Французова бухта - читать онлайн книгу. Автор: Дафна дю Морье cтр.№ 27

– Ну да, конечно, как же это я сразу не догадался? Да, миледи, я уверен, что это пари вы выиграете.

– Никакого другого мы с твоим хозяином и не заключали.

– Понимаю, миледи.

– Уильям, ты что, не веришь мне?

– Я верю своей интуиции, миледи. А она подсказывает мне, что, когда такой мужчина, как мой хозяин, и такая женщина, как вы, отправляются в путешествие, последствия могут быть самыми неожиданными.

– Какая дерзость!

– Простите, миледи.

– Откуда в тебе эта французская развязность?

– От матери, миледи.

– Ты забываешь, что я жена сэра Гарри, мать двоих детей и что через месяц мне исполняется тридцать!

– Напротив, миледи, именно об этом я в первую очередь и подумал.

– Наглец! Немедленно открой дверь и выпусти меня.

– Слушаюсь, миледи.

Он отодвинул засов и раздернул длинные тяжелые шторы. Запутавшаяся в их складках бабочка подлетела к двери и принялась биться о стекло. Уильям распахнул створки и выпустил ее наружу.

– Вот и еще одна пленница вырвалась на свободу, – проговорил он.

– Ты прав, Уильям, – улыбнулась Дона, останавливаясь на пороге и вдыхая свежий утренний воздух. Потом подняла голову и посмотрела на небо, туда, где уже светилась бледная полоса зари.

– До встречи, Уильям, – сказала она.

– Au revoir, миледи.

Она накинула на голову шаль и двинулась вперед по траве, сжимая в руках узелок. Отойдя немного, она оглянулась: тяжелая серая громада дома казалась отсюда сонной и тихой. Уильям стоял в дверях, словно часовой. Она помахала ему рукой и подошла к Пьеру Блану – глаза его все так же весело поблескивали на смуглом обезьяньем личике, в ушах раскачивались серьги.

Через несколько минут оба уже шли по лесу, направляясь к ручью, где застыл пиратский корабль.

Она ожидала услышать шум и предотъездную суету, но, подойдя ближе, убедилась, что на борту тихо. И, только взобравшись по трапу и оглядевшись, она поняла, что корабль полностью готов к отплытию: палубы надраены, матросы стоят по местам и ждут команды.

Один из них приблизился к ней и, почтительно поклонившись, проговорил:

– Капитан просил вас пройти на ют, сударыня.

Не успела она подняться наверх, как загрохотала якорная цепь, заскрипел кабестан, по палубам забегали матросы. Пьер Блан затянул песню, ее тут же подхватили негромкие мужские голоса. Дона перегнулась через перила и посмотрела на певцов. Их монотонный напев сливался со скрипом кабестана и топотом босых ног по деревянному настилу, рождая прихотливую и ритмичную мелодию, придающую удивительную поэтичность и этому утру, и всему предстоящему приключению.

Откуда-то сверху неожиданно послышалась короткая четкая команда. Дона подняла голову и впервые увидела француза. Он стоял у штурвала рядом с рулевым, заложив руки за спину, лицо у него было серьезное и сосредоточенное. Он показался ей совсем иным, чем несколько дней назад в лодке, когда сидел напротив нее и распутывал бечеву или когда, закатав рукава и потряхивая головой, чтобы отбросить упавшие на лоб волосы, жарил на костре рыбу.

Ей вдруг стало неловко: они работали, делали дело, а она стояла и смотрела. Она почувствовала себя глупо и беспомощно и, чтобы не мешать ему, отошла в сторонку и облокотилась на перила, а он продолжал отдавать команды, поглядывая то на небо, то на воду, то на прибрежные кусты.

Свежий утренний ветер, прилетевший с холмов, наполнил огромные паруса.

Корабль медленно двинулся вдоль ручья. Он плыл тихо и плавно, как призрак, едва не задевая за ветки деревьев, когда течение относило его к берегу. А француз стоял рядом с рулевым, правил курс и следил за извилистыми берегами.

Вскоре впереди распахнулось широкое русло главной реки; с запада потянуло крепким, сильным ветром; по воде побежала рябь. Под напором ветра "Ла Муэтт" накренилась и легла на бок; короткая пенная волна перелетела через фальшборт. На востоке разгоралась заря. Сквозь тусклую дымку, затянувшую небосвод, пробивался яркий утренний свет, предвещая хорошую погоду. Снизу, от устья, повеяло свежестью и соленым морским запахом. Едва корабль выплыл на речной простор, как тучи чаек поднялись в воздух и полетели за ним.

Матросы уже не пели, они собрались на палубе и с нетерпением смотрели на море. Казалось, что дни, проведенные в безделье, наполнили их новым огнем и новой жаждой приключений. Судно миновало мелководье и вышло в устье реки.

За бортом снова вскипела волна. Дона улыбнулась, почувствовав на губах соленые брызги. Она подняла голову и увидела, что француз оставил штурвал и подошел к ней. Очевидно, волна окатила и его: волосы его намокли, на губах блестела соль.

– Ну как? – спросил он. – Нравится?

Она засмеялась и кивнула. Он улыбнулся и, отвернувшись, принялся смотреть на море. Сердце ее вдруг переполнилось радостью и восторгом: она поняла, что любит его, любит давно, с тех самых пор, как впервые вошла в его каюту и увидела, что он сидит за столом и рисует цаплю. А может быть, и еще раньше, с того момента, когда заметила на горизонте корабль и почувствовала, что вместе с ним к ней приближается что-то неизбежное и неотвратимое, словно она уже тогда знала, что они обязательно встретятся и полюбят друг друга и ничто не способно этому помешать, потому что оба они изгнанники, оба скитальцы, у обоих одна судьба.

Было около семи вечера. Поднявшись на палубу, Дона увидела, что корабль опять изменил курс и теперь движется к берегу.

Земля туманной полосой вырисовывалась на горизонте. Они провели в море весь день, бороздя пролив вдоль и поперек и ни разу не встретившись с другим судном. Шквалистый ветер ни на секунду не отпускал "Ла Муэтт", заставляя ее танцевать и подпрыгивать на волнах, словно ореховую скорлупку. Дона поняла, что француз решил пока держаться подальше от берега и подобраться к суше, только когда стемнеет. День прошел без приключений. Вначале, правда, была слабая надежда, что по дороге попадется торговое судно, переправлявшееся с грузом через пролив, за счет которого они могли бы недурно поживиться, но надежда эта не оправдалась, и команда, ожившая и повеселевшая после целого дня, проведенного на море, с еще большим азартом начала готовиться к ночной операции, обещавшей им немало опасных и увлекательных минут. Матросы все как один были охвачены лихорадочным возбуждением и напоминали мальчишек, затеявших рискованную проделку. Перегнувшись через перила, Дона прислушивалась к их веселым голосам, пению и шуточкам, которыми они перебрасывались на ходу. Время от времени то один, то другой поднимал голову и посылал ей задорную улыбку или восхищенный взгляд, с природной галантностью не забывая о присутствии на борту прекрасной дамы.

Казалось, что сам воздух вокруг корабля пропитан радостным ожиданием.