По воле судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 42

Не мне говорить тебе, что нужно делать. Но будь уверен, что я, как и все римляне, категорически не хочу видеть Клодия претором.

С наилучшими пожеланиями.

Весьма довольный Помпей отправился спать.

Следующее утро принесло новость, что Планк Бурса в точности выполнил то, что ему было приказано. Когда Мессала Руф попытался жребием определить, кому из префектов декурий надлежит сделаться первым из интеррексов, он наложил на его действия вето. Вся Палата взревела от ярости. Клодий с Милоном просто взбесились, но Бурса был неколебим.

Красный от гнева Катон кричал:

— Мы просто обязаны это сделать! Когда к новому году консулы еще не избраны, Палата должна на пять дней назначить одного из патрициев интеррексом. Потом, на другие пять дней, его сменит второй интеррекс, задача которого — организовать выборы новых магистратов. К чему идет Рим, когда любой идиот, проскочивший в трибуны от плебса, может остановить такой важный процесс?

— Правильно, правильно! — крикнул под гром аплодисментов Бибул.

Но Планк Бурса стоял на своем и вето не отозвал.

— Почему? — после собрания строго спросил его Клодий.

Бурса напустил на себя таинственный вид, озираясь для пущей важности.

— Я только что узнал, что Помпей Магн поддерживает Милона, — прошептал он.

Это успокоило Публия Клодия, но Милон, хорошо знавший, кто его поддерживает, а кто нет, отправился на Марсово поле, где задал тот же вопрос.

— Почему?

— Что «почему»? — с невинным видом переспросил Помпей.

— Магн, ты меня не обманешь! Я знаю, что Бурса — твой человек! Сам он не мог придумать трюк с вето и явно действовал по приказу!

— Дорогой Милон, уверяю тебя, что этот приказ моим не был, — довольно резко ответил Помпей. — Советую тебе поискать среди тех, с кем Бурса связан.

— Ты имеешь в виду Клодия? — опешив, спросил Милон.

— Может, и Клодия.

Большой, смуглый, с лицом бывшего гладиатора, хотя никогда на арене не дрался, Милон напряг мускулы и приобрел грозный вид. Скорее по привычке, чем с какой-либо целью, ибо демонстрация агрессивности никогда на Помпея не действовала, и это было прекрасно известно Милону.

— Ерунда! — фыркнул он. — Клодий считает, что я в консулы не пройду, и потому стоит за курульные выборы.

— И я считаю, что ты не пройдешь. Но Клодий мог в этом засомневаться. Тебе удалось снискать расположение Бибула и Катона. Я слышал, что и Метелл Сципион ничего против тебя не имеет. Он уже шепнул об этом кое-кому. Всадники Аттик и Оппий его поддержали.

— Так это Клодий стоит за Бурсой?

— Возможно, — сказал осторожно Помпей. — Но определенно не я. Что я выигрываю от его действий?

Милон язвительно улыбнулся.

— Диктаторство? — предположил он.

— Я уже от него отказался. Не думаю, что я понравлюсь Риму в этом качестве. Ты в эти дни вроде бы спелся с Бибулом и Катоном. Спроси у них, так это или не так.

Милон прошелся по кабинету Помпея, слишком крупный для этой комнаты, уставленной дорогими реликвиями разных кампаний Помпея, среди которых были золотые венки, золотая виноградная лоза с золотыми виноградинами, золотые урны, со вкусом раскрашенные порфировые чаши. Он остановился и посмотрел на Помпея, все еще спокойно сидевшего за столом из золота и слоновой кости.

— Говорят, Клодий собирается распределить вольноотпущенников по тридцати пяти трибам, — сказал визитер наконец.

— Да, до меня тоже дошел такой слух.

— Он же тогда сделается хозяином Рима.

— Правильно.

— А если он не примет участие в выборах?

— Определенно Риму будет только лучше.

— Да плевать мне на Рим! Я думаю о себе.

Помпей мило улыбнулся и встал.

— Ты тоже не будешь внакладе.

Он направился к двери. Милон пошел следом.

— Можно ли понимать это как обещание, Магн? — спросил он.

— Тебя порой посещают весьма дельные мысли, — ответил Помпей и хлопнул в ладоши, подзывая секретаря.

Не успел Милон уйти, как ему доложили о приходе нового гостя.

— Ба! Да я становлюсь популярен! — воскликнул Помпей, тепло здороваясь за руку с Метеллом Сципионом и усаживая его в лучшее кресло.

На этот раз он не пошел к столу. Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика счел бы это прямым оскорблением. А потому Помпей выбрал для себя самое невзрачное кресло и сел только после того, как наполнил две чаши хиосским вином. Таким замечательным, что Гортензий заплакал, когда у него отбирали это вино.

К сожалению, сидящий перед ним человек никак не отреагировал на такое радушие, ибо явно не обладал интеллектом, сопоставимым со своей захватывающей дух родовитостью, хотя внешне вполне соответствовал ей. Урожденный патриций Корнелий Сципион, усыновленный могущественной плебейской семьей Цецилия Метелла. Надменный, невозмутимый, высокомерный. Некрасивый, как все Корнелии Сципионы. Его приемный отец Метелл Пий, великий понтифик, не имел сыновей, и у Метелла Сципиона тоже не было сына. У него была дочь, которую он три года назад выдал замуж за Публия, сына Красса. Цецилия Метелла, предпочитавшая, впрочем, зваться Корнелией. Помпей хорошо помнил ее, ибо присутствовал вместе с Юлией на свадебной церемонии. «Очень надменная», — сказал он Юлии, а та захихикала и призналась, что Корнелия Метелла всегда напоминала ей верблюда и что ей лучше было бы выйти за Брута, обладателя такого же педантичного, претенциозного ума.

Помпей никогда толком не знал, как надо держаться с такими людьми. Должен ли он напустить на себя ту же непроницаемость или, наоборот, сдобрить общение щедрой толикой панибратства? Нет уж, раз начал, он будет непринужденно-радушным.

— Неплохое вино, а? — спросил он, причмокнув.

Метелл Сципион чуть поморщился.

— Очень хорошее, — откликнулся он наконец.

— Что заставило тебя проделать с утра такой путь?

— Публий Клодий, — ответил Метелл Сципион.

Помпей кивнул.

— Плохо, если слухи правдивы.

— Они правдивы. Молодой Курион разговаривал с Клодием и передал содержание разговора отцу.

— Я слышал, старый Курион болен, — сказал Помпей.

— Рак, — коротко отозвался Метелл.

Помпей сочувственно пощелкал языком и умолк. Гость тоже молчал.

— Так почему ты пришел ко мне?

— Другие не захотели.

— Кто эти другие?

— Бибул, Катон, Агенобарб.

— Это потому, что они не знают, кто Первый Человек в Риме.

Аристократический нос чуть задрался.