Генерал короля - читать онлайн книгу. Автор: Дафна дю Морье cтр.№ 28

— О твоем брате Бевиле в этих краях говорили по-другому, — мягко заметила я.

— Да, — согласился он, — но ведь у меня нет такой жены, какая была у Бевила, нет дома, который бы я любил, нет счастливых ребятишек…

Неожиданно его голос зазвучал резко, и в нем послышалась глубокая горечь. Я отвернула от него лицо и опустилась на подушки.

— Твой сын с тобой в Бакленде? — спросила я спокойно.

— Мое отродье? Да, где-то там со своим учителем.

— Какой он?

— Кто, Дик? Да так, недоумок с печальными глазами. Я зову его «щенок», и заставляю петь для меня за ужином. В нем нет ничего от Гренвилей — полное подобие своей мамочки.

Сын, с которым он мог бы играть, заниматься, которого мог бы любить… Мне вдруг стало грустно и обидно за ребенка, от которого с такой легкостью отвернулся отец.

— Так значит, Ричард, все с самого начала у тебя пошло не так, как надо?

— С самого начала.

Воцарилось молчание — мы ступили на опасную почву.

— Почему же ты не постарался устроить себе более счастливую жизнь?

— О счастье речи быть не могло, оно ушло вместе с тобой, хоть ты и не хочешь признавать этот факт.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже.

По полу поползли тени, скоро придет Матти, чтобы зажечь свечи.

— Когда ты отказалась видеть меня в тот последний раз, — продолжал он, — я понял, что жизни не будет, осталось лишь гнусное существование. Ты, конечно, слышала историю моей женитьбы, и наверняка сильно приукрашенную, но суть, думаю, верна.

— Ты что, совсем ее не любил?

— Совсем. Мне нужны были ее деньги, вот и все.

— И они тебе не достались.

— Тогда нет, но сейчас они у меня: и ее состояние, и ее сын, которого я породил в помрачении рассудка, не иначе. Дочь теперь в Лондоне с матерью, но если она мне понадобится, я и ее заполучу.

— Ты так изменился, Ричард, совсем не похож на человека, которого я любила.

— Если и так, то причина тебе известна.

Солнце зашло, и в комнате сразу сделалось мрачно и уныло. Я почти физически ощущала эти пятнадцать лет, разделявшие нас. Вдруг Ричард взял мою руку и поднес к губам. Это прикосновение — такое знакомое — всколыхнуло во мне все чувства.

— Ну почему, — воскликнул он, вскочив на ноги, — почему именно с нами должно было случиться это несчастье?

— Роптать бессмысленно, я давно это поняла. Сначала, да, мучалась, проклинала все на свете, но недолго. Лежание на спине научило меня дисциплине, правда, не такой, какую ты насаждаешь в своих войсках.

Он подошел к кровати и встал рядом, не сводя с меня глаз.

— Тебе никто не говорил, что ты стала даже красивее, чем была тогда?

Я улыбнулась, вспомнив Матти и зеркало.

— Ты мне льстишь, — ответила я, — или у меня просто больше времени на то, чтобы румяниться и пудриться.

Наверное, он считал меня холодной и равнодушной и даже не догадывался о том, что звук его голоса рвет пелену этих проклятых лет и обращает их в ничто.

— Я ничего не забыл, — продолжал он. — Я помню тебя с головы до ног. У тебя родинка на пояснице, и ты очень расстраивалась из-за нее, почему-то тебе казалось, что она тебя портит — а я так ее любил.

— Думаю, тебе пора спуститься вниз к своим офицерам. Я слышала, как один из них сказал, что вы будете ночевать в Гремпаунде.

— А помнишь, у тебя был синяк на левом бедре, ты наткнулась на эту дурацкую ветку, торчащую на яблоне. Я еще сказал тогда, что он похож на сливу, а ты ужасно обиделась.

— Я слышу лошадей во дворе, — перебила я его. — Твои кавалеристы уже собрались уезжать. Так ты и до утра не доберешься до ночлега.

— А теперь ты лежишь, такая самодовольная, уверенная в себе: еще бы, тебе уже тридцать четыре. Но знаешь, Онор, плевал я на твою вежливость.

Он опустился на колени рядом с кроватью и обнял меня, и тотчас пятнадцать лет, разделявшие нас, словно унесло ветром.

— Тебя по-прежнему тошнит после жареного лебедя? — шепотом спросил он и стер глупые детские слезы, закапавшие у меня из глаз, потом засмеялся и погладил меня по волосам.

— Моя любимая дурочка, теперь ты понимаешь, что твоя проклятая гордость загубила нашу жизнь?

— Я все поняла еще тогда.

— Какого же черта ты так себя вела?

— Если бы я уступила, ты бы вскоре возненавидел меня, как потом Мери Говард.

— Вранье, Онор!

— Возможно. Что теперь об этом говорить. Прошлого не вернешь.

— Тут ты права. С прошлым покончено. Но впереди у нас будущее. Брак мой расторгнут. Я надеюсь, ты это знаешь. Я свободен и могу вновь жениться.

— Женись, найди себе еще одну богатую наследницу.

— На кой черт она мне сейчас, когда в моем распоряжении все поместья в Девоншире. Я теперь джентльмен с приличным состоянием, лакомый кусочек для старых дев.

— Вот и выбирай среди них, вон их сколько бегает в поисках мужа.

— Возможно. Но мне нужна одна-единственная старая дева — ты.

Я положила руки ему на плечи и посмотрела прямо в лицо: рыжие волосы, ореховые глаза, тонкая жилка, пульсирующая на виске. Не только он все вспомнил, у меня также были воспоминания, я могла бы ему напомнить — если бы только захотела, если бы скромность позволила мне — о его веснушках, которые пятнадцать лет назад обсуждались не менее бурно, чем моя родинка на спине.

— Нет, Ричард.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы ты женился на калеке.

— И ты не передумаешь?

— Никогда.

— А если я силой увезу тебя в Бакленд?

— Вези, но от этого я здоровой не стану.

Я устало откинулась на подушки, внезапно почувствовав слабость. Это было нелегкое испытание, перескочив через пятнадцать лет жизни, вновь ощутить себя рядом с Ричардом. Очень нежно он разжал руки, поправил мое одеяло и, когда я попросила стакан воды, молча принес мне его.

Почти стемнело, часы на колокольне давно пробили восемь. Со двора до меня донеслось позвякивание конской сбруи, там, видимо, чистили и взнуздывали лошадей.

— Мне пора ехать в Гремпаунд, — произнес он наконец.

— Конечно.

С минуту он постоял, глядя вниз во двор. По всему дому уже зажгли свечи. Восточные окна галереи были распахнуты, и полоски света пролегли через мою комнату. До нас донеслись звуки музыки: это Элис играла на лютне, а Питер пел. Ричард вновь подошел к кровати и опустился на колени.

— Мне кажется, я понял, что ты так настойчиво хочешь мне втолковать. Нам никогда уже не будет так хорошо, как было когда-то. Я прав?