Жизненный план - читать онлайн книгу. Автор: Лори Спилман cтр.№ 67

— Да, сколько мама всего натворила с этим жизненным планом.

— Что ты имеешь в виду?

— Зачем тебе этот ребенок? У тебя будут свои дети. Может, не так скоро, но будут, надо только подождать.

— Мне необходим этот ребенок, Джоад, и это никаким образом не связано с маминым завещанием. Я хочу стать матерью Остин, я нужна ей.

Кажется, брат меня не слышит.

— Послушай, у тебя сейчас материальные трудности, я готов одолжить…

— Ты думаешь, я поступаю так из-за наследства? — От ужаса мне сдавливает грудь, и я поднимаю глаза к потолку. — Господи, Джоад! Ты полагаешь, мной движет жадность, как и матерью Санкиты? — Отодвигаю тарелку и наклоняюсь прямо к лицу брата. — Плевать мне на это наследство! Я готова отдать каждый цент за этого ребенка. Ты понял? Каждый. Чертов. Цент.

Джоад с испугом отстраняется.

— Хорошо, дело не в деньгах. Все равно, ты слишком близорука. Мама бросила это семя в почву, и оно проросло. Приглядись же, Брет. Этот ребенок не похож на нас. Кто она? Испанка? Латиноамериканка?

Я чувствую, как у меня закипает кровь.

— Мать Остин метиска — бедная, бездомная девочка, рожденная на окраине Детройта. Я не знаю, кто был отцом ее дочери, потому что она провела с ним всего одну ночь. Вот так! Я удовлетворила твое любопытство?

Джоад краснеет и начинает тереть переносицу.

— Да, ну и генетика. А что думает по этому поводу Герберт?

— Черт возьми, Джоад, я люблю этого ребенка. Люблю. Мы с ней связаны. Ты бы видел, как она прижимается ко мне, когда я беру ее на руки. Кстати, к твоему сведению, Герберт относится ко всему положительно, хотя я не понимаю, какое это имеет значение.

Брат смотрит на меня и странно моргает.

— Ты серьезно? Этот парень влюблен в тебя. У него определенно далекоидущие планы.

Я равнодушно отмахиваюсь:

— Не рано ли ты делаешь выводы? Мы знакомы всего два месяца.

— Когда мы на прошлой неделе были у Джея, он отвел меня в сторону. Не знаю, может, он решил, раз я старший брат, теперь стал для тебя кем-то вроде отца. Не знаю. Но он сказал, что хотел бы строить с тобой будущую жизнь. Еще немного, и он попросил бы твоей руки.

— Ну, решение принимать мне, а не тебе, — хмурюсь я, — и даже не Герберту.

— Он отличный парень, Брет. Не упусти его, иначе очень пожалеешь, помяни мое слово.

Я смотрю ему прямо в глаза:

— Ни за что.

Я бросаю салфетку в тарелку и ухожу, оставив Джоада гадать, относились ли мои последние слова к нежеланию упустить Герберта или уверенности, что я никогда не пожалею, если так случится.

Вернувшись домой вечером, обнаруживаю на крыльце посылку. Затащив ее в квартиру, разрезаю бумагу столовым ножом и нахожу внутри мягкие игрушки, ползунки, книги, пинетки, слюнявчики и пеленки. Я осторожно перекладываю каждый предмет, воображая, как Остин будет носить эти вещи, когда подрастет, поскольку сейчас она слишком мала для них. Потом я вспоминаю о вульгарной женщине с плохими зубами, способной разрушить нашу жизнь, и беру телефон, чтобы позвонить Кэрри.

— Только что открыла твою посылку. Спасибо тебе за заботу.

— Мне самой было это в удовольствие. Когда мы взяли Джейка, ему был всего месяц от роду. Тогда мы не представляли, что нам понадобится. Ты полюбишь это существо, подожди, и сама убедишься. Эта девочка…

— Санкита хотела назвать дочь Остин.

В трубке возникает тишина.

— Извини, Брет, — после паузы произносит Кэрри.

— Не будь эта женщина такой грубой, она могла бы даже вызвать у меня сочувствие, — говорю, поведав подруге историю братьев Санкиты. — Она сама виновата в смерти Деонте, но обвинила во всем Остина. — Из глаз катятся слезы. — Как это страшно, Кэрри. А что, если я не смогу удочерить Остин? Тогда ее жизнь превратится в ад.

— Молись, Брет. Тебе остается только молиться.

Я так и поступаю. Так же когда-то я молилась, чтобы мама осталась жива, а Санкита выздоровела.

Скромный кабинет Кирстен Шеринг украшен фотографиями детей, родителей и пожилых людей в инвалидных креслах, счастливо улыбающихся в камеру. Вероятно, пронзительный взгляд социальных работников иногда теплеет, но мне не приходилось быть тому свидетелем.

— Спасибо, что пришли, — говорит Кирстен, закрывая дверь. — Прошу, присаживайтесь.

Мы с Брэдом размещаемся рядом на двухместном диванчике, а хозяйка кабинета садится напротив в кресло и кладет папку себе на колени. Я рассказываю о своих отношениях с Санкитой, последней воле и дне смерти, а она, не поднимая головы, делает записи, переворачивая страницы, и в конце просматривает их с самого начала.

— В медицинской карте указано, что Санкита была в коме после кесарева сечения. За последующие тринадцать часов до смерти с ней никто не говорил… кроме вас.

Наш разговор все больше напоминает допрос.

— Я знаю точно, что Санкита пришла в себя вечером того же дня, когда родила ребенка.

Кирстен кивает.

— Ровно настолько, чтобы просить вас воспитать ее ребенка?

— Да, именно так, — отвечаю я, едва сдерживая раздражение.

Женщина вскидывает брови.

— Тому были еще свидетели?

— В больнице нет. Но утром, по дороге в больницу, она сказала об этом мисс Джин, директору приюта. — Я отвожу взгляд. — Но я не думаю, что в суде она будет на моей стороне. Я говорила с Санкитой. Возможно, это кажется странным, но это правда. Она умоляла меня воспитать ее дочь.

Наконец, Кирстен поднимает на меня глаза.

— Это не первый случай, когда человек приходит в себя перед смертью, чтобы попрощаться или выразить последнюю волю.

— Так вы мне верите?

— Верю ли я, не имеет значения. Главное, чтобы вам поверил суд. — Она встает и подходит к рабочему столу. — Сегодня утром я встречалась с миссис Робинсон.

Я вскрикиваю от неожиданности.

— Что она вам сказала?

— Я не имею права это разглашать, лишь хочу заметить, что почти в каждом случае об опекунстве суд выносит решение в пользу семьи. Вы уверены, что вам нужна эта борьба?

Брэд откашливается и вступает в разговор:

— Я проверил личность миссис Робинсон. У нее инвалидность в связи с психическим заболеванием, также она лечилась от наркотической и алкогольной зависимости. Она проживает в самом криминально опасном районе Детройта. У Санкиты три сводных брата от разных от…

Кирстен не дает ему закончить:

— Мистер Мидар, при всем моем уважении, штат интересует только, имеет ли эта женщина — биологическая бабушка ребенка — судимости за преступления перед законом. Она совершила много проступков, но ни одного преступления.