Вонгозеро - читать онлайн книгу. Автор: Яна Вагнер cтр.№ 70

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вонгозеро | Автор книги - Яна Вагнер

Cтраница 70
читать онлайн книги бесплатно


Спустя несколько мучительно долгих минут черная сумка была, наконец, обнаружена и переправлена в Лендкрузер. Недолго помаявшись возле своей «буханки», мрачный Коля заглушил-таки двигатель и, пошарив еще немного в салоне, вытащил оттуда что-то бесформенное и мягкое, а потом, засунув монтировку под мышку — он пока явно не готов был расстаться с ней — независимо проследовал мимо нас, стоявших вокруг Лендкрузера, всего раз стрельнув в нас колючим, презрительным взглядом, и проговорил ворчливо прямо в обширную ржаво-коричневую спину:

— Ты оденься хоть, Пал Сергеич, замерзнешь ведь — дверь-то открыта, а на улице мороз, — и попытался просунуть в салон свой бесформенный сверток, оказавшийся толстой зимней курткой, но «Пал Сергеич» только досадливо отмахнулся от него, не оборачиваясь, и тогда Коля прижал куртку к груди и так и остался стоять неподалеку, покачивая головой, словно родитель, уставший от проделок своего непоседливого ребенка, говоря себе под нос:

— Не бойтесь, главное. Из ружья в него целятся, так он кричит — не бойтесь. А у нас из оружия — одна только эта монтировка. Сколько раз ему говорил — не суйся ты, Сергеич, черт тебя задери совсем, — нет, надо ему непременно влезть, — тут он поднял голову и яростно сверкнул на нас глазами: — А вы тоже хороши, им помощь предлагают, а они давай из ружья целиться! — Возмущенно фыркнув, он помолчал немного, а потом произнес уже другим голосом:

— Закурить у вас нету? Мы уж дней пять как не курили.


Через десять минут, выкурив подряд две сигареты из пачки, которую папа нехотя, с таким же неприветливым видом, как и у нашего нового знакомца, протянул ему, и деловито засунув еще одну из этих сигарет себе за ухо, сумрачный Коля поведал нам о том, что «если кто замерз, пускай в машине посидит — Пал Сергеич как дорвался до пациента, его уже никак не остановить, залечит по самое тово…», со знанием дела прогулялся вдоль наших припаркованных у обочины машин, попинал колеса, а возле Лендкрузера произнес «это ж сколько она жрет у вас, вокруг заправки только и кататься» и бросил нежный, ласкающий взгляд на стоящую с противоположной стороны «буханку». Мне казалось, что ему не терпится, чтобы мы его расспросили, но стоило мне задать ему первый вопрос, как он тут же снова поскучнел, насупился и пробурчал что-то вроде «вот Пал Сергеич закончит, его и спрашивайте, я что — я баранку крутить».


Наконец и доктор, и Марина показались снаружи, оставив Леню лежать на заднем сиденье:

— Вот, — сказал он, — возьмите, — и протянул ей какой-то маленький белый тюбик, — расходуйте экономно, больше у меня, к сожалению, уже не осталось. Рану обрабатывать минимум два раза в сутки — дней на пять-шесть вам точно хватит. И — вы запомнили? — не торопитесь снимать швы, сами увидите, когда это можно будет сделать, — а она стояла, сжимая драгоценный тюбик в руках, высокая, почти на голову выше этого коренастого, низкорослого человека, похожая на породистую тонкокостную арабскую лошадь рядом со скучным рабочим осликом, и просто кивала ему, кивала на каждое его слово, ухитряясь при этом каким-то непостижимым образом смотреть на него снизу вверх, и на лице у нее были написаны одновременно священный ужас и обожание.


Доктор наконец сделал несколько шагов по направлению к нам, с явным облегчением вырываясь за пределы Марининой благодарности, угрожающе сгущавшейся с каждой секундой — казалось, еще мгновение, и она бросится перед ним на колени или, чего доброго, начнет целовать ему руки.

— Не волнуйтесь, все с ним будет в порядке. Небольшое воспаление есть, но под воздействием местных антибиотиков скоро все заживет, при нормальных обстоятельствах я бы назначил еще и внутрь, но запасы мои очень ограничены и могут потребоваться для куда более серьезных случаев. Мои поздравления тому из вас, кто его зашивал, — шов хороший, аккуратный, чувствуется крепкая мужская рука, — и тут он, любезно улыбаясь, почему-то посмотрел на папу, который все так же хмуро кивнул в сторону Иры, стоявшей тут же, с мальчиком, опасливо выглядывающим из-за ее ноги:

— Вообще-то это она шила.

— О! — сказал доктор и посмотрел на нее. — О, — повторил он, когда она подняла глаза, и целых две или три минуты больше ничего не говорил.


— Послушайте, — вставил вдруг Сережа, — Павел Сергеевич, да? — Тут доктор оторвал от Иры взгляд и часто, приветливо закивал. — Что вы вообще здесь делаете — вдвоем, в таком месте и в такое время? Куда вы едете? Откуда?

— А потому что вожжа кому-то под хвост попала, — нависая над плотным плечом доктора, сообщила внезапно возникшая из темноты вытянутая Колина физиономия, и доктор засмеялся:

— Николай, безусловно, несколько склонен к красочным эвфемизмам, но тут, боюсь, он совершенно прав. Именно что вожжа, — и, перебивая друг друга, они принялись рассказывать — точнее, говорил в основном доктор, а мрачный Коля в случаях, когда ему казалось, что рассказ неполон, вставлял несколько слов от себя: о том, как почти три недели назад, уже после того, как пришло известие, что Москва и Питер закрылись на карантин, главврач больницы, в которой оба они работали, долго говорил о чем-то по телефону с Петрозаводском, и из-за закрытой двери его кабинета доносился время от времени его раздраженный голос: «нет, это вы мне скажите, что делать!» и «у меня уже пять случаев в одном только городе, и еще из района должны вот-вот привезти с похожими симптомами!», а затем с оглушительным грохотом швырнул трубку на рычаг, вышел к персоналу, собравшемуся снаружи, и хмуро произнес: «В общем, так. Надо ехать в Петрозаводск».


Почему-то все они были уверены тогда, что вакцина есть — может быть, в ограниченном количестве, экспериментальная, не прошедшая испытаний — но есть, просто по какой-то причине в их крошечный районный центр ее не шлют, потому что она нужнее в столицах, чем на окраине, до которой, как водится, столицам этим нет никакого дела. Решено было снарядить экспедицию в управление здравоохранения, «ну и тут мы с Николаем, надо сказать, оказались идеальными кандидатами, потому что оба мы не семейные», — сказал доктор и, взглянув зачем-то на Иру, слегка порозовел. На прощание главврач сказал: «Паша, ты просто сядь у них там в приемной и не двигайся с места, и не слушай никаких обещаний, понял? Без вакцины не возвращайся», — а потом они ехали всю ночь — почти четыреста километров по скверной, мерзлой дороге и к утру следующего дня были уже в Петрозаводске. В управлении до них действительно никому не было дела — так что, просидев до обеда в приемной, наш доктор вынужден был нарушить все мыслимые и немыслимые правила и просто ворвался в кабинет замначальника управления, прервав его посреди планерки, продолжавшейся всю первую половину дня, и разразившись прямо с порога пламенной речью, текст которой он вертел в голове, ворочаясь без сна на переднем сиденье тряской «буханки», но не успел он дойти и до середины своих аргументов, сидевший во главе стола пожилой, измученный человек с грустным, как у спаниеля, лицом закричал ему с неожиданной яростью: «Пять случаев, говорите? А у меня пять тысяч случаев за две недели! И каждый день еще по пятьсот! И с Питером связи нет со вчерашнего дня! Нету у меня вакцины, нету, и ни у кого нету, они там ждут, пока мы все вымрем к такой-то матери!» — тут он сделал паузу, чтобы перевести дух, а затем сказал уже чуть спокойнее: «Ваша главная удача, мой дорогой, заключается в том, что вы далеко и вас мало — поверьте мне, вы там у себя в гораздо более выигрышном положении, чем мы здесь, так что забирайте то, на чем вы там приехали, и уё…вайте отсюда поскорее обратно к себе в район, и молитесь, черти, молитесь на свои пять случаев». Доктор наш, безусловно, на этом не сдался и до конца дня толкался в тесных коридорах управления, хватая за рукав пробегавших мимо людей, перехватывая разговоры, пытаясь куда-то еще звонить, что-то доказывать, и только к вечеру наконец понял, что этот смертельно уставший человек, кричавший на него в своем кабинете, был совершенно прав — эпидемия вышла из-под контроля, если он вообще был, этот контроль, и то, что теперь происходит, — уже стихийная, неуправляемая катастрофа.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению