– И сбылось, – прошептал Павлик ему в ухо, – я загадал, и
сбылось!
Тут он проворно и неловко, как худая обезьянка, слез с
Волкова и, придерживая падающие штаны, кинулся к Юле.
– Дай ему новые штаны, – растерянно велел Волков.
Она кивнула, как во сне.
– Я теперь знаю! – торжественно объявил Павлик и посмотрел
вверх, ей в лицо. – Как же я раньше не догадался?!
– Что ты знаешь?
Она присела и попыталась его обнять, но он вырвался.
– Я теперь знаю, кто он! Ну, он, он! – И показал на Волкова,
как будто тот был чудотворной иконой. – Я сам видел! Я зашел и увидел! Совсем
как в том мультике про Рождество! Но ты не бойся, я никому, никому не скажу. –
Тут он вспомнил, как бабушка говорила, что нужно перекреститься, тогда уж точно
не соврешь, и он кое-как, впопыхах, наизнанку перекрестился.
Глаза у Юли моментально налились слезами.
– Я ничего не понял, – признался изнемогший Волков. – Что ты
видел? Чего ты не скажешь?
И тут Павлик объявил торжественно:
– Ты Дед Мороз. У тебя борода, во-он какая, белая! Я сам
видел! Только люди этого не знают, ты же только на Новый год Дед Мороз, да?! И
я никому, честное слово, никому!
Он подошел, тихонько взял Волкова за руку и спросил
серьезно:
– Ты же настоящий Дед Мороз?
Волков глянул на Юлю, которая ему улыбнулась сквозь слезы, и
сказал успокаивающе:
– Ну, конечно, настоящий, Павлик. Только ты правда никому об
этом не говори!..