Помни меня - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Хиггинс Кларк cтр.№ 26

Журналы были увлекательным чтением, но она не смогла найти упоминания о жене капитана Фримена. Наконец она сдалась.

— Кажется, жена капитана Фримена не держала в руке перо, или, если и держала, у нас здесь нет ее мемуаров.

Элена проверяла порядок книг на полках. Она остановилась и сняла очки, привычка, которая показывала, что она хочет что-то вспомнить.

— Капитан Фримен, — размышляла она. — Я помню, что когда-то нашла что-то о нем для Фоби Спрэгью. Мне кажется, у нас где-то есть даже его портрет. Он вырос в Брустере.

— Я не знала этого, — ответила Джен. — Я думала, что он из Чэтхэма.

Элена надела очки.

— Дай-ка я посмотрю.

Через несколько минут Джен читала летопись Брустера и короткие записи. Из книги она узнала, что матерью Эндрью была Элизабетт Никерсон, дочь Виллиама Никерсона из Ярмута, которая в 1653 году вышла замуж за Самуэля Фримена, фермера. В качестве свадебного подарка она получила от отца дарственную на сорок акров земли в горах и десять акров в Мономойте, как тогда называли Чэтхэм.

Интересно, на той ли земле в Чэтхэме потом построили Ремембер-Хаус, подумала Джен.

У Самуэля и Элизабетт было три сына — Калеб, Самуэль и Эндрью. Выжил только Эндрью и в десять лет ушел в море на «Мэри Лью», шлюпе под командованием капитана Нэтаниэля Бейкера.

В 1702 году тридцативосьмилетний Эндрью, теперь уже капитан собственного корабля «Удача», женился на шестнадцатилетней Мегитабель Винслоу, дочери преподобного Джонатана Винслоу из Бостона.

Не могу дождаться, когда расскажу Менли Николс, что нашла все это, ликовала Джен.

Конечно, у нее могут быть материалы Фоби и она уже это знает.

— Хотите взглянуть на капитана Фримена?

Джен подняла глаза. Около нее стояла Элена, победно улыбаясь.

— Я помнила, что видела его портрет. Это, должно быть, рисовал кто-то на корабле. Впечатляет?

Карандашно-чернильный рисунок изображал капитана Эндрью Фримена за штурвалом «Удачи». Крупный мужчина, высокий и широкоплечий, с короткой темной бородой, сильными чертами лица, твердым ртом и глазами, прищуренными будто от солнца. У него был уверенный и властный вид.

— У капитана была репутация бесстрашного человека, и он так и выглядит, правда? — прокомментировала Элена. — Могу сказать, что не хотела бы быть его женой, которая обманывала его и была уличена в этом.

— Как вы думаете, ничего, если я сделаю копию? — спросила Джен. — Я осторожно.

— Конечно.

Придя домой, Джен позвонила Менли и рассказала, что нашла кое-что для нее.

— Одна вещь особенно интересная, — пообещала она. — Я заскочу к вам завтра. Вы будете дома около четырех?

— Это было бы чудесно, — согласилась Менли. — Сегодня я делала рисунки для иллюстраций и, конечно, материалы миссис Спрэгью просто великолепны. Спасибо, что вы рассказали о них.

Она заколебалась, потом спросила:

— Как вы думаете, возможно ли найти портрет Мегитабель?

— Не знаю, — ответила Джен. — Но я, конечно, поищу.

Повесив трубку, Джен задумалась. Менли Николс искренне обрадовалась, услышав ее, но что-то в ее голосе вызывало тревогу у Джен. Что это было? И потом этот вопрос не раз мелькал у нее в голове.

У Тома был сердечный приступ в Ремембер-Хаус. Он вошел после работы на улице, держась за сердце. Она уложила его и побежала вызывать врача. Когда она вернулась, он схватил ее руку и показал на камин:

— Джен, я только что увидел…

Что увидел Том? Он не успел закончить фразу.

Менли отправила Эми домой в два часа, после того как Ханну уложили для дневного сна. Несколько раз она ловила изучающие взгляды подростка и ей было несколько не по себе от этого испытующего взгляда. То же выражение она так часто видела на лице Адама, и от этого чувствовала себя неуютно. Менли вздохнула с облегчением, услышав, как машина Эми поехала по аллее.

Она знала, что Адама еще час не будет дома. После встречи со Скоттом Ковеем он собирался поиграть в гольф с тремя друзьями, которые были на вечере у Элейн. Хорошо, может, они выпустят из себя все эти «а помнишь?», — подумала Менли и почувствовала себя немного виноватой. Адам любит гольф и у него так мало возможностей поиграть, и прекрасно, что здесь у него друзья.

Это потому, что я такая растерянная, размышляла она. Слышала поезд, не помню, как клала Ханну в колыбель, не совсем уверена, поднималась ли на вдовью дорожку, когда Эми показалось, что она видит меня. Но меня выведет из себя, если Адам настоит, чтобы со мной кто-нибудь все время был. Ей ненавистно вспоминать первый месяц после рождения дочки, когда у нее были частые приступы и у них постоянно жила няня. Ей все еще слышался доброжелательный, успокаивающий, но непереносимо раздражающий, голос, постоянно удерживающий ее от общения с ребенком.

— А теперь, миссис Николс, почему бы вам не отдохнуть? Я позабочусь о Ханне.

Она не могла позволить, чтобы это случилось опять. Менли подошла к раковине и плеснула в лицо холодной водой. Мне придется преодолеть все эти вспышки и провалы памяти, подумала она про себя.

Менли уселась за обеденный стол и вернулась к папкам Фоби Спрэгью. Одна, с пометкой «Кораблекрушения», представляла захватывающее повествование. Шлюпы и покеты, шхуны и китобойные суда — в течение семнадцатого и восемнадцатого веков так много кораблей затонуло в коварных океанских водах в этом районе, даже прямо у этого дома. В те дни Мономойская отмель была известна, как Белая Могила Атлантики.

Она наткнулась на упоминание «Удачи», который бился в жестокой битве с «бандой головорезов с пиратского корабля» и капитан которого, Эндрью Фримен, сам спустил «кровавый флаг», поднятый пиратами на верхушку мачты.

Жестокая сторона личности капитана, подумала Менли. Он был настоящим мужчиной. В своем воображении она нарисовала его облик. Узкое лицо. Кожа, загрубевшая от солнца и ветра. Коротко подстриженная борода. Сильные неправильные черты лица, доминирующие проницательные глаза. Она потянулась за альбомом и быстрыми уверенными штрихами перенесла воображаемый облик на бумагу.

Было уже три пятнадцать, когда Менли оторвалась от своих занятий. Скоро должен вернуться Адам и Ханне пора просыпаться. У нее как раз хватит времени, чтобы просмотреть еще одну папку. Она выбрала одну с пометкой «Места для собраний». Раньше местами для собраний были церкви.

Фоби Спрэгью скопировала старые записи, которые ей показались интересными. Страницы включали истории пламенных проповедников, которые с кафедры толковали «Искушение Господа» и «Соблазны дьявола»; робких молоденьких священников, которые с благодарностью принимали зарплату в пятьдесят фунтов «дом и землю, и хороший запас дров, распиленных и принесенных к двери». Было очевидно распространенным наказание членов общины за прегрешения в субботу. Длинный лист содержал мелкие нарушения типа свиста или недосмотра за поросенком, который — бегал без присмотра в день Господень.