По воле судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 185

От Аполлонии до Брундизия по морю миль восемьдесят, не больше. Утром второго апреля Цезарь снарядил в путь полубаркас и передал капитану письмо. Он еще в Британии понял, что полубаркасы быстры и надежны. Море успокаивалось, ветер с юга дул слабый, а горизонт был незапятнанно чист. Ни единого корабля, не говоря уже о флотилиях.

На закате того же дня Марк Антоний ознакомился с содержанием доставленного ему в Брундизий послания. Цезарь писал его сам, читать было легко. Почерк почти каллиграфический, хотя и очень характерный, а первая буква каждого нового слова помечена точкой над ней.

Антоний, экваториальные штормы прошли. Наступила зима. Согласно нашему типу погоды должно наступить обычное затишье. Мы можем надеяться на два спокойных рыночных интервала до наступления следующих штормов.

Я буду очень признателен, если ты поднимешь свою толстую задницу и переправишь ко мне еще хоть какие-то легионы. Немедленно. На всех имеющихся у тебя кораблях. В первую очередь отправляй ветеранов и кавалерию, потом новые легионы.

Сделай это, Антоний. Мне надоело ждать.

— Цезарь раздражен, — сказал Антоний Квинту Фуфию Калену. — Труби сбор! Через восемь дней отплываем.

— У нас достаточно транспортов для ветеранов и кавалерии. И для четырнадцатого, только что прибывшего. У него будет девять легионов. Это хороший кулак.

— Он и с меньшим количеством утирал всем носы, — сказал Антоний. — Шугануть бы Либона с моря, но где нам взять флот?

Сложнее всего было погрузить тысячу лошадей и четыре тысячи мулов. Семь дней и семь ночей не прерывался блестяще организованный, но весьма и весьма трудоемкий процесс. Большая гавань Брундизия с множеством бухточек позволяла отвалившим от пристани кораблям ожидать остальных, встав на якорь. Они и ждали — с животными, грумами, конюхами, а также с германскими кавалеристами, втиснутыми между лошадьми. Повозки и артиллерию погрузили скорее. А уж с пехотой разобрались и вовсе легко.

Отчалили в ночь на десятое. Дул юго-западный ветер. Это значило, что всю основную работу возьмут на себя паруса.

— Нас понесет так, что никакой Либон не догонит! — смеялся Антоний.

— Будем надеяться, что нас не растащит, — угрюмо откликнулся Кален.

Но везение Цезаря не подвело его бравых парней. Так, по крайней мере, считали шестой, восьмой, одиннадцатый, тринадцатый и четырнадцатый легионы. Ветер гнал корабли кучно, паруса раздувались. В обозримом пространстве — никакого Либона, над головами — никаких туч.

Но у острова Сасон ветер вдруг посвежел, изменил направление, откуда-то вывернулась непонятно кем возглавляемая, но явно вражеская флотилия и стала их нагонять.

— О боги! Нас сносит к Тергесте! — крикнул Антоний, когда маяк Диррахия пронесся мимо.

Но вдруг, словно по велению богов, ветер стих.

— Поворачивай к берегу, пока можно, — велел капитану Антоний.

Капитан кивнул двум рулевым. Те налегли на весла с таким напряжением, словно ворочали валуны.

— Это Копоний, — сказал Кален. — Он нас нагоняет.

— Пусть нагоняет. Мы успеем причалить.

В тридцати пяти милях севернее Диррахия был город Лисе, и здесь Антоний повернул свои корабли носом, чтобы встретить таранный удар боевых галер Колония, находящихся почти в миле от его отставших кораблей и быстро приближавшихся.

Вдруг ветер повернул, задул с севера. Вне себя от радости все на кораблях Антония смотрели, как корабли противника стали уменьшаться и скрылись за горизонтом.

Жители Лисса собрались, чтобы приветствовать армию Цезаря. К ним присоединились селяне и стали помогать выгружать тысячи животных на берег, где была почти такая же пристань, как в Брундизии.

Счастливый Антоний провел в Лиссе несколько часов, чтобы дать своим людям отдохнуть и перекусить, а потом, построив их в маршевую колонну, двинулся к югу. Чтобы встретиться с Цезарем.

— Или с Помпеем, — прибавил Кален.

Антоний раздраженно хлопнул себя по огромному бедру.

— Кален, не мели ерунды. Неужели ты и вправду считаешь, что этот слизняк развернется быстрее, чем Цезарь?

Глядя с вершины высокого холма на море, Цезарь заметил вдали свой флот и облегченно вздохнул. Но потом сжал в бессилии кулаки, увидев, как ветер уносит корабли на север.

— Сворачивай лагерь, мы выступаем.

— Помпей тоже снимается, — сказал Ватиний. — Он будет там первым.

— Помпей зауряден как командир. Он не пойдет прямо на север, ибо та местность ему неизвестна. Думаю, он пойдет к реке Генус и остановится у Аспарагия. Это немного южнее Диррахия, но — на Эгнациевой дороге. Помпей ненавидит плохие дороги. К тому же он должен помешать мне соединиться с Антонием. Так почему бы ему не залечь там, где, по его мнению, пойдет моя остальная армия?

— Ну а ты? — нетерпеливо спросил Ватиний.

— А я туда не пойду. Я перейду Генус вброд и в десяти милях от побережья двинусь по местным дорогам на север.

— А-а! — воскликнул Ватиний. — Но ведь тогда Антоний подойдет к Аспарагию раньше, чем ты!

— Антоний прошел галльскую выучку и передвигается быстро, как я. Но он не дурак, наш Антоний. Далеко не дурак.

Точная оценка. Антоний действительно двигался быстро, но не вслепую. Его разведка была дотошной и вскоре доложила, что Помпей стоит лагерем около Генуса. Антоний тут же остановился и далее не пошел.

Пятнадцатого июня армии Антония и Цезаря соединились — радостное событие для ветеранов.

Приплясывая от возбуждения, Антоний сказал Цезарю:

— У меня есть сюрприз!

— Надеюсь, приятный.

Как фокусник, коих он так любил включать в свою дикую свиту, Антоний сунул руку в толпу офицеров. Те расступились, и показался высокий красивый мужчина лет сорока пяти, рыжеватый и сероглазый.

— Гней Домиций Кальвин! — воскликнул Цезарь. — Вот это сюрприз!

Он шагнул вперед, схватил Кальвина за руку.

— Что ты делаешь в такой сомнительной компании? Я был уверен, что ты у Помпея.

— Только не я, — с жаром возразил Кальвин. — Да, я был верным приверженцем boni в течение многих лет. Фактически до марта прошлого года. — Взгляд его посуровел. — Но, Цезарь, не мог же я с этими жалкими негодяями в трудный момент бежать из страны. Помпей и его клика своим бегством разбили мне сердце. Теперь я твой, и уже до конца. Ты хорошо обошелся с Италией, с Римом. Разумные законы, разумный Сенат.

— Ну и оставался бы там с моими лучшими пожеланиями.

— Нет! Я — воин, а не законник. И не хочу в решающую минуту отсиживаться в кустах!

За скромным обедом (хлеб, масло, овощи, сыр) Цезарь рассказал о своих планах. Присутствовали Ватиний, Кальвин, Антоний, Кален, Луций Кассий (двоюродный брат Гая и Квинта), Луций Минуций Планк и Гай Кальвизий Сабин.