Пока моя красавица спит - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Хиггинс Кларк cтр.№ 6

17 лет назад Майлс никак не прореагировал на угрозы Никки Сепетти.

У мафии существовал свой собственный моральный кодекс. Они никогда не трогали жен и детей своих врагов. А Рената погибла. В три часа дня, проходя через Центральный Парк, чтобы забрать Нив из частной школы, она была убита. В тот холодный ветреный ноябрьский день в парке никого не было.

Ни одного свидетеля, который мог бы рассказать, кому удалось заставить Ренату свернуть в тропинки, и как она оказалась в пустынном месте позади здания музея.

Майлс сидел в своем кабинете, когда в половине пятого раздался телефонный звонок. Это был директор частной школы, который сообщил, что миссис Керни не пришла забрать Нив. Они звонили домой, но там никого не оказалось. «Что-то случилось?» Положив трубку, Майлс почувствовал, как тошнота подступает к горлу — он уже почти наверняка знал, что произошло что-то страшное. Через 10 минут полиция принялась обыскивать Центральный парк. Его машина была еще в пути, когда по рации передали, что тело надено.

В парке оцепление полиции сдерживало любопытных. Пресса, как обычно, подоспела одной из первых. Майлс только помнил вспышки света, которые ослепили его, когда он шагнул к тому месту, где лежала Рената. Херб Шварц, заместитель комиссара, присутствовавший там, умолял: "Прошу тебя, Майлс, не смотри, ". Но Майлс оттолкнул руку Херба, опустился на колени на замерзшую землю и откинул одеяло, которым она была прикрыта. Казалось, что Рената спит. Ее прекрасное лицо застыло, лишенное выражения ужаса, которое так часто приходилось видеть ему на лицах жертв. Глаза закрыты. Она сама закрыла их в последний момент или их закрыл Херб? В первое мгновение Майлсу почудилось, что на ней надет красный шарф. Нет. Хоть он и видел немало убитых, но на этот раз профессионализм подвел его. Его мозг просто отказывался понять, что произошло, а глаза отказывались видеть ее перерезанное горло. Воротник белой спортивной куртки весь покраснел от крови. Капюшон был откинут назад, и лицо покоилось на подушке густых угольно-черных волос. Ее спортивный костюм тоже пропитался кровью; и в белой куртке на белом снегу Рената, даже в смерти, выглядела, как на обложке модного журнала.

Майлс едва совладал с первым порывом обнять ее, прижать к себе, вдохнуть в нее жизнь, но — уж он-то знал — к ней запрещено было даже прикоснуться. Он лишь легонько поцеловал ее в щеку, глаза и губы. Его рука скользнула по горлу Ренаты, но он тут же отдернул ее, всю в крови. "В крови мы встретились, и в крови расстаемся, " — мелькнуло у него в голове.

* * *

Майлс пришел в полицию, когда ему исполнился двадцать один год. Не успев войти в курс дела, он сразу после бомбардировки в Пирл Харбор, был призван в армию. Спустя три года в составе Пятой армии Марка Кларка он воевал за Италию. Они брали город за городом. В Понтиси Майлс зашел в совершенно заброшенную церковь. Через несколько мгновений послышался взрыв, и кровь хлынула у него из головы. Он резко развернулся и увидел немецкого солдата, присевшего за алтарем. Падая, Майлс успел в него выстрелить.

Майлс пришел в себя, чувствуя как маленькая рука трясет его. "Идем со мной, " — прошептал кто-то ему в ухо по-английски с сильным акцентом. Сквозь туман боли в голове он ничего не соображал. Его глаза слиплись от запекшейся крови, он ничего не видел. Вдалеке слышались выстрелы. Ребенок — он понял, что это был ребенок, девочка — вел его по пустынным улицам. Напрягая мозг, Майлс пытался сообразить, где она подобрала его и удивляясь, почему она одна. Он слышал грохот своих армейских ботинок по каменной мостовой, звук отворяемых ржавых ворот, потом возбужденный быстрый шепот — объяснение ребенка. Сейчас она говорила по-итальянски, и он ничего не понимал. Дальше он почувствовал, как кто-то, поддерживая, укладывает его в постель. Он то и дело проваливался в небытие и просыпался, чувствуя, как нежные руки моют его и перевязывают голову. Первое ясное воспоминание — о военном враче, которого привели осмотреть Майлса. «Вы даже не представляете себе, какой вы счастливчик, вам повезло, — приговаривал врач. — О некоторых наших ребятах этого уже не скажешь. Вчера нас отбросили. Много погибло».

* * *

После войны Майлс воспользовался законом о льготах демобилизованным и поступил в колледж. Здание колледжа в Фордхэм Роуз Хилл было всего в нескольких милях от того места в Бронксе, где он вырос. Его отец, капитан полиции, был настроен скептически. « Все, что мы смогли сделать для тебя, это заставить тебя закончить школу, — заметил он. — И не потому что Бог обделил тебя мозгами, а потому, что ты никогда не утруждал себя засунуть нос в книжки».

Тем не менее через четыре года, закончив с отличием колледж, Майлс поступил в Высшую школу права. Отец был польщен, но предупреждал: «Ты все равно коп в душе и не забывай об этом, когда получишь все свои славные дипломы».

Школа права. Адвокаткая контора. Частная практика. Это тянулось до тех пор, пока Майлс Керни не понял, что хорошему адвокату не стоит больших усилий превратить обвиняемого в подзащитного. Его это не привлекало. Майлс принял предложение стать Государственным прокурором.

Это был 1958 год. Ему тридцать семь. За эти годы он встречался со многими девушками, наблюдая, как они одна за другой выходят замуж. Но как только он сам начинал подумывать о женитьбе, словно какой-то голос шептал ему: «Подожди, у тебя еще все впереди».

Намерение съездить в Италию возникло не вдруг. "Нельзя сказать, что ты был в Европе, если ты оказался там только для того, чтобы тебя подстрелили, — говорила ему мать, когда он приходя обедать домой, неуверенно делился с ней своими планами, и добавляла: «Тебе не кажется, что не мешало бы навестить ту семью, которая прятала тебя в Понтиси? Я сомневаюсь, что ты тогда как следует отблагодарил их».

Он до сих пор признателен матери за этот совет. Потому что, когда он постучал в дверь, ее открыла Рената, которой к тому времени было уже двадцать три года. Рената — тоненькая и высокая, не намного ниже его самого. Рената, которая восхитительно просто сказала:"А я знаю, кто вы. Это вас я привела в ту ночь".

«Откуда ты помнишь?» — спросил он.

«Мой отец сфотографировал нас с вами до того, как вас увезли. Я всегда держу эту фотографию на моем столике».

Они поженились спустя 3 недели. И следующие 11 лет были самыми счастливыми в его жизни.

* * *

Майлс подошел к окну и выглянул на улицу. По календарю весна наступила неделю назад, но кто возьмется предсказать капризы природы. Он отогнал от себя воспоминания о том, как Рената любила гулять по снегу.

Споласкивая и загружая в посудомоечную машину чашку от кофе и тарелку из-под салата, он предался размышлениям о том, что бы стали есть люди, сидящие на диете, если бы исчез вдруг весь тунец. Может, они бы вернулись к старым добрым гамбургерам. От этой мысли он почуствовал, как его рот наполнился слюной. И это напомнило ему, что он должен вытащить из морозильной камеры соус для макарон.

В 6 часов Майлс начал готовить обед. Он умело порвал на кусочки листья салата, покрошил зеленый лук, тончайшими полосочками нарезал зеленый перец. Он бессознательно улыбался про себя, вспоминая, что до появления Ренаты салат в его понимании представлял собой помидоры и зелень, заправленные майонезом. Его мать была прекрасной женщиной, но кулинария не входила в число ее достоинств. Основным принципом ее стряпни было стремление «убить все микробы», поэтому отбивные всегда были такими сухими и жесткими, что требовалась известная сноровка, чтобы с ними сражаться.