Побег из лагеря смерти - читать онлайн книгу. Автор: Блейн Харден cтр.№ 38

Одной из беглецов была женщина лет 40, уже не раз переходившая границу. В Китае у нее были муж-китаец и ребенок Они жили недалеко от фермы, и она попросила разрешения позвонить им. Хозяин Шина позволил ей воспользоваться своим телефоном. Через несколько дней и она, и ее спутник ушли.

Но фермер, которому пришлось некоторое время давать приют трем северокорейцам сразу, уже не смог унять своего раздражения и сказал Шину, что решил расстаться и с ним тоже.

Он рассказал Шину, где можно найти другую работу, и посоветовал ему устроиться пастухом. Он даже взялся отвезти туда Шина на своей машине. Через два часа пути по горным дорогам он высадил его на ферме своего приятеля недалеко от Хэлуна, города с 85-тысячным населением. Если Шин будет хорошо работать, сказал ему бывший хозяин, ему очень прилично заплатят.

Только после отъезда фермера Шин обнаружил, что никто в этом хозяйстве не говорит по-корейски.

Следующие 10 месяцев Шин работал там, куда его привез свиновод. Он пас скот в горах и спал вместе с двумя угрюмыми китайцами на полу фермерского дома. Его никто не держал, и уйти можно было в любой момент, но он просто не знал, куда идти и что делать. Пак заверял Шина, что перебраться из Китая в Южную Корею им поможет его дядя. Но Пак погиб, и теперь Южная Корея казалась Шину совершенно недосягаемой.

Тем не менее сидение на одном месте имело и свои плюсы: во-первых, зажили ожоги на ногах, во-вторых, Шин освоил азы китайского. А еще он получил доступ к генератору грез и мечтаний.

Это было радио.

Почти каждое утро Шин крутил ручки приемника, настраиваясь то на одну, то на другую из дюжины с лишним радиостанций, вещавших на КНДР. Эти финансируемые Южной Кореей, США и Японией станции перемешивают рассказы о мировых новостях и событиях в азиатском регионе с жесткой критикой Северной Кореи и режима Ким Чен Ира. Описывая состояние дел в КНДР, они много говорят о хронической нехватке продовольствия, нарушениях прав человека, военных провокациях, ядерной программе и зависимости страны от Китая. Большая доля эфирного времени отводится рассказам о безбедной (по северокорейским меркам) жизни перебежчиков в Южной Корее.

Некоторые из этих радиостанций содержат перебежчики. Нередко они создают внутри КНДР собственные репортерские сети. Эти корреспонденты, записывающие репортажи при помощи камер мобильных телефонов, создали революционную систему оперативного освещения происходящих в КНДР событий. В 2002 году новости об экономических реформах и отмене запрета на частную торговлю добирались до внешнего мира несколько месяцев. Спустя семь лет о запуске денежной реформы, враз пустившей по миру десятки тысяч мелких коммерсантов, мир узнал через считаные часы.

В КНДР слушатель такого рода станций может получить до 10 лет трудовых лагерей. Но в последнее время страну буквально наводнили китайские радиоприемники-мыльницы ценой не больше трех долларов, в результате чего, как следует из социального исследования, проведенного в Китае среди перебежчиков, торговцев и других нарушителей границы, сегодня «вражеские голоса» в Северной Корее ежедневно слушают 5–20 % населения. {39} Многие из них сказали, что именно зарубежные радиостанции мотивировали их на попытки покинуть страну. {40}

Шину, слушавшему эти радиостанции на китайской ферме, голоса людей, говорящие на понятном языке, приносили умиротворение и радость. Он узнал потрясшие его «новости» (которым в действительности было уже больше года) о самолете, вывезшем из Вьетнама в Сеул несколько сотен северокорейских беженцев. Особенно внимательно он слушал репортажи о ситуации на границе, рассказы беглецов о том, какими маршрутами им удавалось перебраться из Китая в Южную Корею и какая жизнь началась у них там. Но многое все же казалось очень странным…

Целевой аудиторией этих радиостанций являются, как правило, достаточно образованные жители КНДР, выросшие на государственной пропаганде, восхваляющей божественную мудрость династии Кимов и предупреждающей о замыслах Америки, Южной Кореи и Японии захватить весь Корейский полуостров. Но Шин за всю свою жизнь ни разу не сталкивался с этой пропагандой и поэтому слушал контрпропагандистские передачи ушами маленького ребенка… они изумляли его, сбивали с толку, иногда даже нагоняли скуку, но всегда оставались в чем-то не до конца понятными.

За четыре недели общения Пак смог объяснить Шину общее устройство мира и не единожды обрушивался с безжалостной критикой на власти КНДР. Но Шин только притворялся, что ему интересно, потому что реально его интересовали только рассказы про еду.

Шина поражали радиорепортажи о Ким Чен Ире. Он почти ничего не знал о семействе Кимов и уж совсем ничего о том, как относятся к нему в остальном мире.

Но даже самыми сочными сплетнями о жизни перебежчиков в Китае и Южной Корее Шину было просто не с кем поделиться.

Не зная китайского, Шин страдал на ферме от одиночества гораздо сильнее, чем некогда в лагере.

Ближе к концу 2005 года, когда на горы накатила очередная зима, Шин решил двигаться дальше.

По радио он слышал, что некоторые беглецы находили помощь в расположенных на территории Китая корейских церквях. В общих чертах план Шина был таков: он отправится в юго-западном направлении, чтобы как можно дальше уйти от Северной Кореи и границы. По пути он будет искать корейцев и, найдя с их помощью работу, начнет строить тихую и незаметную жизнь в южных регионах Китая. С надеждой перебраться в Южную Корею он практически распрощался.

К этому моменту Шин уже подучил китайский и смог объяснить хозяину фермы, почему хочет уйти: слишком близка граница, его рано или поздно схватят и выдворят в КНДР.

Хозяин без лишних разговоров заплатил ему 600 юаней, т. е. около 72 долларов. Если учесть, что Шин проработал пастухом целых 10 месяцев, ежедневная зарплата составила меньше 25 центов. Помня о том, что на свиноферме ему платили по 60 центов в день, здесь Шин рассчитывал получать минимум вдвое больше.

Конечно, Шина обманули, но спорить и требовать справедливости он не осмелился. В качестве прощального подарка хозяин фермы дал Шину карту местности и отвез в Хэлун на автобусную станцию.

Шин обнаружил, что путешествовать по Китаю легко и совершенно безопасно. Подаренная еще свиноводом одежда была местного производства и не привлекала к себе внимания. Шин понял, что если путешествовать в одиночестве и держать язык за зубами, то ни его внешность, ни манера поведения не выдаст в нем беглеца из Северной Кореи. Даже в тех случаях, когда он обращался с просьбой помочь ему к этническим корейцам и рассказывал, что нелегально перешел границу, это не вызывало у них особенного удивления. Точно такие же просьбы им до Шина приходилось выслушивать от множества других перебежчиков. У большинства встреченных Шином на своем пути людей северокорейцы не вызывали ни тревоги, ни интереса. Перебежчики давно уже смертельно надоели китайским корейцам.