"Империя!", или Крутые подступы к Гарбадейлу - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 39

— На самом-то деле ты вовсе не потому сюда сдернул, верно? — спросил Олбан, вконец запутавшись. — Так называемый «срыв» — это что, нах, для отвода глаз?

— Конечно нет, — сказал Гайдн, уставившись в бокал с шампанским. Он расположился на роскошной оттоманке, подняв ноги. Олбан предпочел одноместное кресло.

— Что же тогда?

Олбан мучился от того, что, судя по всему, не справлялся со своей миссией. Он никогда не знал за собой особого дара вызывать людей на откровенность и уж тем более не считал себя доморощенным психологом. Да и окружающие наверняка его таковым не считали. Правда, он не раз подставлял плечо знакомым обоего пола, как близким, так и не очень, просто оказавшимся в тупике, чтобы те могли выплакаться, и люди подчас видели в нем нечто среднее между священником и психоаналитиком, но его единственное преимущество — это точно — состояло в том, что он умел вовремя заткнуться, к месту охнуть или задать вопрос и не позволял себе, хотя временами очень хотелось, от души встряхнуть распустившую нюни личность да еще обругать и тем самым привести в чувство.

Гайдн, поджав губы, неловко заерзал на оттоманке.

— Извини, — сказал он, поднимаясь. — Мне надо в туалет. — И исчез.

Олбан осушил свой бокал, поизучал его на свет, а потом подошел к телефону и вызвал такси.

Ему было слышно, как в туалете спустили воду.

— Черт тебя дери, ты поедешь на бал, Золушка, — пробормотал он себе под нос и вернулся в кресло.

Пришлось поторговаться. Он хотел отправиться прямиком в какой-нибудь ночной клуб, но Гайдн готов был впасть в истерику от одного только упоминания злачных мест, и они решили взять по чашке кофе и по стаканчику бренди в кафе на открытом воздухе в западном конце рю Сент-Андре-дез-Ар. Там, на перекрестке семи улиц, ночами бурлит неудержимая, безумная круговерть парижского порока.

Олбан распорядился, чтобы таксист высадил их возле Сен-Мишель — ему хотелось дальше пройтись пешком. Это была его любимая улица в Париже, да и во всем мире, и если Гайдна она не проймет, то, значит, у этого пидора точно не все дома и Олбану не останется ничего другого, как взять его за шкирятник, дотащить по Мазарину до моста Пон-дез-Ар и бросить в воду — пусть плывет к себе в «Ритц».

— Твое здоровье.

— Сантэ. [23]

— Ну, что у тебя стряслось? В чем трудность?

— Тебе действительно не безразлично?

— Гайдн, мы это уже выяснили. Не заводи старую песню.

— Ладно… дело в том, что я не справляюсь с заказами. — Он коротко хмыкнул и сделал изрядный глоток.

— То есть?

Гайдн прокашлялся:

— Кроме шуток. Оформляю заказ — и всякий раз неудача. Либо заказываю слишком много и товар оседает на полках и складах, что влечет за собой убытки, либо заказываю слишком мало и приходится делать повторный заказ: опять же убытки. Две доставки обходятся дороже, чем одна. Понимаешь?

Гайдн, похоже, искал сочувствия. Вид у него был жалкий.

Олбан внимательно посмотрел на двоюродного брата. Его нервная, напряженная, слегка раскрасневшаяся физиономия освещалась огнями кафе и окрестных ресторанов, баров и магазинов, уличными фонарями, красноватым свечением недавно включенного газового обогревателя и фарами чьего-то криво припаркованного хетчбэка.

— И по этой причине ты сбежал от родни, довел до ручки свою бедную маму и транжиришь на отель такие деньги, каких хватило бы…

— Можно подумать, ты исполняешь пародию на еврея.

— Так и задумано, Гайдн. Я как раз собирался сказать «Ой-вей». Спасибо, что избавил.

Гайдн встрепенулся:

— Ты случайно не антисемит?

— Еще чего! — возмутился Олбан. — Если уж на то пошло, я просемит! Между прочим, эти сволочи-палестинцы — тоже семитский народ. Так что…

— Выходит, ты антипалестинец? — взвизгнул Гайдн.

— Боже милостивый, — простонал Олбан, закрывая лицо руками. — Конечно нет!

— Послушай меня, — начал Гайдн. — Я знаю, к чему ты клонишь, кто ты есть и что у тебя на уме. Знаю, чего ты от меня хочешь и на что толкаешь, куда намерен меня заманить и с какой целью. Знаю, что ты обо мне думаешь и что болтают в семье за моей спиной. Я же не дебил, мать твою. Хочешь знать правду?

Кузен Гайдн не на шутку раскипятился. Олбан решил, что это позитивный сдвиг, если, конечно, двоюродный не полезет в драку.

У Гайдна расширились зрачки. Он слегка наклонился к Олбану. Олбан от греха подальше отстранился, не исключая, что именно сейчас и получит в морду. Но Гайдн произнес:

— Я равнодушен к сексу.

С этими словами он расправил плечи и вызывающе вздернул подбородок.

Олбан невольно скрестил руки на груди. Он хотел было откинуться назад, и как можно дальше, но побоялся, что это будет выглядеть брезгливо, а потому лишь прикусил губу и сдвинулся немного в сторону, как будто перед ним вдруг выросло стройное молодое деревце, мешающее смотреть на собеседника.

— Не врешь? — спросил он с суровым видом.

— Можно подумать, это преступление, — сказал Гайдн, и Олбану показалось, что он вот-вот заплачет. — Для людей я будто бы сумасшедший, или заразный, или ханжа… Кое-кто даже считает, что это нелепая, жалкая уловка с целью затащить хоть кого-нибудь к себе в постель. Скажу честно. У меня был секс. Я попробовал. Причем несколько раз, но меня это не привлекает. Грязно, унизительно, жарко, душно… есть в этом что-то… животное.

Гайдн теперь смотрел себе под ноги, как будто отчитывал ни в чем не повинный тротуар. Краем глаза Олбан видел, что прохожие шарахаются от них в сторону. Гайдн не умолкал:

— Ради мимолетного удовольствия ты вынужден представать перед другим человеком в совершенно непотребном виде, а после этого еще должен вести светскую беседу; а ведь мир просто помешан на блядстве — это ведь абсурдно, дико, позорно, это так… нелепо! — С возмущенным видом он поднял глаза на Олбана и сложил руки на вздымающейся груди.

В какой-то момент он быстрым движением поправил свой зачес, чтобы прикрыть лысину, но тут же скрестил руки, как прежде.

— Так-так-так, — задумчиво протянул Олбан. Случай оказался более запущенным, чем можно было ожидать. Он прочистил горло. — Ты занимался этим с… э… — Он почесал в затылке.

— Чем, сексом? — Гайдн едва не брызгал слюной. — С партнером какого пола? Какого типа?

— Ну, — Олбан даже смутился, — в общем, как бы, да.

— Хорошо, отвечу. Теоретически меня привлекают женщины. Они более изящны, более умелы и более аппетитны. Но я не испытываю ни малейшего желания проникать к ним внутрь какой бы то ни было частью своей анатомии.

Олбан уже достаточно выпил и решил сказать то, что вертелось на языке, хотя сам готов был провалиться сквозь землю: