторониться седан «ауди», следующий на вполне приличной скорости.

Олбан оглядывается.

— Сдается мне, это тетя Кэт и Ланс, — говорит он и на всякий случай машет рукой.

«Ауди» мигает фарами. Им никто не мигал начиная с Глен-Коу. Правда, никто и не обгонял, как тот «мицубиси эво» недалеко от Крайанлариха.

— Это считается?

Она отрицательно мотает головой:

— Нет, это не считается.

— Так вот, — продолжает он, возвращаясь в прежнее положение, — не думаю, что смогу повлиять на родню. Продажа — дело решенное. Не определена только цена вопроса.

Верушка пристально смотрит на него:

— А что там твоя двоюродная сестра? Софи?

— Должна приехать. Вроде как.

— Я не о том. Давай выкладывай.

Это требование звучит совершенно беззлобно.

Какое-то время он смотрит на дорогу.

— Не знаю, — ровным тоном произносит он. — Можно подумать, я только и жду, когда наступит… — Он поворачивается к Верушке. — …пытаюсь чем-то заменить слово «завершение», но на самом деле…

— Серьезно? При каждой встрече ты еще испытываешь какие-то чувства?

— Наверное. — Олбан опускает глаза, отряхивая с джинсов воображаемые крошки. — Что-то в этом роде, — говорит он, потирая виски, как при головной боли. — Сам не знаю. Это как…

Он умолкает.

— И что же ты к ней чувствуешь? — Верушка, похоже, заинтересовалась, но не более того. — Признавайся, Макгилл. Не обманывай. — Еще один взгляд в его сторону. — Хотя бы себя не обманывай.

— Ну, не знаю я, ВГ, — говорит он, качая головой и глядя на медленно проплывающие вдали горы. — Иногда мне кажется, что легче всего обмануть самого себя. Что я к ней чувствую? Честно скажу: не знаю. Думаю, думаю, но, похоже, так и не разобрался. Кажется, вот увижу ее и все для себя решу, но из этого тоже ничего не выходит. А она… она сильно изменилась. Сильно изменила себя. — Олбан качает головой. — Выглядит прекрасно, лет на десять моложе своего возраста, но над ней основательно поработали специалисты.

— Думаешь, она еще что-нибудь над собой сотворит по сравнению с прошлым разом?

— А хек ее знает. Может, вколет себе «ботокс» от морщин? Подтяжку сделает? Увеличит задницу? Или уменьшит? Подкорректирует сиськи? Откуда мне знать что сейчас модно?

— Ну ты, баклан, нашел у кого спросить, — ухмыляется Верушка.

— Американский акцент тебе не дается, — говорит он добродушно.

— Что ж поделаешь. Возможно, когда-нибудь… Ладно, проехали.

— Проехали, — повторяет он, кладя руку ей на затылок.

— Как хорошо, — мурлычет она, слегка откидывая голову назад. — Если у меня слюнки потекут, сразу прекращай, ладно? — И с усмешкой добавляет: — А если разобьемся, тем более.

— Договорились, — отвечает он. — А почему ты не спрашиваешь, как я отношусь к тебе?

Она пожимает плечами:

— Я и так знаю.

— Знаешь? Хорошо, расскажи.

— Ты считаешь, что я потрясающая, — говорит она ему. — Тут я с тобой совершенно согласна. — Она лукаво улыбается, — Но, как тебе известно, я свободна в своих привязанностях, безнадежно эгоистична, не имею ни малейшего желания связывать себя узами брака и не хочу детей. Так что у нас с тобой все будет прекрасно до тех пор, пока ты не найдешь другую любовь, которая захочет того же, чего и ты, — в первую очередь детей.

— Или пока ты не найдешь.

— В том-то и разница, — говорит Верушка. — У меня уже есть почти все, что я хочу.

— Тебе повезло, старушка.

— Да, повезло. — Она улучает момент взглянуть на кучку пушистых облаков высоко в небе. — На самом деле это не совсем так.

— Чего же тебе не хватает?

— Мне не хватает тебя, — говорит она. Почти безмятежно. — Вчера ночью я сказала то же самое. И не покривила душой. Жаль, что ты живешь не в Глазго и даже не в его окрестностях. Могли бы чаще видеться. — Она пожимает плечами.