Фавориты Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 167

— Я должен омыться ее сущностью, царевна.

— Если бы ты не был ее праправнуком в тридцать девятом колене, я бы посоветовала тебе поостеречься, — сказала Нисса, следя за ним.

— А что, религия запрещает купаться здесь?

— Нет. Это лишь неразумно. Твоя прапрабабка в тридцать девятом колене известна тем, что поражает купающихся насмерть.

Цезарь благополучно вышел на берег после погружения и увидел, что Нисса, покрыв прибрежную колючую траву своим платьем, лежит в ожидании. Один пузырек прилип к тыльной стороне его ладони. Цезарь наклонился и слегка прижал этот пузырек воздуха к ее по-девичьи гладкому соску. Он засмеялся, когда пузырек лопнул, а она вскочила, невольно задрожав.

— Ожог Венеры, — сказал он и лег рядом с ней, влажный и возбужденный от ласки таинственной морской пены, ибо он только что был помазан Венерой, которая даже предоставила ему для наслаждения эту великолепную женщину, дитя великого царя.

Когда Цезарь вошел в нее, то понял, что до него она не принадлежала еще никому. Соединились любовь и власть — высшее достижение.

— Ожог Венеры, — повторила Нисса, растянувшись, как огромная золотистая кошка: столь огромен был дар богини.

— Ты знаешь римское имя Афродиты, — произнес потомок богини, чувствуя себя таким счастливым, словно пузырек воздуха держал его над землей, не давая опуститься.

— У Рима длинная рука.

Пузырек лопнул, но не потому, что она так сказала. Просто момент прошел, вот и все.

Цезарь поднялся. Он никогда не любил потянуть время после занятий любовью.

— Итак, Митридатида Нисса, сможешь ли ты использовать свое влияние, чтобы помочь мне получить флот? — спросил он, не став пускаться в объяснения насчет того, почему эта просьба заставила его усмехнуться.

— Какой ты красивый, — молвила она, лежа на боку и упираясь подбородком в ладонь. — Безволосый, как бог.

— Ты тоже, как я заметил.

— Все дворцовые женщины выщипывают себе волосы на теле, Цезарь.

— Но не мужчины?

— Нет! Ведь это больно!

Он засмеялся. Надел тунику, обулся, потом принялся за трудную работу надевания тоги без посторонней помощи.

— Вставай, женщина! — весело крикнул он. — Предстоит получить флот и убедить твоего волосатого мужа в том, что мы только любовались морской пеной.

— О, мой муж! — Она стала одеваться. — Ему все равно, чем мы занимались. Ведь ты же заметил, что я была девственницей.

— Невозможно было не заметить.

Ее зелено-золотистые глаза блеснули:

— У меня такое впечатление, что, если бы я никак не могла помочь тебе заполучить кипрский флот, ты и не взглянул бы на меня.

— Я не согласен, — спокойно возразил он. — Однажды меня уже обвиняли в подобном. Тогда мне тоже требовалось получить корабли. И то, что я говорил тогда, я могу повторить и сегодня: я скорее проткну себя мечом, чем использую женские уловки ради достижения цели. Но ты, дорогая и милая царевна, была даром богини. А это совсем другое.

— Ты сердишься на меня?

— Ни в коей мере. Ты умная женщина, если подумала об этом. Ты научилась здравомыслию у своего отца?

— Наверное. Он умный человек. Но вместе с тем и глупый.

— Каким же образом?

— Он не умеет прислушиваться к советам других. — Нисса вместе с Цезарем направилась ко дворцу. — Я очень рада, что ты приехал в Пафос, Цезарь. Я уже устала оставаться девственницей.

— Но ты продолжала ею быть. Почему именно я?

— Ты — потомок Афродиты, поэтому ты больше чем мужчина. А я — царская дочь! Я не могу отдаться просто мужчине. Мужчина должен быть или царских, или божественных кровей.

— Это честь для меня.

* * *

Переговоры о флоте заняли некоторое время, о чем Цезарь не пожалел. Каждый день он и пренебрегаемая жена Птолемея Кипрского приходили на место рождения Афродиты, и каждый День Цезарь купался в сущности богини, прежде чем с огромным удовольствием поделиться своей сущностью с супругой Птолемея Кипрского. Было очевидно, что чиновники из Александрии куда больше уважали Митридатиду Ниссу, чем ее мужа. Это имело некое отношение к тому обстоятельству, что царь Тигран находился недалеко, на другом берегу, в Сирии. Египет был достаточно далеко, чтобы считать себя в безопасности, но вот Кипр — это совсем другое.

Цезарь расстался с дочерью царя Митридата мирно и с сожалением, которое долго его не покидало. Он получал от этой женщины физическое удовольствие. Но кроме того, он обнаружил, что ему нравится ее беззастенчивая уверенность в том, что она, дочь великого царя, — ровня любому мужчине. Конечно, римский гражданин не имел права в буквальном смысле слова «вытирать ноги» о римскую женщину. И тем не менее римлянка по положению стояла гораздо ниже своего соотечественника-мужчины. Покидая Пафос, Цезарь подарил Митридатиде Ниссе искусно вырезанную камею с изображением богини, хотя это был редкий и дорогой камень.

Понимая это, она испытала огромное удовольствие, о чем написала в Александрию своей сестре Клеопатре Трифене:

Я, наверное, больше никогда не увижу его. Он не такой человек, чтобы идти куда-то или делать что-либо без определенной цели. Я имею в виду, цели с точки зрения мужчины. Думаю, он даже немного любил меня, но это никогда больше не приведет его вновь на Кипр. Ни одна женщина никогда не встанет между ним и его целью.

Раньше я никогда не встречала римлянина, хотя понимаю, что в Александрии видеть их можно очень часто. Так что, вероятно, ты знаешь не одного римлянина. Почему он отличается от всех? Потому что он римлянин? Или потому, что он такой один? Может быть, ты ответишь мне на этот вопрос. Хотя думаю, я знаю, что ты скажешь. Больше всего мне понравилось его неопровержимо высокое происхождение, его спокойствие, которое ни в коем случае не есть безразличие. Признаюсь, с моей помощью он получил флот. Я знаю, знаю, он использовал меня! Но бывает, дорогая Трифена, когда человек не возражает, чтобы его использовали. Он немного любил меня. Он ценил мое рождение. Ни одна женщина не может устоять перед тем, как он смеется.

Это был очень приятный эпизод. Я скучаю по нему, бесстыднику! Не беспокойся обо мне. Чтобы обезопасить себя, после его отъезда я приняла снадобье. Если бы я была замужем действительно, а не только на словах, я этого не сделала бы: кровь Цезаря лучше крови Птолемея. Увы, с таким мужем у меня никогда не будет детей.

Мне жаль, что у тебя трудности. Печально, что мы не так воспитаны и не можем до конца понять ситуацию в Египте. Ни нашего отца Митридата, ни нашего дядю Тиграна не волнуют эти трудности. Они попросту продали нас, чтобы получить Египет, поскольку в нас течет кровь Птолемеев. Но вот неожиданная категория людей, о которой мы ничего не могли знать, — жрецы Египта. Огромна их власть над простыми людьми, в которых течет кровь коренных египтян, а не македонян. Как будто две совершенно разные страны объединены под общим названием «Египет»: земля македонской Александрии и Дельты и земля египетского Нила.