Генерал короля - читать онлайн книгу. Автор: Дафна дю Морье cтр.№ 22

— И что же, — вдруг услышала я свой голос. — Питер думает о новом командующем?

Элис сложила письмо.

— Как командиром он восхищается им, — ответила она, — но в остальном, боюсь, он невысокого мнения о Гренвиле.

— Я слышал, — вступил в разговор Джон, — что это человек, не слишком разборчивый в средствах, и если кто-то нанес ему обиду, он никогда этого не забудет и не успокоится, пока не отомстит.

— Говорят, — подхватила Элис, — что в Ирландии он был чудовищно жесток с местным населением, хотя некоторые утверждают, что это было оправдано. Но все же, думаю, он совсем не похож на своего брата.

Мне было странно слышать, как спокойно и бесстрастно обсуждают при мне характер моего возлюбленного, некогда прижимавшего меня к своей груди.

В это время к нам подошел Вилл Спарк, также с письмом в руке.

— Итак, Ричард Гренвиль назначен командующим в Плимуте, — сказал он. — Мне написал родственник из Тавистока, который сейчас находится у принца Мориса. Такое впечатление, что принц очень высокого мнения о его способностях, но, Бог мой, какой же это подлец!

Я внутренне вспыхнула, и во мне встрепенулась прежняя любовь и преданность Ричарду.

— Мы как раз о нем говорим, — заметил Джон.

— Вы знаете, что он сделал первым делом, вернувшись в Корнуолл? — продолжал Вилл Спарк, склонный, как все люди такого сорта, к злобным сплетням. — Я получил эти сведения непосредственно от своего родственника. Гренвиль поскакал прямиком в Фитцфорд, поместье своей жены, разогнал охрану, захватил имущество, управляющего бросил в тюрьму, а все деньги, собранные с арендаторов для его жены, забрал себе.

— А мне казалось, он развелся с женой, — сказала я.

— Он в самом деле развелся, — воскликнул Вилл, — и не имеет права ни на пенни из ее имущества. Но таков уж Ричард Гренвиль!

— Интересно, — произнесла я спокойно, — что случилось с его детьми?

— Могу вам сообщить, — ответил Вилл. — Дочь в Лондоне с матерью; есть ли у нее друзья в парламенте или нет — не могу вам сказать. А сын со своим домашним учителем находился в Фитцфорде, когда Гренвиль захватил поместье, и сейчас, судя по всему, он с отцом. Говорят, бедный парень его до смерти боится, и ничего удивительного.

— Не сомневаюсь, — сказала я, — мать, наверняка, вырастила сына в ненависти к отцу.

— Трудно предположить, — заметил Вилл, — что женщина, с которой обошлись так жестоко, как с этой бедняжкой, начнет расхваливать своего супруга.

В логике ему не откажешь, мне нечего было возразить, впрочем, как и всем остальным, кто резко отзывался о Ричарде, и я попросила Джона отвезти меня наверх в мою комнату, но день, который так хорошо начался, был бесповоротно испорчен. До вечера я пролежала в постели, сказав Матти, что никого не хочу видеть.

Прошло уже пятнадцать лет, как прежняя Онор была мертва и похоронена, но стоило произнести имя, которое лучше было бы вовсе забыть, и вдруг оказалось, что она жива, и былые чувства уже готовы выплеснуться наружу. Ричард в Германии или Ричард в Ирландии был слишком нереальным, чтобы вторгаться в мою повседневную жизнь. Когда я думала или мечтала о нем — а это случалось нередко, — то всегда вспоминала его таким, каким он был когда-то. Сейчас же, находясь всего в тридцати милях от нас, он ворвался в мое настоящее; теперь я должна была свыкнуться с мыслью, что о нем будут постоянно говорить, его будут обсуждать и осуждать, как сегодня утром это делал Вилл Спарк.

— Знаете, — сообщил он перед тем, как я поднялась к себе, — круглоголовые прозвали его «Шельма Ричард» и назначили награду за его голову. Отличное прозвище, очень подходит ему, даже собственные солдаты называют его так за глаза.

Я не слышала раньше этого слова и потому спросила:

— А что оно значит?

— Я полагал, мисс Онор, что вы не только знаток греческого и латыни, но владеете и немецким. — Вилл помолчал. — Это значит негодяй, — и он захихикал.

Да, мне было из-за чего расстроиться. Я лежала и вспоминала смеющиеся глаза, глядящие на меня сквозь ветки яблони, и жужжание пчел, и яблоневый цвет…

Пятнадцать лет… Сейчас ему должно быть сорок четыре, на десять лет больше, чем мне.

— Матти, — сказала я, пока она еще не успела зажечь свечи, — принеси мне зеркало.

Она бросила на меня подозрительный взгляд, сморщив свой длинный нос.

— Зачем это вам понадобилось зеркало?

— Это тебя не касается, черт побери.

Мы с ней постоянно препирались, но это ничего не значило. Она принесла зеркало, и я принялась внимательно разглядывать себя, так, как будто бы это делает незнакомый человек.

Я увидела свои глаза, нос, рот — они мало изменились, хотя лицо и пополнело за прошедшие годы, а кожа потеряла упругость от вечного лежания на спине. Под глазами уже наметились тонкие морщинки, оставленные там минутами страдания, когда мои ноги мучительно ныли. Я была бледнее, чем прежде. Единственное, что осталось таким же красивым, это густые блестящие волосы, гордость Матти, которая не ленилась часами расчесывать их. Вздохнув, я вернула ей зеркало.

— Ну и что вы там увидели? — спросила она.

— Через десять лет я стану старухой.

Она фыркнула и принялась расправлять на стуле мои вещи.

— Должна вам сказать… — произнесла она, поджав губы.

— Что?

— … как женщина, вы сейчас даже красивее, чем были в юности, и я не одна так думаю.

Это звучало многообещающе, и я тут же представила вереницу поклонников, поднимающихся на цыпочках по лестнице к моей комнате в надежде добиться моей благосклонности. Отрадное видение, только где они все, черт побери?

— Ты как старая клушка, — сказала я Матти, — для которой ее хилый цыпленок всегда самый красивый. Иди спать.

Какое-то время я лежала, думая о Ричарде и его сыне, которому уже должно было быть лет четырнадцать. Неужели то, что рассказывал Вилл Спарк, правда, и ребенок в самом деле боится отца? А если бы мы поженились, Ричард и я, и это был бы наш сын? Интересно, был бы он рыжеволосым, в Ричарда? Я представила себе, как мы играем и возимся с ним, качаем на коленях, бегаем на четвереньках, изображая тигров. Я видела, как он, смеясь, подбегает ко мне, взъерошенный, с перепачканными ручонками, а потом мы втроем отправляемся на охоту, и Ричард учит его прямо держаться в седле. Праздные мечты, полные сентиментальности, как лютик утренней росы. Я уже была в полудреме, когда вдруг до моего слуха донесся непонятный шорох, идущий из соседней комнаты. Я приподняла голову, решив, что, возможно, это Матти копается в гардеробной, но звук шел с другой стороны. Я замерла, затаив дыхание. Да, шорох послышался снова, а затем я услышала, как кто-то ходит за стеной. Мне тут же пришла на ум история, рассказанная Джоанной, о сумасшедшем дяде Джоне, который долгие годы провел там в заточении. Неужели это его призрак бродит во мраке? Ночь была темной, почти безлунной, нигде не светилось ни огонька; часы на башне пробили один раз. Шаги затихли, затем я услышала их вновь и тут впервые заметила, что из соседнего помещения потянуло холодом.