Все там будем - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Лорченков cтр.№ 10

Началось все в 1999 году, когда в село в очередной раз приехали гости из Израиля. Непонятные личности, среди которых было двое врачей, — по их словам, — убеждали сельчан продать почку. Все знали, что это обман, потому что в 1997 году почку продали четверо минжирцев, и вместо обещанных 8 тысяч долларов каждому на руки дали всего по три тысячи. Поэтому село знало: приезжие — это обманщики! Постановили всем обществом на провокации не поддаваться и почки больше не продавать.

… а поздно ночью в дом, где остановились агитаторы из Израиля, по одному прокрались четырнадцать человек, среди которых был и дед Ион…

Всех их в тот же месяц вывезли в Румынию, где сделали операцию, и очнулся дед Ион на белой, как снежное поле ранней весной, простыне, в запахе эфира, как доктор Живаго. Правда, книги об этом докторе дед не читал, поэтому ему казалось, что он просто очнулся среди запаха эфира. В руку Иону сунули скомканные купюры, вывели, пошатывающегося из палаты, вытолкнули на улицу и дверь захлопнули.

— Пять тысяч долларов! — восторженно сказал дед, пересчитал двоившиеся в руках купюры прямо на улице, ничего не боясь, потому что был все еще под воздействием эфира. — А обещали девять. Почти не обманули!

Правда, чуть отойдя от наркоза, дед понял, что в глазах действительно двоится, и денег меньше — две с половиной тысячи долларов. Но и это было здорово! Глядя на жирных тараканов, шастающих под ногами пассажиров железнодорожного вокзала Бухареста, дед мысленно крестился и пел осанну Господу. Который, без сомнения, был молдаванином.

— Конечно, Бог молдаванин. А иначе стал ли бы Он помогать молдаванину же?! — прошептал Ион.

Тут к нему подошел полицейский и оштрафовал неизвестно за что на пятьсот долларов, которые дед отдал, чтобы не лишиться всей суммы. Иону стало понятно, что Бог не только молдаванин, но и в некотором роде румын. Противоречие снялось, когда Ион вспомнил о родственных связях этих двух народов.

Еще сто долларов ему пришлось отдать проводнику за право ехать в Кишинев на третьей полке. Сто отстегнул молдавскому таможеннику, и еще двести — на вокзале в Кишиневе трем хмурым мужчинам, которые требовали денег от всех приезжих. На вокзале было темно, и полицейские еще не проснулись, поэтому дед Ион благоразумно заплатил. Дома он посчитал оставшиеся деньги и в который раз перекрестился.

— Две тысячи долларов! — тихонько воскликнул Ион. — На всю жизнь хватит!

За три месяца дед справил свадьбу внучки, одни крестины двоюродного племянника и похоронил сестру. Деньги закончились. А спина Иона болела все сильнее. За год дед постарел на десять лет и поехал в Кишинев, справить себе искусственную почку за государственный счет, как ветеран труда. В Кишиневе над дедом посмеялись и посоветовали купить гроб и место на кладбище. По возвращении в село Ион заказал на дом с пенсии, — которую полгода не трогал, — всякую литературу медицинского толка. На почте соврал, что хочет поступить в медицинский колледж, над чем все немедленно посмеялись.

— Смеетесь, кретины, — шептал дед, сжимая в руках увесистый пакет книг, — а я над вами посмеюсь, когда дед Ион снова с двумя почками, здоровый и крепкий, жить будет, а вы подыхать станете!

Вернуть почки дед Ион собрался необычным путем. Где-то он слышал, что людям пересаживают органы животных. Вот и себе Ион решил пересадить почку. Выбирая животное для этой почетной миссии, Ион остановился на свинье. Ведь ее органы, — уже хорошо знал просветившийся Ион, — очень похожи на человеческие. Правда, было одно «но»…

— Люди, которым пересаживают органы свиньи, со временем могут приобрести физические качества этого животного, — говорил в передаче «Здоровье», какой-то засранец с белом халате. — Таков итог моих многолетних экспериментов. Я проводил опыты с нашими биологическими предками, с обезьянами, пересаживая им различные органы свиней. После этого у некоторых обезьян наблюдалось изменение поведения в свинскую сторону. В частности, они стали менее разборчивы в еде. Начали питаться чуть ли не всем подряд. Я допускаю, что с человеком может произойти нечто подобное!

Дед Ион едва было не расстроился, но потом подумал, что лучше быть живой и грязной свиньей, чем мертвым и чистым джентльменом. Предприимчивый пенсионер провел ревизию собственных средств, и, объединив капиталы от пенсии с вырученными от проданного последнего мешка кукурузы деньгами, купил поросенка.

— А звать тебя я буду Рассвет! — сказал он горделиво миленькому поросенку, хрюкавшему в загончике. — Потому что ты будешь символ новой жизни. Как рассвет убивает ночь, так твоя почка отдалит мою смерть и продлит жизнь!

Не подозревающий о своей благородной миссии Рассвет с удовольствием сожрал миску каши, приготовленную дедом, и завалился спать. В загончике Иона ему нравилось. Кормил дед сносно, к тому же, давал поросенку вино.

— А как же! — объяснил дед сам себе. — Я ведь буду егойной почкой пользоваться. Поэтому нужно сызмальства приучать ее к моему обычному рациону.

К сожалению, курить папиросы «Жок» поросенок так и не научился. Зато вино хлебал с удовольствием. Было видно, что будущая почка деда Иона приживется в новом теле без особых проблем. Это радовало Иона. Шло время, и поросенок мужал. Все шло по плану. Оставались детали. Самое важное, понимал Ион, было разрезать брюхо Рассвета так, чтобы не повредить почки свиньи. А потом — пересадить. Особенно дед Ион любил мечтать об этом, когда приходил к Рассвету на рассвете.

— А почку, — рассуждал он вполне со своей точки зрения здраво, — я себе сам засуну. А что? Выпью сто грамм для анести… в общем, храбрости, сделаю разрез, да засуну. Она и прирастет там. Небось, организм тоже не дурак. Все чует и понимает. Кости-то у людей срастаются!

Дед понимал, что риск велик, но выбора у него не было. Операция стоила бешеных денег, и делали ее только в Швейцарии. Продай дед еще одну почку, денег бы ему хватило только на первичное обследование. Рассчитывать приходилось только на себя и на Рассвета.

… июльским утром дед Ион понял, что пора пришла. Несмотря на прохладу, день обещал быть жарким до невозможности. В синем, как кобальтовый чайник жены Иона, небе не плыло ни облачка. С каждым днем Ион терял силы. Как объяснили врачи, в жару с одной почкой особенно тяжело… Потрепав Рассвета по морде, дед уже кабана кормить не стал, чтобы желудок почку не сдавливал, и стал прямо в сарае готовиться к операции, которую наметил к вечеру. Поставил стол. Установил на стол графин с крепкой, — с севера, из под Бельц, самогонкой, — и два стакана. Пить-то будет не с кем, но с одним стаканом как-то не по-людски. Разложил на столе полотенце, достал банку огурчиков, чтоб закусить наркоз. Взял остро отточенный нож и начал убивать Рассвета.

— Прощай, друг, — без сантиментов быстро полоснул дед по горлу ожидавшую кормежки и потому доверчивую свинью, — ну, здравствуй, почка!

И мощным ударом ткнул забившегося в судорогах Рассвета в сердце. Кабан еще немного подергался и затих. Дед осторожно вытащил из свина почки и положил их на ледник. Туда же и тушу притащил, чтоб мясо не пропадало. Теперь, — как следовало из научной литературы, — почки должны были немного охладиться. Совсем теплыми их пересаживать не дело. Умыв руки, дед Ион перекрестился и пошел в поле работать. Вечером, когда жара спала, вернулся, но зашел не в дом, а в сарай. Достал нож, вздохнул, выпил стакан самогонки, занес нож, снова вздохнул, выпил еще стакан, занес нож опять, выдохнул и сильно полоснул себя по боку. Зажимая рану руками, побежал к леднику, и… не увидел почек.