Лабиринт розы - читать онлайн книгу. Автор: Титания Харди cтр.№ 85

— Я хотела спросить: ты знаешь, какое шутливое прозвище было у Уилла для Шан? А у нее для него?

— Довольно странный вопрос… — подозрительно покосился на Люси Саймон. — Не знаю я их прозвищ. А что, это имеет отношение к делу?

— Возможно. Алекс тоже не знает, слышал только, как иногда во время субботних обедов она называла его брата Уилли. Он сказал, что Уилла такое обращение очень коробило — наедине оно еще сошло бы, но только не при родителях. Но я уверена, что у них были друг для друга и ласковые имена.

— Если это так — теперь, когда ты сказала, я и вправду вспомнил этого ее «Уилли» вместе с похотливым взглядом, — то кличка должна быть довольно двусмысленной и заковыристой, насколько я знал Уилла. Как только почувствуешь охоту поделиться, на что ты намекаешь, я буду весь внимание.

Люси загадочно улыбнулась:

— А ты тем временем можешь разрабатывать тему, почему нам важно, что подсолнухи поворачиваются вслед за солнцем. За луной какой-нибудь цветок поворачивается? И что они имели в виду, когда сегодня по телефону намекали на «прядение золота из соломы»? [108]

Сама она весь день ломала над этим голову.

— Хм… А вот загадка для тебя. — Саймон открыл ноутбук. — Взгляни, пожалуйста, на эти заметки Уилла. Он писал их в свой последний день во Франции и отправил на свой адрес, наверное, из интернет-кафе в Шартре. Что называется, соображения по поводу…

Саймон открыл электронное письмо с коротким текстом, отправленное в пятницу девятнадцатого сентября, сразу после полудня.

Люси тихо прочла вслух:

— «Проникните в тайну розы. Это непростой цветок, исполненный символических и парадоксальных смыслов. Он означает все загадочное и невысказанное, но также проникает в человеческое подсознание. Роза повелевает сердцами адептов, алхимиков и членов общины».

Эти слова произвели на Люси сильнейшее впечатление, словно опыт, приобретенный в лабиринте, помог ей вникнуть в их смысл. Она не взялась бы объяснить свое состояние Саймону, поэтому пока откинулась в кресле, взяв передышку. Грейс обещала рассказать Алексу об истории Шартра. А сам Алекс, подавив внутренний протест, решил не оставлять своим противникам шансов обойти его на пути к разгадке. Он освежил свои познания в латыни, чтобы проштудировать тексты с математической точки зрения. В придачу ко всему рядом с Люси сидел старательный и сообразительный помощник. Войско Уилла, пришло вдруг ей в голову. Люси увидела, как скринсейвер «макинтоша» уступил место художественному изображению: женщина, держащая в пальцах жемчужину над двуручной чашей. Интересно, кто она?

* * *

— Не волнуйся за нее, Алекс! Ты не можешь себе представить решимость женщины, к которой вернулось ощущение цели.

Грейс принесла из кухни бутылку вина и, пока Алекс вынимал пробку, выложила из коробки на тарелки рис, а карри поставила на салфетку.

— У меня это на лице написано? — смущенно рассмеялся он. — Я и сам знаю. Она перенесла все, что мы от нее требовали, поэтому Нью-Йорком ее не запугать. Но у нее впереди долгий перелет; любой пустяк может оказаться для нее смертельным — простуда, вирус, даже некачественная пища! Грейс, иммунной системы как таковой у нее пока нет, и лекарства — это заслон практически от всего. В конечном итоге планируется сократить их употребление до ничтожного минимума, но пока мы должны отслеживать каждое значительное колебание температуры. Любая инфекция означает отторжение; распознаешь ее вовремя — и Люси спасена, прозеваешь — и она погибла. — Он взглянул на хозяйку, которая с удивлением выслушивала эти мысли вслух. — Нельзя, конечно, не принимать во внимание и противоположный довод: Люси чувствует себя почти сверхъестественно хорошо. Получается, что мой ум и мое сердце в данном случае занимают противоположные позиции. — Он загадочно улыбнулся. — Я не принимаю вещи слишком всерьез, просто у меня уже вошло в привычку волноваться за нее. Это хорошая привычка.

Уловив намек, Грейс обрадованно ответила на улыбку:

— Все-таки утешительно видеть в тебе хоть что-то живое. По рассказам Люси у меня сложилось о тебе представление как о человеке, который справляется с трудностями, не моргнув глазом, и способен найти брод в раскаленной лаве.

Комплимент не получился: Алекс с тревогой поднял на нее глаза.

— Я похож на такого человека? — Он немного поколебался, потом улыбнулся. — После того как развалился мой брак, Грейс, я впал в ступор. До поры до времени я почему-то ничего не замечал, хотя должен был. Бедная Анна меня практически не видела дома, а приходил я уже полностью выпотрошенным. Она работала на дому для книжного издательства, не общаясь ни с кем, кроме нашего малыша, а я каждый день пропадал в больнице по тринадцать и больше часов. Перед тем как родился Макс, я исполнял обязанности старшего дежурного врача в отделении неотложной помощи; моим тогдашним стремлением было получить нормальную должность и стать специалистом-ординатором. Я подался в иммунологию, но там занятость еще больше возросла плюс приходилось выполнять домашние задания, а по истечении пяти лет выдержать очень трудный экзамен по патологии. Теперь-то я понимаю, что Анна чувствовала себя брошенной. Даже сейчас у меня выдаются напряженные дни, но тогда и вовсе не намечалось никакого просвета. Думаю, из-за тяги к медицине она считала меня эгоистом или даже одержимым; наверное, я такой и есть. В конце концов она поставила вопрос ребром, и я не могу ее за это упрекать. Но и спустя очень долгое время я даже не помышлял о близких отношениях с другой женщиной.

Грейс с сомнением закатила глаза, и Алекс засмеялся:

— Ладно-ладно, не такой уж я монах, но в серьезные романы я не ввязывался, мне было все время некогда. Дел всегда хватало: постоянно находился кто-нибудь, кому было в сто раз хуже, чем мне. Когда еще не родился Макс, я сам вызывался дежурить в выходные на подмене. Трансплантационная медицина — это настоящий курс по практической философии; твои собственные проблемы меркнут перед борьбой твоих пациентов за каждый новый день, неделю, за то, чтобы орган прижился… На их фоне погружение в личные переживания выглядит как черствость, и приходится все время откладывать их на потом. Или пытаться отложить. Но Уилла одурачить было непросто.

Он взглянул Грейс прямо в глаза. Она внимательно слушала, не торопя его, и Алекс сам ответил на ее невысказанный вопрос:

— Да, мне его страшно не хватает. Наши жизни неуловимо пронизывали одна другую.

Грейс легко тронула Алекса за плечо — теперь ей стало понятно промедление в его отношениях с Люси. Какие бы нравственные проблемы перед ними ни стояли, Алекс каждую принимал близко к сердцу, и, возможно, оба они не вполне отдавали себе в этом отчет.

— Саймону тоже не хватает Уилла. Иногда пары кружек пива достаточно, чтобы он пустился в воспоминания. Сдается мне, Уилл умел здорово влиять на людей.