Материя - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 9

— Последние дни меня держали в одной из башен для лиджей, вместе с эскадрильей животных. Легкие пушки. На случай воздушной атаки. Послушайте. — Он прикоснулся к руке Орамена. — Как это ужасно — ваш отец и Фербин. Сами звезды рыдают, Орамен. Не могу вам передать. Все наше летное звено... Так вот, знайте — мы в вашем распоряжении.

— Скорее в распоряжении тила Лоэспа.

— Он ваш защитник, Орамен. Я уверен, он будет хорошо вам служить.

— И я уверен.

— Но ваш отец... Наш несчастный король, все наши... — Голос Тоува задрожал. Замотав головой, он отвернулся, прикусил губу и засопел.

Орамен почувствовал, что должен успокоить старого друга.

— Что ж, я думаю, он умер счастливым, — сказал принц. — В сражении, одержав победу, как и хотел. Как хотели все мы. — Он оглядел столпившихся во дворе. Соперничающие между собой аристократы, казалось, выстраивались в некое подобие колонны, но скакуна Орамена пока что не было видно. На паровике бы получилось быстрее. — Я потрясен, — продолжил принц. Тоув по-прежнему смотрел в сторону. — Мне будет не хватать его. Ужасно не хватать. Это ясно. — Тоув снова посмотрел на него. Орамен широко улыбнулся и чуть подмигнул товарищу. — По правде говоря, я чувствую себя оглушенным животным — продолжаю идти, но глаза и мозги перекошены. Я жду, что вот-вот приду в себя. Я бы сделал это немедленно, если бы мог.

Тоув повернулся к принцу, глаза его горели.

— Я слышал, когда в войсках стало известно, что их возлюбленный король погиб, они набросились на пленных и перебили всех до одного.

— Надеюсь, что это не так, — сказал Орамен. — Отец был бы против.

— Они убили его, Орамен! Эти звери! Жаль, что меня там не было — я бы тоже отомстил за короля.

— Что ж, никого из нас там не было. Будем надеяться, что сделанное не принесет нам бесчестия.

Тоув медленно кивнул и снова ухватил Орамена за руку.

— Вы должны быть сильным, Орамен, — сказал он.

Орамен посмотрел на своего старого друга. Сильным... Таких банальностей Тоув ему еще не говорил. Смерть странно действует на людей.

— Итак, — сказал Тоув с робкой, неуверенной улыбкой, — как теперь вас называть — ваше величество? Или иначе?

— Пока еще рано... — начал было Орамен, но тут подошел один из графов и увел его. Сесть в седло ему помогали несколько герцогов.

* * *

На Ксилискской дороге, неподалеку от городка Эвингрит, кортеж, сопровождавший тело короля Нериета Хауска назад в столицу, встретился с почти столь же многолюдной процессией, возглавляемой Ораменом. Мертис тил Лоэсп (почти всю свою жизнь известный как правая рука монарха), увидев принца-регента в свете шипящих походных фонарей и медленно нарастающей зари Домити, до восхода которого оставалось еще несколько часов, спешился. Грузным шагом подойдя к скакуну принца, Лоэсп встал на одно колено посреди дорожной грязи и наклонил голову, оказавшуюся напротив стремени принца. Серебристые волосы его были встрепаны и стояли клочьями от перенесенных испытаний, искаженное скорбью лицо покрывали пороховая копоть и горячие слезы, которые все еще катились из глаз.

— Ваше высочество, наш возлюбленный господин, король, который был вашим отцом и моим другом и отцом для всего народа, возвращается к своему трону победоносным, но не живым. Мы одержали великую и разгромную победу, наши завоевания и полученные выгоды колоссальны. Только наше горе превосходит столь гигантские достижения. И превосходит так, что измерить это невозможно. Рядом с этой горькой утратой наш недавний триумф, пусть он и доставит нам яростную славу, ничтожен. Единственная причина того и другого — ваш отец. Без его несравненного руководства и настойчивого стремления к цели мы бы не одержали победы, а наша скорбь вызвана его безвременной, незаслуженной, неожиданной смертью.

И вот моя доля, которой я никогда не искал, мой великий долг — править в течение короткого промежутка между этим скорбным днем и великим днем вашей коронации. Я умоляю вас, ваше высочество, верить мне в том, что все совершаемое мной от вашего имени, мой господин, будет делаться ради вас и сарлского народа, всегда во имя МирБога. Ваш отец не принял бы меньшего, и в этом, столь важном для нас деле я смогу хоть в малой мере отплатить за честь, оказанную мне королем. Я чту вас так, как чтил его, ваше высочество, — целиком и полностью, всем моим существом, каждой моей мыслью, каждым поступком, сейчас и до тех пор, пока в этом будет состоять мой долг.

Сегодня я потерял лучшего друга, какого только можно представить, ваше высочество, истинный свет, негаснущую звезду, своим постоянным сиянием превосходившую, затмевавшую любое светило. Сарлы потеряли величайшего полководца, чье имя останется в нашей памяти до конца времен и будет звучать среди невидимых звезд громче, чем имя любого героя седой древности. Не стоит надеяться, что мы хоть отчасти достигнем его величия, и я нахожу утешение только в одном, мой господин: истинно великие остаются сильными и после смерти, и как великая звезда, угаснув, все еще испускает слабые лучи света и тепла, так и он оставил нам в наследство власть и мудрость. Из этого наследства мы будем черпать силы, своим величием оно станет усиливать наши собственные убогие старания и наши мизерные достижения, укреплять нашу волю.

Ваше высочество, если вам кажется, что я выражаюсь неизящно или без должного уважения к вашему положению и вам лично, прошу меня простить. Мои глаза слепы, уши глухи, а язык стал неискусен после всего, что случилось сегодня. Завоевать больше, чем мы считали возможным, а потом потерять куда больше этого — такое потрясло бы любого, кроме одного человека с несравненной душой, которого мы перенесли сюда, исполняя свой скорбный и страшный долг.

Тил Лоэсп замолчал. Орамен понимал, что должен сказать что-то в ответ. Последние полчаса он очень старался не обращать внимания на щебечущих герцогов вокруг себя — после того, как к нему сквозь толпу из людей и животных пробился Фантиль и предупредил, что, возможно, придется произнести речь. Даже эту краткую фразу секретарь едва успел произнести — его вместе со скакуном оттерли в сторону, туда, где было его место, по мнению знати: среди низшего дворянства, послушно стенающих священников и парламентариев со скорбными лицами. С того самого момента Орамен пытался придумать что-нибудь подходящее. Но что он мог сказать или сделать?

Он скользнул взглядом по блестящим аристократам. Все они, судя по мрачным, почти демонстративным кивкам и бормотанию, целиком и полностью одобряли речь Мертиса тила Лоэспа. Орамен на миг повернулся в седле, чтобы взглянуть на Фантиля — тот теперь оказался еще дальше, среди дворянских отпрысков, священников и представителей неблагородных сословий. Кивками и короткими взмахами руки секретарь показывал, что принц должен сойти на землю. Орамен так и сделал.

Вокруг него уже собралась небольшая толпа из спешившихся придворных и — вероятно — жителей близлежащего городка. Они заполнили широкую дорогу и толкали друг друга, пытаясь занять удобное место на обочине. В свете приближающейся зари, под небом с бегущими облаками, было видно, как люди забираются на деревья для лучшего обзора. Принц все еще не знал, что сказать в ответной речи; ему вдруг пришла мысль, что из этой сцены можно сделать превосходное живописное полотно. Орамен взял тила Лоэспа за руку и развернул так, чтобы тот стоял рядом с ним.