Пуговица - читать онлайн книгу. Автор: Галина Артемьева cтр.№ 30

— Ужас, — проговорила она слабым голосом. — Докатились. И что делать?

— Делать? — переспросила Рыся. — А что нам всем делать? Жизни же нет никакой. Это не шутки. Я через год обязательно уйду. Куда угодно. Ты просто сама подумай, что надо делать.

— Я думала. Надо разводиться, да? — по-детски беспомощно выговорила мама.

— Это тебе решать. Перечитай еще раз. Ребенок пишет: «Я устал». Как тебе кажется, он один устал? Мы тоже люди, мы тоже устали.

— Я тоже устала, — покорно повторила мама. — Я уже сама собиралась. Сил моих нет больше. Так ты советуешь?..

— Как я могу советовать, мам? Решать тебе. Кто у нас взрослый?

Последний вопрос был совсем не праздным. Иной раз Рысе казалось, что она взрослее своей мамы, что мама законсервировалась в своей юности, осталась в том времени со всеми тогдашними идеальными установками, правилами, принципами, желаниями и нерешительностью.

Дочь не ожидала, что разговор этот что-то изменит. Ей хотелось как-то встряхнуть мать, обратить ее внимание на то, как тяжко им живется. На большее она и не надеялась. Но, очевидно, за годы жизни в настоящем и постоянном напряжении накопилась у Ляли критическая масса горя.

Она действительно отправилась в суд и подала заявление о разводе. Естественно, при таком количестве детей и при таком количестве совместно прожитых лет судья назначила повторную встречу. Она хотела, чтобы супруги пришли вдвоем.

Ляля сообщила дома Артему, что ходила в суд и что им велено явиться вместе. Муж был трезв, поэтому опечалился, просил хорошенько подумать, в миллионный раз обещал исправиться, заверял, что все понимает, что постарается…

В назначенный день и час они явились на беседу к судье. Артем выглядел замечательно, мило шутил.

— Может быть, передумаете? — спросила очарованная его мужским обаянием судья и назначила еще три месяца испытательного срока.

— Ну, если за эти три месяца все пойдет не так, как шло семнадцать лет, я передумаю, — все еще надеясь непонятно на что, заявила Ляля.

— Я обещаю! Вот увидите, — убедительно улыбаясь, с облегчением заверил Артем.

Конечно, как и следовало ожидать, они за три месяца много чего увидели.

Он даже несколько раз надолго пропадал, сводя всех домашних с ума, заставляя обзванивать больницы, морги, выясняя, не попадал ли к ним такой-то…

Если говорить о переменах, то они произошли. К худшему.

Так что ничего, кроме развода, не оставалось.

И он свершился.

Артем ушел. Просил разрешение навещать детей. Но пропал так, что найти его не получалось. Бывшая свекровь вроде «не знала», где обитает ее сын.

Потом все же выяснилось, что обитает он у женщины, с которой у них даже ребенок имеется! Младше Пика. Но ненамного.

Женщины большой страны мечтали о счастье. И главное счастье в их представлении заключалось в наличии мужчины рядом. Пусть хоть иногда. Если в прежние времена жена и дети казались серьезным препятствием для любви и близких отношений с приглянувшимся объектом, то уже во времена Рысиной юности все изменилось кардинально. Формула возникла такая: хочу — беру. А там разберемся.

Так что их папа так себя вел, вероятно, из-за головокружительного ощущения собственной востребованности. И Лялю обличал при детях в «легком поведении» благодаря своим собственным подвигам на ниве плотских утех.

А как красиво декламировал когда-то: «Я кончился, а ты жива!»

Впрочем, как ни страшно в этом признаться, без отца семья вздохнула с облегчением. Не сразу, но перестали жить в ожидании скандалов, перестали заниматься поисками пропавшего. Зажили спокойно и удивились: неужели такое возможно?

И как-то, болтая по старой привычке в своем убежище втроем, сестры и Денька уже теперь вполне по-взрослому решили никогда не заводить собственные семьи. Резоны приводились вполне понятные: а вдруг вторая половина запьет и еще к тому же начнет изменять?

Нет, достаточно.

Натерпелись.

Жизни не хватит насладиться тем, что есть сейчас.

У Деньки за месяц до последнего звонка умерла мама. Странно: первым ушел не отец, перенесший инфаркт, а мать. Уснула и не проснулась. Естественно, в состоянии сильного алкогольного опьянения.

Отец затосковал. Недели две даже не пил. То ли испугался, то ли опомнился? Кто его знает. Долго не продержался. Начал снова. И после того, как отметили сороковины верной его супруги, отправился вслед за ней.

Денька о родителях не говорил. На поминках отца, когда кто-то из бывших коллег родителей сочувственно произнес совет держаться, парень усмехнулся и ответил:

— Теперь-то уж точно продержусь.

Сестры точно знали, что он имел в виду. Теперь свои силы он мог расходовать на себя, а не отдавать их точащей душу тоске о родителях и обиде на них.

Пусть покоятся с миром.

Вопрос «кем быть?» решился у всех троих предельно просто: они точно знали, чего хотели.

Рыся мечтала помогать запутавшимся в лабиринтах собственных душ людям, уверенная, что знание законов, по которым живет человеческое «я», сделает ее всесильной.

Птича собиралась стать художником-оформителем. Она любила мир глазами. Зрительные ощущения могли осчастливить ее или несказанно огорчить. И если для старшей сестры понятие красоты значило прежде всего установление душевной гармонии, то для Птичи решающее значение имел визуальный ряд. Она надеялась совершенствовать окружающий мир, внешне украшая его.

Денька думал о том, как стать главным кормильцем семьи, раздобыть много денег, чтоб никто ни в чем не нуждался.

Странно, почему ему не давала покоя мысль о деньгах, ведь ни братья, ни сестры, ни мама Ляля никогда на этой теме не зацикливались.

Ляля, оставшись без материальной поддержки мужа, работала, как прежде, никто голодным не оставался. Одевались тоже вполне прилично, как им тогда казалось. Они все могли сделать своими руками. Ну, почти все — обувь только не научились изготавливать.

Уже развалилась страна, произошли глобальные перемены, но бытовая их жизнь, как последний оплот, шла по-старому. Однако Денька мечтал о настоящем богатстве. И собирался мечту осуществлять. Ему очень хотелось сделать ремонт в своей квартире, доведенной родителями до трущобного состояния. Одновременно намеревался он осуществить в квартире Мухиных все, о чем когда-то мечтали Ляля и дети.

Он так уверенно иной раз обещал, что все у всех будет! Поневоле верилось. Хотя мама, присутствуя при мечтах троицы выпускников о будущем, всегда старалась умерить Денькин пыл.

— Не в деньгах счастье, — упорно повторяла она.

— А в чем? — уточнял Денька.

— В покое и доверии, — убежденно произносила Ляля.