Битва за Рим - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 100

Друз с нетерпением ожидал момента, когда он сможет приступить к исполнению новых обязанностей, а также дня, когда ему предстояло произнести в Сенате торжественную речь в качестве нового главы коллегии народных трибунов. Оппозиции со стороны старших сенатских чинов ему было не избежать. Ибо Филипп был переизбран младшим консулом (заместителем Секста Юлия Цезаря, первого представителя рода Юлиев на консульском посту за последние четыреста лет), а Цепион вновь стал претором — хотя и одним из восьми, а не из шести, как обычно. Порою Сенат решал, что шестерых преторов недостаточно; в тот год именно так и произошло.

Друз намеревался выступить со своими законопроектами первым, однако его опередили. Десятого декабря, едва успела закончиться официальная церемония введения в действие новой коллегии народных трибунов, Миниций, этот чурбан, ринулся вперед и пронзительным голосом провозгласил, что считает своим первейшим долгом предложить принятие закона, необходимость в котором давно назрела. До сих пор, верещал Миниций, дети, рожденные от брака между римским гражданином и неримлянкой, получали римское гражданство. Это неправильно: в результате развелось слишком много нечистокровных римлян! Чтобы оградить чистоту нации, продолжал вещать Миниций, необходимо принять закон, который отказывал бы в римском гражданстве детям от любых смешанных браков.

Принятие предложенного Миницием закона о гражданстве повергло Друза в глубокое разочарование. Судя по дружным крикам одобрения, которые сопутствовали этому, представители триб, обладающих правом голоса, в большинстве своем во что бы то ни стало стремились лишить гражданских прав тех, кого они считали ниже себя, а именно все остальное человечество.

Цепион, разумеется, поддержал предложенную меру, хотя в глубине души и не желал, чтобы подобный закон был принят. Совсем недавно он подружился с новым сенатором, единомышленником великого понтифика Агенобарба, которого тот, будучи цензором, включил в списки членов Сената. Новый знакомый носил внушительное имя Квинт Варий Север Гибрид Сукрон, однако предпочитал, чтобы его звали просто Квинтом Варием. Ибо Севером его прозвали за жестокость; «Гибрид» служило указанием на неримское происхождение одного из его родителей, а «Сукрон» всего-навсего означало, что он родился и вырос в городе Сукрон, в Ближней Испании. Едва ли имеющий право называться римлянином по крови, бывший для настоящих римлян чужеземцем в большей мере, чем любой италик, Квинт Варий был твердо намерен стать одним из величайших мужей Рима и не брезговал никакими средствами для достижения этой высокой цели, благо деньги (которыми его снабжали соотечественники-испанцы) позволяли.

Представленный Цепиону, Квинт Варий прилепился к нему более цепко, чем ракушка к дну корабля. Он оказался опытным льстецом, неутомимым в оказании знаков внимания и мелких услуг. И преуспел в своих стараниях больше, чем мог надеяться, ибо, сам того не зная, превознес Цепиона до таких высот, на какие тот в былые времена возносил Друза.

Не все друзья Цепиона привечали Квинта Вария. Луций Марций Филипп был к нему благосклонен, так как тот всегда с готовностью протягивал руку помощи, если кандидат в консулы испытывал финансовые затруднения, и делал это безвозмездно. Квинт Цецилий Метелл Пий Поросенок, напротив, возненавидел Квинта Вария с первого взгляда.

— Квинт Сервилий, как ты терпишь рядом с собой этого подлеца? — как-то раз не выдержал Поросенок. — Говорю тебе: если бы Квинт Варий находился в Риме в момент смерти моего отца, я бы поверил заключению доктора Афинодора и точно знал, кто отравил великого Метелла Нумидийского!

В другой раз он же заявил великому понтифику Агенобарбу (отчего тот в изумлении открыл рот и не нашелся, что ответить):

— С какими гнусными личностями, вроде этого Квинта Вария, ты знаешься! Нет, в самом деле: кончится тем, что ты прославишься как покровитель сводников, мошенников и прочих подонков.

Однако далеко не все столь ясно видели внутреннюю сущность Квинта Вария. В глазах простаков и людей несведущих он был просто расчудесным человеком. Прежде всего благодаря своей приятной внешности: высокий, хорошо сложенный, с горящими глазами и правильными чертами лица, он подкупал какой-то мужественной красотой. Он также умел внушить доверие — но только с глазу на глаз, в личном общении. Ибо ораторские его способности оставляли желать лучшего, а испанский акцент был столь силен, что Квинт Варий, по совету Цепиона, брал уроки дикции. И покуда он был всецело поглощен этой работой над собой, все наперебой обсуждали, что же он за фрукт.

— Человек редкой рассудительности, — говорил Цепион.

— Паразит и сводник, — считал Друз.

— Щедрый и обаятельный, — отзывался Филипп.

— Скользкий, как плевок, — возражал Поросенок.

— Ценный партнер, — утверждал великий понтифик Агенобарб.

— Не римлянин, одно слово… — презрительно обронил принцепс Сената Скавр.

Разумеется, у обаятельного, рассудительного, ценного Квинта Вария новый lex Minicia de liberie, поставивший под вопрос его гражданство, вызвал крайнее беспокойство. Однако Цепион, как выяснилось, оказался способен проявлять невероятное упорство. Никакие настояния не могли убедить его не поддерживать этот закон.

— Тебе не о чем беспокоиться, Квинт Варий, — говорил Цепион своему новому другу. — Действие этого закона не распространяется на прошлое.

Друз был напуган принятием этого закона, пожалуй, сильнее всех, хотя по его поведению никто бы этого не сказал. Он считал это свежайшим доказательством того, что общество, по крайней мере в самом Риме, было по-прежнему настроено против предоставления гражданских прав кому бы то ни было извне.

— Придется мне перестроить свою законодательную программу, — сказал он Силону во время одного из его визитов в конце года. — Введение всеобщего избирательного права нужно отложить до окончания моего срока полномочий в качестве трибуна. Я думал с этого начать, но теперь вижу, что не могу.

— Ты никогда не преуспеешь в этом, — ответил Силон, качая головой. — Они тебе не позволят.

— Нет, преуспею! Они сами, добровольно, позволят мне это сделать, — упорствовал Друз, как никогда прежде полный решимости настоять на своем.

— Что ж… Тогда могу сообщить тебе одну утешительную весть, чтобы чуть подсластить пилюлю, — улыбнулся Силон. — Я переговорил с другими италийскими предводителями, и все они как один настроены так же, как и я: если тебе удастся добиться причисления нас к римлянам, то все италики, получившие право голоса, перейдут в твое подчинение. Мы разработали что-то вроде присяги и будем приводить к ней народ до конца лета. Поэтому, может быть, и к лучшему, что ты не смог начать сразу с принятия закона о всеобщем избирательном праве.

Друз даже покраснел от удовольствия, не веря собственным ушам. Не просто множество, а целая нация союзников!

Проведение в жизнь своей программы он начал с выдвижения законопроекта о разделении судебной власти между Сенатом и сословием всадников. Затем, отдельной мерой, предложено было расширить состав Сената. Однако внес он эти предложения не на народном собрании, а в Сенате, попросив полномочий и официального одобрения предложенных мер для последующей ратификации законопроектов собранием.