Фавориты Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 14

У всех было приподнятое состояние духа, когда маленькая армия покидала побережье у Буки и направлялась по очень хорошей дороге на Ларин в Центральной Апулии. Минули две восьмидневки между рыночными днями, когда восемнадцатитысячная армия Помпея подошла к Ларину, небольшому процветающему городку в центре богатой сельскохозяйственной и скотоводческой области. Все сколько-нибудь значимые граждане Ларина присутствовали в делегации, которая приветствовала Помпея. Они постарались устроить так, чтобы он быстрее шел дальше.

Следующее сражение произошло почти за три мили от города. Карбон не терял времени даром и послал предупреждение в Рим о сыне Мясника и его трех легионах. Рим тоже не мешкал, думая, как предотвратить объединение Помпея и Суллы. Два легиона из Кампании под командованием Гая Альбия Каррината были посланы навстречу неожиданному врагу, чтобы заблокировать Помпея. Они встретились, когда обе стороны были на марше. Схватка оказалась яростной и решающей. Карринат дрался, пока не понял, что у него нет шанса победить. Он поспешно дал сигнал к отходу и увел почти не пострадавшие войска. С собой он уносил возросшее уважение к сыну Мясника.

К этому времени солдаты Помпея обрели уверенность в себе и стали настолько выносливы, что их подбитые гвоздями солдатские сапоги на толстой подошве — калиги — отмеривали милю за милей, словно это не стоило им никаких усилий. Они шли уже третью сотню этих миль, пропустив лишь пару глотков кислого слабого вина. Добрались до Сепина, городка поменьше, чем Ларин, и тут Помпей узнал, что теперь Сулла недалеко — стоит лагерем под Беневентом по Аппиевой дороге.

Но сначала предстояло еще одно сражение. Луций Юний Брут Дамасипп, брат старого друга Помпея Страбона и старший легат, попытался поймать молодого Помпея в ловушку в узком месте сильно пересеченной местности между Сепином и Сирпием. Чрезмерная уверенность Помпея в своих способностях оказалась оправданной. Его разведчики обнаружили, где скрывались Брут Дамасипп и его два легиона. И Помпей без предупреждения напал на Брута Дамасиппа. Погибло несколько сотен солдат Брута, прежде чем тому удалось выбраться из трудного положения и отступить в сторону Бовиана.

[Карта 4 - "Центральная Италия"]

Ни разу после сражения Помпей не пытался преследовать противника, однако совсем не по тем причинам, которые предполагали люди вроде Варрона и трех старших центурионов. Да, он не знал ландшафта, не мог быть уверен, что отступление врага не есть отвлекающий маневр с целью подвергнуть его нападению куда больших сил. Однако эти обстоятельства даже в голову не приходили Помпею. Ибо все мысли его были направлены только на преодоление любых препятствий, стоящих между ним и Луцием Корнелием Суллой.

Перед его мысленным взором, словно пышная процессия, проплывали видения: два богоподобных человека с рыжими, как пламя, волосами и красивыми лицами, отражающими их внутреннюю силу, спешиваются с грацией и мощью гигантских кошек и медленно, размеренным шагом идут навстречу друг другу посередине пустынной дороги, а по обочинам выстроилось все население местности. За плечами каждого из этих величественных полководцев замерла собственная армия. И все взоры устремлены на них. Зевс идет навстречу Юпитеру. Арес встречает Марса. Геркулес и Милон. Ахилл и Гектор. Да, это будет воспето в веках, и так громко, что посрамятся Эней и Турн! Первая встреча двух колоссов этого мира, двух солнц на одном небе, — и хотя заходящее солнце еще жарко греет, его путь уже близится к закату. Ах! Но восходящее солнце! Оно горячее и мощное, и весь небосвод перед ним для взлета, чтобы стать еще жарче, еще сильнее. Помпей с торжеством думал: «Солнце Суллы склоняется к западу. А мое едва виднеется над восточным горизонтом!»

* * *

Он послал Варрона вперед, чтобы приветствовать Суллу и дать ему отчет о своем пути из Авксима, о количестве убитых, сообщить имена полководцев, которых он победил. И попросить, чтобы Сулла сам встретился с ним на дороге, чтобы все видели, что Помпей явился предложить себя и свои войска величайшему человеку нынешнего столетия. Он не просил Варрона добавить: «И любого другого». Этого он не готов был признать даже в таком витиеватом приветствии.

Каждая деталь встречи была профантазирована тысячу раз, вплоть до того, как Помпей должен быть одет. В первых нескольких сотнях сцен он видел себя с головы до ног облаченным в золотые доспехи. Потом его стало грызть сомнение, и он решил, что золото будет выглядеть слишком хвастливо, что есть полнейшая глупость. Так что в следующих сотнях сцен он зрел свою персону в простой белой тоге, без всяких военных отличий, с узкой пурпурной полосой всадника с правого плеча до низа. Снова сомнения: белая тога будет сливаться с белой мастью коня и получится одно аморфное пятно. В последней сотне сцен встречи он провидел себя в серебряных доспехах, которые его отец подарил ему после осады Аскула в Пицене. Теперь сомнений не оставалось. Он решил, что в этих доспехах будет выглядеть лучше всего.

И все же, когда конюх помогал ему подняться в седло большого белого коня, на Гнее Помпее (Великом) была лишь простая стальная кираса, кожаные полосы его юбки не были украшены ни орнаментом, ни бахромой, и шлем его был совершенно стандартным, какой полагался ему по рангу. Только конь был ярко украшен, ибо Помпей принадлежал к знатному всадническому сословию, и его семья обладала общественным конем на протяжении множества поколений. Поэтому на белом коне Помпея имелись все мыслимые знаки отличия: попона с серебряными бляхами и медальонами, инкрустированная серебром ярко-красная кожаная сбруя, вышитая подкладка под орнаментированным седлом, позвякивающие серебряные подвески. Отправившись в путь посередине пустынной дороги, сопровождаемый своей армией, шагающей строгими рядами, Помпей поздравил себя с тем, что выглядит как настоящий солдат, как серьезный профессионал. Пусть конь возвестит о его славе!

Беневент располагался на дальней стороне реки Калор, на стыке Аппиевой дороги с Минуциевой, ведущей от побережья Апулии и Калабрии. Солнце уже было в зените, когда Помпей и его легионы подошли к подножию небольшого холма. Помпей посмотрел на переправу через реку Калор. И там, на их стороне, сидел в ожидании на невообразимо тощем муле Луций Корнелий Сулла, сопровождаемый одним лишь Варроном. Местное население — где они? Где легаты Суллы, его войска? Где застывшие в восхищении путники?

Какой-то инстинкт заставил Помпея повернуть голову и приказать солдату, несущему штандарт передового легиона, чтобы войско остановилось и оставалось на месте. Затем, также в полном одиночестве, он стал спускаться по склону навстречу Сулле. Лицо его застыло так, словно он окунулся в раствор штукатурки. Когда Помпей приблизился на сотню шагов, Сулла едва не упал с мула, но удержался и спешился, одной рукой схватив животное за шею, а другой — за забрызганное грязью ухо. Выпрямившись, он зашагал посередине пустой дороги вразвалку, как моряк.

Помпей соскочил со своего звенящего бляхами коня, не уверенный в том, удержится ли сам на ногах. «Пусть хоть один из нас сделает это нормально», — подумал он и пошел.

Даже на расстоянии он понял, что этот Сулла никак не похож на того Суллу, которого он помнил. Приблизившись, Помпей разглядел разрушительное действие времени и ужасной болезни. Он почувствовал не симпатию или жалость, а ошеломляющий ужас. Его физическая реакция оказалась настолько сильной, что он даже испугался, что его вырвет.