Антоний и Клеопатра - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 134

— Меня поражает, — сказала Ливия Друзилла мужу, — как Агриппе все это удается, и при этом он еще ведет кампанию в Иллирии! До этого года я думала, что ты — самый неутомимый труженик в Риме, но как бы сильно я ни любила тебя, Цезарь, я должна признать, что Агриппа делает больше.

Октавиан стиснул ее в объятиях, поцеловал в лоб.

— Я не обижаюсь, meum mel, потому что знаю, отчего Агриппа такой деятельный. Если бы у Агриппы была такая жена, как ты, ему не нужно было бы так много работать. Он ищет любой предлог, чтобы не проводить время с Аттикой.

— Ты прав, — печально согласилась она. — Что мы можем сделать?

— Ничего.

— Один выход — развод.

— Это он должен решить сам.

Затем мир Ливии Друзиллы перевернулся так, как не ожидали ни она, ни Октавиан. Тиберий Клавдий Нерон внезапно умер в возрасте пятидесяти лет, сидя за рабочим столом. Управляющий так и обнаружил его в этой позе. По завещанию, которое открыл Октавиан, он оставил все своему старшему сыну Тиберию, но ни слова не написал о том, что делать с его мальчиками. Тиберию было восемь лет, его брату Друзу, родившемуся после брака его матери с Октавианом, только что исполнилось пять лет.

— Я думаю, моя дорогая, что мы должны взять их к себе, — сказал Октавиан ошеломленной Ливии Друзилле.

— Цезарь, нет! — ахнула она. — Их воспитывали в ненависти к тебе! И меня они не любят, как я догадываюсь. Я же ни разу не видела их! О нет, пожалуйста, не делай этого ради меня и ради себя!

Октавиан никогда не питал иллюзий относительно Ливии Друзиллы. Несмотря на ее уверения в противном, она не умела быть матерью. Она почти не думала о своих детях, а когда кто-нибудь спрашивал ее, как часто она навещает их, она ссылалась на запрет Нерона, не желавшего, чтобы она их видела. Иногда Октавиан спрашивал себя, действительно ли она старается забеременеть от него. Но ее бесплодие не огорчало его. И как ему теперь повезло! Боги дали ему сыновей Ливии Друзиллы. Если у маленькой Юлии не будет сыновей, у него будут наследники его имени.

— Это решено, — сказал он твердо, давая ей понять, что он не уступит. — У бедных мальчиков нет никого, кроме очень дальних родственников. Ни Клавдии Нероны, ни Ливии Друзы не отличаются хорошими семьями. Ты мать этих детей. Люди ждут от нас, что мы их возьмем.

— Я не хочу этого, Цезарь.

— Я знаю. Тем не менее это уже делается. Я послал за ними, и они в любой момент могут появиться здесь. Бургунд готовит для них комнаты — гостиную, две спальни, классную комнату и личный сад. Вероятно, эти комнаты принадлежали когда-то молодому Гортензию. Я не возьму их педагога, даже если они очень привязаны к нему. Таким образом я хочу избавиться от их неприязни к нам. А этого легче добиться с помощью незнакомых людей.

— Почему ты не поселишь их у Скрибонии с маленькой Юлией?

— Потому что это дом женщин, к чему они не привыкли. Нерон в своем доме не держал женщин, даже прачки у него не было, — объяснил Октавиан и подошел к Ливии Друзилле, чтобы поцеловать, но она резко отвернула голову. — Не глупи, дорогая моя, пожалуйста. Прими свою судьбу с достоинством, как должно жене Цезаря.

Ее мозг усиленно работал. Как странно, что он хочет взять к себе ее сыновей! А он хотел, это очевидно. Поэтому, любя его и понимая, что ее будущее зависит от него, она пожала плечами, улыбнулась и сама поцеловала его.

— Надеюсь, мне не обязательно будет часто видеть их, — сказала она.

— Столько, сколько положено хорошей римской матери. Когда меня не будет в Риме, я надеюсь, ты займешь мое место рядом с ними.

Мальчикам было не по себе, но они не плакали, и, поскольку глаза у них не покраснели, непохоже было, что они уже выплакали все слезы. Они не помнили своей матери и ни разу не видели своего отчима, даже на Форуме. Нерон держал их в доме под строгим надзором.

У Тиберия были черные волосы и глаза, оливковая кожа и правильные черты лица. Для своего возраста он был высокий, но очень худенький. Октавиан подумал, что это, наверное, из-за отсутствия упражнений. Друз был очень хорошенький. То, что Октавиан сразу полюбил его, объяснялось его сходством с матерью, хотя глаза были еще синее. Густые черные кудри, полный рот, высокие скулы. Как и Тиберий, он был высокий и худенький. Неужели Нерон никогда не позволял своим детям бегать и играть, чтобы нарастить мускулы на кости?

— Мне жаль, что ваш папа умер, — произнес Октавиан серьезным тоном, стараясь быть искренним.

— А мне не жаль, — сказал Тиберий.

— И мне не жаль, — пискнул Друз.

— Вот ваша мама, мальчики, — сказал растерявшийся Октавиан.

Они поклонились, глядя во все глаза.

Тиберию эти мужчина и женщина показались дружелюбными, спокойными, совсем не такими, как с презрением описывал их отец. Если бы Нерон был добрым и доступным, его слова упали бы на благодатную почву. А так они, наоборот, казались нереальными. Испытывая боль от нещадной порки, пряча слезы и ощущение несправедливости, Тиберий мечтал, мечтал, мечтал освободиться от своего ужасного отца, человека, который пил слишком много вина и уже забыл, что сам когда-то был мальчиком. Наконец освобождение пришло, но Тиберий ожидал, что попадет из огня да в полымя. А вместо этого он нашел Октавиана очень приятным, может быть, из-за его необычной красоты, этих огромных, спокойных серых глаз.

— У вас будут свои комнаты, — сказал Октавиан с улыбкой, — и красивый сад, в котором вы будете играть. Конечно, вы должны учиться, но я хочу, чтобы у вас было достаточно времени на игры. Когда вы подрастете, я буду брать вас с собой в поездки. Важно, чтобы вы увидели мир. Вам это нравится?

— Да, — кивнул Тиберий.

— У тебя лицо слишком серьезное, — сказала Ливия Друзилла, слегка прижав его к себе. — Ты когда-нибудь улыбаешься, Тиберий?

— Нет, — ответил он, найдя ее запах изысканным, а ее полноту утешающей.

Он поднял голову к ее груди и закрыл глаза, чтобы лучше почувствовать ее, втянуть в себя этот душистый запах.

Друз во все глаза смотрел на Октавиана, как на яркую золотую статую. Наклонившись к ребенку, Октавиан погладил его по щеке, вздохнул, смахнул слезу.

— Дорогой малыш Друз… — Он упал на колени и схватил мальчика в объятия. — Будь счастлив с нами!

— Теперь моя очередь, Цезарь, — сказала Ливия Друзилла, не отпуская Тиберия. — Подойди, Друз, дай мне обнять тебя.

Но Друз отказался подойти, прильнув к Октавиану.

За обедом потрясенные новые родители узнали кое-что о том, почему мальчики выжили у Нерона, не пропитавшись его ненавистью. Секреты оказались невинными, но ужасающими. Их детство было холодным, безликим, полным безразличия. Педагог у них был самый дешевый, судя по бухгалтерским книгам Стиха, поэтому мальчики не умели хорошо читать и писать. Хотя сам педагог их не бил, но ему было велено сообщать о всех их проступках отцу, который получал огромное удовольствие, наказывая их кнутом. Чем больше он напивался, тем сильнее были побои. У них совсем не было игрушек, и это вызвало слезы у Октавиана. Его самого заваливала игрушками его мама, безумно его любящая. У него было все лучшее, что имелось в доме Филиппа.