Фавориты Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 158

— Узнай подробнее, — резко приказал Веррес.

Подходя к дому Ианитора, где старший этнарх ждал гостя лично, чтобы приветствовать его, римлянин изобразил на лице самую обворожительную из своих фальшивых улыбок.

Рубрий кивнул и прошел вслед за рабом в отведенные ему комнаты в другом доме. Эти помещения были намного хуже, чем комнаты Верреса. В конце концов, Рубрий был самым младшим клерком, без посольского статуса.

После обеда в тот вечер Рубрий опять пришел в дом Ианитора, чтобы лично поговорить с Верресом.

— Хорошо устроился? — спросил Рубрий.

— Более-менее. Конечно, не римская вилла. Жаль, что среди богатых жителей Лампсака нет ни одного римского гражданина. Ненавижу общаться с греками! Они слишком просты, на мой вкус. Этот Ианитор питается исключительно рыбой — хотя бы яйцо или птица на обед! Но вино великолепное. Как продвигаются дела со Стратоникой?

— С большим трудом, Гай Веррес. Кажется, девица — образец всех добродетелей, но это, вероятно, потому, что ее отец и брат сторожат ее, как Тигран сторожит женщин в своем гареме.

— Тогда я должен отобедать в доме Филодама.

Рубрий энергично затряс головой:

— Боюсь, ты ее не увидишь, Гай Веррес. Этот город до мозга костей греческий. Женщин семьи гостям не показывают.

Две головы — медово-золотистая и черная с проседью — приблизились друг к другу, и разговор продолжался уже шепотом.

— Мой помощник Марк Рубрий, — сказал Веррес Ианитору после ухода Рубрия, — плохо устроен. Я требую для него лучших помещений. Я слышал, что после тебя следующий по значению человек — некий Филодам. Пожалуйста, проследи, чтобы Марка Рубрия переселили в дом Филодама завтра же утром.

— Мне не нужен этот червяк! — гневно прервал Ианитора Филодам, когда Ианитор передал ему пожелание Верреса. — Кто такой этот Марк Рубрий? Грязный, маленький римский писец! В былые дни в моем доме останавливались римские консулы и преторы — и даже сам великий Луций Корнелий Сулла, когда он последний раз пересекал Геллеспонт! Я никогда не пускал в свой дом ничтожеств, даже будь это Гай Веррес! В конце концов, Ианитор, кто он такой? Просто помощник губернатора Киликии!

— Пожалуйста, Филодам, пожалуйста! — умолял Ианитор. — Ради меня! Ради нашего города! Этот Гай Веррес — мерзкий человек, я нутром это чувствую. Но его сопровождает сотня всадников. Во всем Лампсаке мы не сможем набрать и половины таких опытных, профессиональных солдат.

Филодам сдался, и Рубрий перебрался в его дом. Но вскоре Филодам понял, что допустил ошибку, поддавшись на уговоры. Рубрий не пробыл в доме и нескольких минут, как потребовал, чтобы ему продемонстрировали знаменитую дочь-красавицу, а когда ему отказали, принялся рыскать по всему дому. Когда же поиски не увенчались успехом, Рубрий кликнул Филодама, словно тот был его слугой:

— Сегодня вечером ты дашь обед в честь Гая Верреса, и постарайся, чтобы на столе была не только рыба! Сама по себе рыба хороша, конечно, но человек не может питаться исключительно ею. Поэтому я хочу, чтобы были поданы ягненок, курица, другая птица, много яиц и очень хорошее вино.

Филодам сдержался.

— Но это было нелегко, — признался он потом своему сыну Артемидору.

— Их интересует Стратоника, — пояснил разгневанный Артемидор.

— Я тоже так думаю. Они так стремительно всучили мне этого болвана Рубрия, что у меня не было возможности удалить ее из дома. А теперь я не могу этого сделать. У входа и задних ворот постоянно крутятся римляне.

Артемидор хотел присутствовать на обеде в честь Верреса, но отец, глядя на его разгневанное лицо, понял, что присутствие сына лишь ухудшит положение. После длительных уговоров молодой человек согласился уйти и поесть где-нибудь в другом месте. Что касается Стратоники, лучшее, что могли сделать отец и сын, — запереть ее в комнате вместе с двумя сильными слугами.

Гай Веррес прибыл со своими шестью ликторами, которые были поставлены у входной двери. Часть солдат послали сторожить задние ворота. И не успел римский посол удобно устроиться на обеденном ложе, как потребовал, чтобы Филодам привел свою дочь.

— Я не могу этого сделать, Гай Веррес, — высокомерно возразил старик. — Лампсак — фокейский город, а это значит, что наши женщины никогда не находятся в одной комнате с незнакомыми людьми.

— Я не прошу, чтобы она обедала с нами, Филодам, — терпеливо объяснил Веррес. — Я только хочу посмотреть на этот образец добродетелей, о котором говорит весь город.

— Я не знаю, почему так говорят. Они ведь тоже никогда ее не видели, — сказал Филодам.

— Несомненно, об этом разболтали твои слуги. Приведи ее, старик!

— Я не могу, Гай Веррес.

В столовой присутствовали пятеро других гостей, Рубрий и четыре писца. Как только Филодам отказался показать свое дитя, все они разом закричали, требуя привести ее. Чем тверже Филодам отказывал им, тем громче они кричали.

Когда принесли первое блюдо, Филодам воспользовался моментом, вышел из комнаты и послал слугу в дом, где обедал Артемидор, умоляя, чтобы тот пришел на помощь. Стоило слуге уйти, как Филодам уже вернулся в столовую, упрямо продолжая отказываться показать дочь римлянам. Рубрий и два его помощника поднялись от трапезы, чтобы самим поискать девушку. Около двери на жаровне стоял большой кувшин с кипящей водой — для большой чаши, куда ставят миски с едой, чтобы подогреть. Рубрий схватил кувшин и выплеснул кипяток на голову Филодама. Пришедшие в ужас слуги разбежались, крики, старика тонули в смехе римлян, отправившихся на поиски Стратоники.

В самый разгар этой сцены Артемидор и его двадцать друзей появились у входа. Но ликторы Верреса преградили им путь. Префект декурии, некий Корнелий, будучи ликтором, был абсолютно уверен в своей неприкосновенности. Ему и в голову не приходило, что Артемидор и его друзья прибегнут к силе. Вероятно, фокейцы и не сделали бы этого, если бы Артемидор не услышал страшные вопли своего ошпаренного отца. Лампсакцы ворвались в дом всей толпой. Несколько ликторов отделались малой кровью, но Корнелию свернули шею.

Участники пиршества разбежались, когда Артемидор и его друзья влетели в столовую с палками в руках и с жаждой убивать на лицах. Но Гай Веррес трусом не был. Презрительно растолкав фокейцев, он вышел из дома вместе с Рубрием и прочими приспешниками. Здесь он увидел своего мертвого ликтора, распростертого на дороге. Пять испуганных коллег стояли рядом. Посол поторопил их, они подняли Корнелия и понесли его вверх по улице, к дому Ианитора.

К этому времени весь город уже был охвачен волнением, и сам Ианитор стоял у открытых дверей своего дома. Сердце его упало, когда он увидел, что именно несут римляне. Но он впустил их в дом и предусмотрительно запер за ними ворота. Артемидор остался у себя — помочь отцу, но двое его друзей повели прочих на городскую площадь, по пути призывая остальных жителей города присоединиться к ним. Всем грекам Лампсака Гай Веррес Уже порядком надоел, и даже пламенная речь Публия Теттия (самого известного римлянина из живших в городе) не могла удержать их от возмездия. Теттий и приехавший погостить к нему Гай Теренций Варрон были сметены прочь с дороги мстителей, и горожане бросились к дому Ианитора.