Антоний и Клеопатра - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 61

Ребенок стал усиленно толкаться — снова мальчик, по всем признакам. Пройдет, наверное, час, прежде чем он успокоится. Его упражнения дорого ей встанут. Скоро ее кишечник возмутится, нужно будет бежать в уборную и молиться, чтобы там никого не было и ее никто не услышал. Слуги считали ее недостойной их внимания. Она не могла собраться с мыслями, села на стул у станка и стала смотреть в окно на колоннаду и неухоженный сад перистиля за нею.

— Успокойся, ты же человек! — крикнула она ребенку.

Словно по волшебству, толчки прекратились. Почему она не делала так раньше? Теперь можно было и подумать.

Свобода, и оттуда, откуда никто даже представить не мог, а она — меньше всего. Стих в последней Книге Сивиллы! Ливия Друзилла знала, что пятьдесят лет назад Луций Корнелий Сулла поручил коллегии Пятнадцати искать везде фрагменты частично сгоревших Книг Сивиллы — что делать этим фрагментам за пределами Рима? Но она всегда считала эту коллекцию малопонятных куплетов и четверостиший совершенно нереальной, не имеющей никакого отношения к обычным людям и к обычным явлениям. В книгах пророчеств говорилось только о землетрясениях, войнах, вторжениях, пожарах, смерти могущественных людей и рождении детей, которые Должны спасти мир.

Хотя Ливия Друзилла спросила Нерона, на что она будет жить, ее это не беспокоило. Если боги обратили на нее свое внимание — как явствовало из происходящего — и избавили ее от этого мрачного замужества, то они не позволят ей опуститься до проституции у храма Венеры Эруцины или до голодания. Ссылка в Дом весталок должна быть временной. Весталками становились девочки шести-семи лет, которые должны были оставаться девственницами в течение тридцати лет своего служения, ибо их девственность была залогом удачи Рима. Женщин весталки не брали в свои ряды. Значит, ее случай какой-то особенный! Она не могла догадаться, что ждет ее в будущем, да и не старалась. Достаточно того, что она свободна, что ее жизнь обретает наконец другое направление.

У нее был небольшой чемодан, куда она укладывала свою немногочисленную одежду во время путешествий. Когда по прошествии нескольких минут пришел управляющий спросить ее, готова ли она совершить небольшую прогулку от Гермала, северо-западного склона Палатинского холма, до Римского Форума, чемодан был уже упакован и перевязан веревкой, а на Ливии Друзилле был теплый плащ от холода и возможного снегопада. В туфлях на высокой пробковой подошве, чтобы не запачкать ноги грязью, она поспешала за слугой, который тащил ее чемодан и громко жаловался всем и каждому на свою участь. Потребовалось какое-то время, чтобы спуститься по лестнице Весталок, после чего надо было пройти мимо небольшого круглого храма Весты к боковому входу на половину Общественного дома, предназначенную для весталок. Там служанка передала ее чемодан смуглой галльской женщине и провела ее в комнату, где стояли кровать, стол и стул.

— Уборные и ванны — по тому коридору, — сказала экономка, ибо это была экономка. — Ты не должна питаться вместе с весталками, еду и питье будут приносить тебе сюда. Старшая весталка говорит, что ты можешь гулять в их саду, но не тогда, когда они сами там гуляют. Мне велено спросить тебя, любишь ли ты читать.

— Да, очень люблю.

— Какие книги ты хочешь читать?

— Любые на латыни или греческом, одобренные святыми женщинами, — ответила хорошо вышколенная Ливия Друзилла.

— У тебя есть вопросы, госпожа?

— Только один: я должна делить с кем-то воду в ванне?

Прошли три рыночных интервала нереального покоя, в котором птичьими перьями падал снег. Понимая, что присутствие ее, беременной, против правил весталок, Ливия Друзилла не пыталась увидеть хозяек дома. Даже старшая весталка не приходила навестить ее. Ливия Друзилла проводила время в чтении, прогулках по саду и с удовольствием купалась в чистой, горячей воде. Весталки имели возможность радоваться лучшим удобствам, чем те, какие мог предложить дом Нерона. Сиденья в их уборных были из мрамора, ванны сделаны из египетского гранита, а еда оказалась очень вкусная. Ливия Друзилла обнаружила, что в их меню входит вино.

— Это Агенобарб, великий понтифик, отремонтировал атрий Весты шестьдесят лет назад, — объяснила экономка, — а потом великий понтифик Цезарь поставил обогрев во всех жилых помещениях, даже в помещениях архива. — Она прищелкнула языком. — Наше цокольное помещение было отдано под архив завещаний. Но великий понтифик Цезарь рассчитал, сколько надо отделить от него, чтобы сделать лучший в Риме гипокауст. Как нам его не хватает!

Спустя восемь дней после Нового года экономка принесла ей письмо. Развернув свиток и придавив края двумя порфировыми держателями, Ливия Друзилла принялась читать. Читать было легко, так как над первой буквой каждого нового слова стояла точка. Почему копиист Аттика не делал этого?

Приветствую тебя, Ливия Друзилла, любовь моей жизни. Эти слова говорят о том, что я, Цезарь, сын бога, не забыл тебя после нашей встречи во Фрегеллах. Потребовалось какое-то время, чтобы найти способ, как освободить тебя от Тиберия Клавдия Нерона без скандала и ненависти. Я велел моему вольноотпущеннику Гелену читать последнюю Книгу Сивиллы, пока он не найдет стих, который можно применить к Нерону и к тебе. Но этого было недостаточно, ему надо было еще найти стих, который можно было бы применить к тебе и ко мне, а это оказалось труднее. Он отличный человек — я так рад был вернуть его себе после его годичного пребывания у Секста Помпея. Он действительно намного лучший грамотей, чем адмирал или генерал. Я так счастлив, обретя возможность писать тебе это, что чувствую себя Икаром, взмывающим в небеса. Пожалуйста, моя Ливия Друзилла, не отвергай меня! Разочарование убьет меня.

Муж и жена, черные, как ночь.

Соединенные вместе, — вред для Рима.

Должны быть разъединены, и незамедлительно.

Иначе Рим навсегда будет брошен на произвол судьбы.

По сравнению с этим стихом твой и мой стих — это розы Кампании.

Сын бога, светлый и золотоволосый,

Должен взять в жены мать двоих

Черных как ночь, из потерпевшей крах пары.

Вместе они заново построят Рим.

Тебе это нравится? Когда я их прочитал, мне понравилось. Гелен очень умный, настоящий эксперт по рукописям. Я поднял его статус до старшего секретаря.

В семнадцатый день месяца января мы с тобой поженимся. Когда я принес эти два стиха в коллегию Пятнадцати — я один из них, — они согласились, что моя интерпретация правильная. Все помехи и препятствия были отметены, и был принят lex curiata, санкционирующий твой развод с Нероном.

Старшая весталка Аппулея — моя родственница, она согласилась приютить тебя, пока мы не сможем пожениться. Я пообещал, что, как только Рим встанет на ноги, я поселю весталок в их собственный дом, отдельно от великого понтифика. Я люблю тебя.

Ливия Друзилла сняла держатели — свиток снова свернулся, — затем встала и проскользнула в дверь. Каменная лестница, ведущая в цокольный этаж, была недалеко. Ливия Друзилла побежала к ней по коридору и спустилась вниз, прежде чем кто-либо ее увидел. В атрии весталок все слуги были свободными женщинами, включая тех, кто колол дрова и клал их в печи, чтобы дрова превратились в угли. Да, ей повезло! Печи были загружены дровами, но еще не наступило время класть раскаленные угли в гипокауст для обогрева верхнего этажа. Как тень, Ливия Друзилла подошла к ближайшей печи и бросила свиток в огонь.