Апология чукчей - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Лимонов cтр.№ 6

Парень в куртке оказался полутаджиком-полуузбеком. Он работал в Иркутске и ехал в Ташкент к матери. Мы решили держаться вместе. Впрочем, ему я тоже назвался учителем географии из поселка Усть-Кокса. Он стал называть меня «дядя Эдуард».

Вагон жил своей жизнью. Вместо пятидесяти четырех пассажиров в нем находилось, думаю, втрое больше. Они продавали друг другу ткани, платки, дыни, китайский ширпотреб. На каждой остановке близнецы выгоняли всех на платформу, где они быстро пытались реализовать свой товар местному населению. Парня в куртке Юша выхватил и заставил идти продавать дыни… Меня также пытались пристроить к торговле, но я заявил, что я полный идиот в том, что касается торговли. Юша посмотрел на меня долгим взглядом и ушел.

К ночи бандиты стали готовить плов на живом огне. Развели огонь они в тамбуре. Вонь стояла неимоверная. Среди этого бедлама (была включена еще дикая музыка) проводник сумел пробраться ко мне и предложил мне взять серое белье. Я заподозрил неладное и сказал, что у меня нет денег на белье. Он ушел.

Ночью бандиты ссорились. Кто-то кричал, бежал, кто-то упал. Кого-то били. Орала музыка. Один раз, внезапно открыв глаза, я обнаружил над собой близнеца № 2, Селима. Он внимательно разглядывал меня, спящего. Я закрыл глаза.

Утром мой таджик сообщил, что ночью бандиты нажрались опиатов (выжимок из сырого опиумного мака, так я понял) и потому скандалили и ссорились.

Когда я после полудня вышел из поезда «Иркутск — Барнаул», я был измучен, как после тяжелой болезни. Дело в том, что ко всему прочему в джинсах у меня были спрятаны одиннадцать тысяч долларов.

На перроне стояли мои охранники. Веселые.

Мне были внятные знаки перед арестом, чтоб не ходил в ту сторону, в Алтай. Но я их неправильно интерпретировал.

Мы ехали вшестером на купленном подержанном УАЗе. Кончалось лето 2000 года. Проводником взяли в Барнауле Виктора Золотарева и по дороге в Усть-Коксинский район решили заехать в селение Боочи, что в сторону от Чуйского тракта, к друзьям Виктора, алтайцам Тохтоновым, Марине и Артуру. На самом деле у них свои алтайские сокровенные имена, но алтайцы предпочитают не открывать свои настоящие имена посторонним, чтобы на них не повлияли злые силы.

И вот там, в горах, в селении Боочи, было мне видение. Глубокой ночью я проснулся от рокотания тибетских деревянных труб. В окне стояла огромная, светлой меди с прожилками, полная луна. Я вначале было подумал, что, может быть, этой ночью происходит неизвестный мне буддистский праздник, поэтому некоторое время слушал с удовольствием. Алтайцы ведь буддисты, во всяком случае, многие из них. Более того, мы находились здесь, в Боочи, в самом настоящем Центре Мира. Я знал, что он находится на родовой земле Тохтоновых, в нескольких километрах, в горах. Там установлена ступа, освящать которую, говорят, приезжал сам далай-лама с высшими сановниками. Центр Мира на самом деле является центром Евразийского континента. От ступы равноудалены Атлантический и Тихий океаны, а также равноудалены Ледовитый и Индийский.

Я некоторое время лежал, прислушиваясь к буддистскому празднику. Понял вдруг, что совсем не слышно людей и что звучит, скорее, музыка сфер, причем трагичная и гнетущая. Как музыкальная иллюстрация к Тибетской Книге Мертвых.

Второе объяснение было еще более простым. Я предположил, что кто-то из Тохтоновых включил кассету с тибетской музыкой. Перед тем как пойти спать, я слышал, что Тохтоновы говорили, что ждут еще гостей на автомобиле.

Музыка сфер и демонстрация медной ветхой луны продолжались, может быть, в общей сложности часа два. Я не спал. Я видел сквозь открытые двери, как в комнате через коридор (в нее тоже были открыты двери) спит мой охранник Михаил. Затем я, видимо, уснул. Поутру мне сказали, что ночью никто, кроме меня, никаких труб не слышал. Что, действительно, приехали гости, но никаких кассет не прослушивали, сразу легли спать.

Тогда я воспринял мое видение как благоприятный знак победы для меня в том начинании, которое я собирался предпринять. Я трагически ошибся: уже в октябре погиб (был выброшен из окна) в Барнауле мой проводник Виктор Золотарев. В ночь с 30 на 31 марта погиб (умер от побоев) еще один мой товарищ, ступивший со мной на землю Алтая, — Александр Бурыгин, а 7 апреля 2001 года арестованы были я и еще несколько товарищей. Перед арестом, вечером, я читал сцену смерти Франца Лефорта в случайно обнаруженной в избушке в горах книге Алексея Толстого «Петр I».

(Через двое суток я оказался в тюрьме «Лефортово»! Много ли в литературе русской или иностранной книг, имеющих упоминания о Лефорте?!)

Из неволи я вышел через два с половиной года. Перед приговором ночью мне приснились два топора и бусы. Тогда сон показался мне бессмысленным, ибо мне дали четыре года. И только когда я вышел на свободу из лагеря, условно-досрочно освобожденный через два с половиной года, я понял нехитрый символизм вещего сна перед приговором.

Пока я сидел, стало широко известным написанное мною в 1969 году стихотворение обо мне, замученном в Саратове, где я никогда не был до 2002 года, когда через тридцать три года после вещего стихотворения меня привезли сюда судить.

Были ли после тюрьмы предвидения и посланные знаки? Новый год мы праздновали с Настей одни. Она купила две петарды с конфетти, с тем чтобы взорвать их за праздничным столом. Нужно было только дернуть за нитку. За столом мы их и взорвали, стараясь одновременно. Моя шумно взорвалась, красиво осыпав нас, ее не взорвалась, сколько мы ни бились над нею. Настя была очень расстроена. В результате мы, очень ссорясь, с трудом протянули еще год, но новый, 2005-й я уже встречал с партийцами, без нее. И на мой день рождения в феврале она не явилась. Зато явился вестник, порученец с новой судьбой.

22.02.2005 пришел среди других гостей также мой совсем свежий знакомый Эдуард Бояков, театральный продюсер и режиссер. С ним меня познакомил Борис Бергер, издатель («Запасной выход»), незадолго до этого. Эдуард Бояков подарил мне африканскую скульптуру из черного дерева. Наголо обритая женщина с торчащими сосцами, суровое узкое лицо, торчащий беременный живот с острым пупком. Сантиметров шестьдесят высотой.

Пятнадцатого апреля того же года я познакомился на выставке с актрисой Катей Волковой. Уже в мае я по ее просьбе остриг ей волосы машинкой «Филипс». Тогда же я узнал, что Катя была подругой Эдуарда Боякова целых четыре года. И любила его. Только когда в марте 2006-го мы узнали, что Катя беременна от меня, я связал подаренную мне африканскую скульптуру с беременной Катей. Я уверен, что Эдуард Бояков послужил лишь орудием высших сил, он, разумеется, сделал мне такой подарок не по своей воле.

Получилось, однако, что Бояков подарил мне свою подружку в виде африканской скульптуры. Согласно ритуалам религии вуду. Скульптура стоит у меня в изголовье кровати. А Катя забеременела опять. (Да, да!) Вероятнее всего, это скульптура богини плодородия. Кажется, придется закрыть сильную скульптуру (она очень напоминает Катю) тканью, что ли. Чтобы снизить градус плодородия, источаемый ею. А то мы захлебнемся детьми.