Фавориты Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 202

— Откройте, — сказал Помпей.

Он опустился на корточки и долго рылся в свитках. Иногда он развертывал лист, читал его, кивая головой, что-то бормоча. Большую часть содержимого сундука он быстро просмотрел. Некоторые более короткие записи вызвали у него удивление. Когда сундук опустел, Помпей поднялся. Огромная кипа документов лежала в беспорядке на утоптанной траве.

— Собери весь этот хлам и сожги его здесь и сейчас, на моих глазах, — повелел Помпей Авлу Габинию.

Перперна ахнул, но ничего не сказал.

Когда содержимое сундука горело ярким пламенем, Помпей, вскинув голову с выражением глубокого удовлетворения на лице, приказал Габинию:

— Убей этого червя.

Перперна умер от меча римского легионера — и война в Испании закончилась в тот самый момент, когда его голова скатилась на залитую кровью землю.

— Ну вот и все, — молвил Авл Габиний.

Помпей пожал плечами:

— Наконец-то избавились.

Они оба стояли, глядя на лицо Перперны с глазами, вылезшими из орбит от ужаса. Потом Помпей отвернулся и пошел к легатам, которые хорошо знали, что нельзя вмешиваться, когда их не зовут.

— Тебе обязательно надо было сжигать эти документы? — спросил Габиний.

— Да.

— Не лучше ли было привезти их в Рим? Тогда стали бы известны все изменники.

Помпей покачал головой, засмеялся:

— Для чего? Чтобы дать работу суду по делам измены на сто лет вперед? Иногда лучше поступить по-своему. Предатель не перестанет быть предателем только потому, что свидетельства, изобличающие его измену, превратятся в дым.

— Я не совсем понимаю.

— Я хочу сказать, что свидетельства сохранились, Авл Габиний. Они сохранились у меня в голове.

* * *

Хотя война закончилась, Помпей был слишком дотошным человеком, чтобы сразу же отправиться домой, неся на пике голову Перперны. Он хотел привести все в порядок, что означало убить всех, кого он считал потенциальной угрозой в будущем. Среди убитых оказались германская жена и сын Сертория, которых Помпей обнаружил в Оске, когда принимал капитуляцию этой крепости в июне. Тридцатилетний мужчина, которого указали ему как сына Сертория, был очень похож на своего отца, но не говорил на латыни и вел себя как обычный иллергет.

Услышав о смерти Сертория, Клуния и Уксама отказались подчиниться Помпею, заперли ворота и приготовились к осаде. Помпей с удовольствием осадил их. Клуния пала. Уксама пала. В конце концов пал и Калагур, где пораженные римляне обнаружили, что мужчины предпочли есть своих женщин и детей, но не сдаваться. Помпей казнил всех жителей Калагура, потом сжег не только город, но и весь округ.

Курьеры то и дело сновали между победоносным полководцем и Римом. Не все письма были официальными, не все документы предназначались для общественного ознакомления. Главным корреспондентом Помпея был Филипп, который выступал в Сенате громче всех. Действующие консулы, Луций Геллий Попликола и Гней Корнелий Лентул Клодиан, были тайными клиентами Помпея. Это означало, что Помпей мог просить их обеспечить римское гражданство испанцам, которые оказали ему значительную помощь. Первые строчки списка Помпея занимало одно и то же имя, Кинаху Гадашт Библос, дядя и племянник, тридцати трех и двадцати восьми лет соответственно. Добропорядочные граждане Гадеса, крупные финикийские коммерсанты. Но они не приняли имя Помпея, ибо в планы Помпея не входило, чтобы Рим наводнили испанские Гнеи Помпеи. Дядя и племянник из Гадеса были записаны клиентами одного из легатов Помпея, Луция Корнелия Лентула, кузена консула. Таким образом, они были вписаны в анналы Рима как Луций Корнелий Бальб-старший и Луций Корнелий Бальб-младший.

Но Помпей все же не торопился. Рудники вокруг Нового Карфагена снова стали разрабатываться. Контестаны были наказаны за нападение на дорогого покойного Гая Меммия. Его сестра теперь стала вдовой! Помпею предстоит что-то сделать с этим, когда он вернется в Рим!

Понемногу провинция Ближняя Испания была собрана воедино, с надлежащим образом организованной бюрократией, налоговой структурой, краткими правилами и законами и прочими дополнениями, необходимыми, чтобы объявить Ближнюю Испанию римской.

Осенью Гней Помпей Магн попрощался с Испанией, искренне надеясь, что он никогда туда не вернется. Он вновь обрел уверенность в себе. Он снова был о себе чрезвычайно хорошего мнения. Впрочем, отныне никогда он снова не встретится с неприятелем без внутренней дрожи, никогда не начнет войну, если не будет знать, что превосходит противника в численности — хотя бы на несколько легионов. И никогда больше не будет он сражаться против римлянина!

На гребне перевала через Пиренеи победоносный полководец разложил трофеи, включая доспехи, принадлежавшие Квинту Серторию, и те, в которых Перперна лишился головы. Они висели на высоких шестах с поперечинами, с pteryges, развеваемыми горным ветром, — немое напоминание всем, кто проходил из Галлии в Испанию, что с Римом воевать не стоит. Наряду с разными трофеями Помпей воздвиг пирамиду из камней с табличкой, на которой он написал свое имя, звание, свои полномочия, число городов, которые он покорил, и имена людей, которым было предоставлено римское гражданство в качестве награды.

После этого Помпей спустился в Нарбонскую Галлию и провел там зиму, поедая креветки и кефаль. В нынешнем году урожаи выдались хорошие в обеих Испаниях. Но богаче всех был урожай в Нарбонской Галлии.

* * *

В планы Помпея не входило вступать в Рим раньше середины года — но не потому, что он возвращался домой с ощущением неудачи. Просто он не знал, что делать дальше, куда направить стопы, к какому столпу римской традиции и почитания пристать.

В двадцать восьмой день сентября ему исполнится тридцать пять лет, он уже не розовощекий любимец легионов. Ему предстояло найти цель, достойную не мальчика, но мужа. Однако какую цель? Нет сомнения, это окажется нечто, что Сенат не захочет ему дать. Помпей знал: ответ кроется в той части его сознания, куда он боялся заглядывать. А сам он ответа не знал.

Тогда он пожал плечами и отбросил все эти мысли. Были дела поважнее — например, открыть новую дорогу, которую он проложил через Альпы. Проверить ее, замостить, назвать… Как? Помпеева дорога? Звучит неплохо! Но кто захочет умереть, оставив после себя только название дороги? Нет уж, лучше умереть, оставив просто свое имя. Помпей Великий. Да, этим все будет сказано.

Цезарь не видел причин торопиться домой после того, как закончилась его служба у Публия Сервилия Ватии. Целью его путешествия было исследовать те части провинции Азия и Ликии, в которых он еще не побывал. Однако он вернулся в Рим к концу сентября в год консульства Лепида и Катула и обнаружил, что Рим испытывал острую тревогу по поводу поведения Лепида, который уехал вербовать солдат в Этрурии, не сделав того, что должен был сделать, — то есть провести курульные выборы. Гражданская война висела в воздухе, все говорили о ней. Но гражданская война, реальная или воображаемая, не слишком интересовала Цезаря. У него имелись личные дела, которыми он должен был заняться.