Побег из лагеря смерти - читать онлайн книгу. Автор: Блейн Харден cтр.№ 8

Но внутри Лагеря 14, т. е. автономной системы, существующей на почти полном самообеспечении, если не считать приходивших время от времени поездов с солью, никакого краха государства не было видно и на горизонте.

Заключенные почти бесплатно выращивали овощи, фрукты, рыбу и свиней, шили военную форму, производили цемент, керамическую и стеклянную посуду для разваливающейся экономики, находящейся по ту сторону колючей проволоки страны.

Шину с матерью в эти голодные времена, конечно, тоже досталось лишений, но ненамного больше, чем обычно. Жизнь мальчика мало изменилась, он по-прежнему охотился на крыс, воровал у матери еду и терпел ее побои.

Учитель устроил внезапный обыск. Он обшарил карманы у Шина и еще 40 его одноклассников-шестилеток.

В результате обыска у него в руке оказалось шесть кукурузных зернышек. Они принадлежали маленькой, худенькой и, как помнится Шину, очень миловидной девочке. Он уже не смог назвать ее имени, но все остальные события этого школьного дня в июне 1989 года запомнились ему навсегда.

Уже в начале обыска было видно, что у учителя очень плохое настроение. Но обнаружив кукурузу, он просто взорвался.

— Ты воруешь кукурузу сука? Хочешь, чтобы тебе отрубили руки?

Он приказал девочке выйти к доске и встать на колени. Схватив длинную деревянную указку, он начал бить ее по голове. Шин и его одноклассники молча смотрели, как на голове у девочки набухали рубцы. Потом у нее из носа хлынула кровь, и она без чувств рухнула на бетонный пол. Шин с другими школьниками отнес девочку домой. Той же ночью она скончалась. Третий подпункт третьего правила Лагеря 14 гласит: «Заключенный, уличенный в воровстве или сокрытии продуктов питания, расстреливается немедленно».

Шин знал, что учителя, как правило, не воспринимали это правило всерьез. Обнаруживая в карманах учеников какую-нибудь еду, они иногда для порядка наказывали ребенка парой палочных ударов, но чаще всего просто оставляли проступок без последствий. Шин с одноклассниками рисковали почти постоянно, и, по его разумению, этой маленькой красавице просто-напросто не повезло.

Шин был приучен надзирателями и учителями верить в справедливость любых побоев. Ведь он заслуживает их уже потому, что в его жилах течет доставшаяся от родителей кровь врагов народа. Девочка ничем от него не отличалась. Шин считал, что она понесла вполне справедливое наказание, и не сердился на убившего ее учителя. Мало того, он искренне верил, что точно так же думают и все его одноклассники.

На следующий день в школе об этом избиении никто и не вспомнил. В классе ничего не изменилось. Насколько было известно Шину, учитель за свои действия не получил даже дисциплинарного взыскания.

Все пять лет начальной школы Шин учился у этого учителя. Ему было лет 30, он носил военную форму и кобуру с пистолетом. На переменах он разрешал ученикам играть в «камень, ножницы и бумагу». По субботам он иногда позволял детям час-два чистить друг другу головы от вшей. Его имени Шин так и не узнал.

В средней школе Шин был обязан вытягиваться перед преподавателями по струнке, кланяться, когда они входили в класс, и никогда не смотреть им в глаза. Им выдали форму черного цвета: штаны, верхнюю и нижнюю рубашки и пару ботинок. Новую форму выдавали раз в два года, но разваливаться она начинала уже через месяц-другой. В качестве особого поощрения отличники время от времени получали по куску мыла. Шин прилежанием не отличался и поэтому мыла почти не видел. Штаны у него от грязи и пота превращались в заскорузлые жесткие трубы. Когда он чесался, с кожи хлопьями отваливалась грязь. Когда купаться в реке или просто выходить постоять под дождем было слишком холодно, Шин, его мать и его однокашники начинали вонять хуже скота. Зимой почти все мальчишки ходили с черными от грязи коленками. Мать из всякого тряпья шила Шину нижнее белье и носки. После ее смерти Шин перестал пользоваться нижним бельем и с большим трудом находил тряпки, из которых делал что-то вроде портянок.

Комплекс школьных зданий, прекрасно различимый на спутниковых фотографиях, находился всего в семи минутах ходьбы от дома Шина. Окна в школе были не виниловые, а стеклянные, но больше никакой роскоши там не было. Классы представляли собой точно такие же железобетонные коробки, как и комнаты в доме. Учитель стоял на невысоком подиуме перед доской. Мальчики и девочки сидели отдельно, по разные стороны от центрального прохода. Портретов Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, занимающих самые почетные места в любом классе любой северокорейской школы, здесь не было и в помине.

В отличие от обычных школ Северной Кореи, в такой школе учили только базовым навыкам чтения и счета, заставляли зубрить кодекс лагерных правил и непрестанно напоминали детям об их нечистой, преступной крови. В начальную школу надо было ходить шесть раз в неделю. В средней школе учились семь дней в неделю, с одним выходным в месяц.

— Вы должны отмыться от грехов своих отцов и матерей, а для этого надо ударно работать и отлично учиться! — говорил им на собраниях директор школы.

День начинался ровно в 8 с процедуры chong-hwa — «полная гармония», — во время которой учителя критиковали учеников за совершенные в предыдущий день проступки. Посещаемость проверялась дважды в день. Никакая болезнь не могла служить оправданием неявки в школу. Шину не раз доводилось помогать своим одноклассникам на руках нести заболевших учеников на занятия. Но сам он ничем, кроме простуды, почти не болел. За все детские годы ему сделали одну-единственную прививку от оспы.

В школе Шин выучил корейский алфавит и научился писать, выполняя упражнения на грубой бумаге, которую производили тут же, в лагере, из кукурузных листьев. Каждый семестр ему выдавали тетрадку в 25 страниц. Вместо карандаша ему нередко приходилось использовать заточенную с одного конца обугленную в огне палочку. О существовании ластиков он не знал вообще. Занятий по чтению не проводилось, потому что единственная книга всегда находилась у учителя. Вместо упражнений по чистописанию дети должны были в письменном виде объяснять, почему они плохо учились или нарушали правила поведения.

Шина научили складывать и вычитать числа, но умножение и деление они в школе не проходили. Шин до сих пор умножает путем многократного сложения в столбик.

Вместо уроков физкультуры школьников просто выпускали побегать и поиграть на дворе. Иногда мальчишек отправляли на берег реки набрать улиток для учителей. Футбольный мяч Шин впервые увидел только в 23 года — в Китае, после перехода границы.

О том, какое будущее было уготовано ученикам в долгосрочной перспективе, можно догадаться, посмотрев, чему их не учили. Шину объяснили, что Северная Корея является независимым государством, ему рассказали о существовании автомобилей и поездов. (Но это не стало для него открытием, ведь Шин видел, как на автомобилях разъезжают охранники, а в юго-западном углу лагеря была железнодорожная станция.) Но учителя никогда не заговаривали о географии Северной Кореи, о ее соседях, ее истории и даже о ее политических лидерах. Шин имел очень расплывчатое представление о том, кто такие Великий Вождь и Любимый Руководитель.