Эксцессия - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 36

– На-ка, выкуси! – сказал он, и затем его не стало, мгновенно и навсегда он превратился в маленький огненный клубок тепла и света. Он закончил свое существование, как маленькая, но яркая комета, сгоревшая в бездонных просторах космоса.

Облако сверкающих останков дрона-камикадзе ослепило на миг сенсоры корабля задир. Впрочем, эффект от прямого попадания крошечного лазера был сравним разве что со щекоткой. Плазма. Атомы. Ничего крупнее молекулы. Что-то вроде медленно расширяющейся кучки мусора от двух групп наноракет.

Какое разочарование: а ведь это была особо усложненная модель дрона эленчей. Захватить его было бы неплохим кушем. И тем не менее игра стоила свеч:

было разыграно неплохое сражение, а неожиданность конца охоты доставила задирам настоящее удовольствие.

Крейсер, чье название можно было перевести как “Свирепая Целеустремленность” или “Яростное Намерение”, неторопливо вышел из огненного облака, оставшегося на месте смехотворного сражения, старательно сканируя пространство на предмет оставшихся наноракет. Конечно же, они ничем не грозили крейсеру, но, похоже, дрон использовал арсенал своего микроскопического оружия для переноса информации, и вокруг могло остаться еще что-то, что не сработало бы на самоуничтожение при обнаружении эффектором. Сдав немного назад, крейсер пошел по следу дрона. Он обнаружил небольшое остывающее облако вещества – очевидно, последствия недавнего взрыва – и более ничего. Сплошное разочарование.

Офицеры “Свирепой Целеустремленности” обсуждали, стоит ли дальше искать пропавший корабль эленчей. С ним что-то стряслось? Или этот маленький дрон обманывал их? Или, может, поблизости прячется противник поинтереснее?

Это также могло оказаться и западней. Хитрая Культура как и полумистические эленчи с их страстным желанием стать кем-нибудь еще – славилась способностью по несколько месяцев водить за нос целые флотилии задир. И все кончалось таким же разочарованием или издевательским заявлением, что, дескать, она или же одна из опекаемых подкультуришек, ее вечно хнычущих клиентов, вышла на что-то другое в совсем ином месте. А вся великолепная охота задир оказывалась сорванной.

Этот случай мог быть как раз из таких. Возможно, корабль эленчей выступал в контракте с Культурой. Возможно, они упустили судно эленчей и какой-нибудь ОСТ, что шел по их следу, как они – за эленчами. Разве такое не могло случить – ся?

Нет, возразил один из офицеров, потому что Культура никогда не пожертвует дроном, ведь дроны считаются чувствующими существами.

Остальные, признав странным такое сентиментальное отношение к жизни, вынуждены были согласиться с товарищем.

Крейсер провел в системе Эспери еще два дня, а потом возвратился в хабитат под названием Тир с пустяковой поломкой двигателя.

С технической точки зрения это была ветвь метаматематики – обычно называемой метаматикой. Да, метаматика: расследование сущностей Реальности.

Метаматика заводит в области, которых никто не видел, о которых никто не слышал, которые никто не может вообразить.

Это все равно, что прожить полжизни в крошечной, душной и теплой коробке, поскольку не знаешь лучшего… И внезапно найти небольшую дырку в углу этой коробки, крошечное такое отверстие, в которое можно просунуть палец и ковырять до тех пор, пока коробка не развалится. После чего выбраться из обломков, вдохнуть холодный свежий воздух, оказаться на вершине горы в окружении глубоких долин, лесов, сверкающих озер, искрящегося снега. И это, конечно, еще не начало реальности, это вот именно только вдох, сделанный перед тем, как будет произнесен первый слог первого слова первого параграфа первой части первой книги первого тома истории.

Метаматика позволяла претворить этот эксперимент в жизнь, претворить и повторить его миллион раз, расширяя в миллиард раз и более. С ее помощью можно было испытать такое блаженство, о котором человеческий мозг не имел никакого понятия. Она была наркотиком для Умов: беспредельно раскрепощающим, неизменно благотворным, целительным, наркотиком для интеллекта машин.

Это было хобби Умов. Так Умы коротали время. Они измышляли совершенно новые вселенные с новыми возможностями, с иными физическими законами. Корабли играли с ними, иногда создавая какие-нибудь особенные условия для появления жизни, иногда пуская события на самотек, позволяя им развиваться не по задуманному сценарию, а так, как это предусмотрено природой, или же устраивая все таким образом, чтобы возникло нечто совсем уже иррациональное и непостижимое.

Иные из этих сотворенных ими вселенных обладали только одной крошечной, (но для них-то, впрочем, весьма значительной) альтерацией, то есть каким-нибудь хитро закрученным и с виду пустяковым отклонением от законов. Другие получались столь дикими, непохожими на наш мир, что перевести значение событий, происходящих внутри этих миров, на понятный человеческий язык не представлялось возможным. Между этими крайностями лежало бесчисленное множество вселенных, где все было устроено куда как лучше, чем в реальном мире. Реальный мир казался утопающей в грязи хижиной по сравнению со сверкающим, заоблачным дворцом метаматики. Вернее, можно было говорить уже о королевстве метаматики, в котором и обитали Умы, – здесь они создавали феерические виртуальные реальности иных измерений с присущими только этим реальностям географией, астрономией и прочим. Известно, что ничем не скованное воображение безнадежно далеко от той ограниченной точки, которую и представляет собой реальность.

Умы давно уже придумали соответствующее название для своего Королевства: Бесконечно Забавная Ирреальность.

Единственная опасность, которая подстерегала попавшего в это королевство, заключалась в том, что там можно было потеряться раз и навсегда. Такое случалось не только с Умами, но и с людьми, погруженными в виртуальное ядро ИИ-сердечника, или, в просторечии, ИИ-стами. Можно было просто забыть, чем является Реальность, настоящая Реальность. Это все равно, что выйти из дома, забыв про огонь в очаге, который может потухнуть, а может и спалить дом. Проблема возникала, когда никто не присматривал за очагом.

Тогда события могли развиваться следующим образом: некто или нечто извне мог/могло привнести свой огонь в забытый на время очаг.

Тот, кто проводит время в виртуальных забавах, позабыв о возвращении в Реальность, и не предпринял меры для защиты родного очага, рискует стать великим пленником этого Королевства Кривых Зеркал, рабом Иллюзий.

И неважно, какой серенькой и невзрачной была та единственная данная реальность, в которой он жил прежде, какой жалкой и даже совсем лишенной смысла она казалась в сравнении с великими возможностями Метаматики. Неважно, что базовая реальность не имела значимости эстетической, гедонистической, метаматематической, интеллектуальной и философской: все равно это был краеугольный камень, на котором зиждились все представления грезящего о радости, утешении, душевном комфорте. Если этот камень уходил из-под ног, пленник Иллюзий падал, а вместе с ним рассыпалось в прах его безгранично прекрасное королевство.