Земля имеет форму чемодана - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Орлов cтр.№ 70

— Каких чемоданах? — удивился профессор.

— В обыкновенных, — сказал Куропёлкин. — Вы знаете, что Земля имеет форму чемодана? Я же вам говорил про такую теорию.

— Не помню, — признался Удочкин. — То есть какого чемодана?

— Вот такого, как этот аквариум, — сказал Куропёлкин.

Удочкин в растерянности взглянул на стюарда Анатоля. Тот кивнул.

— Я не без труда привыкаю к вашим шуткам, Евгений Макарович, — сказал Удочкин. — Но, действительно, посчитаем, что перед нами водяной чемодан…

«Зачем я опять валяю дурака, — подумал Куропёлкин, — перед милейшим человеком?»

— А где же Баборыба? — спросил он.

— Её готовят, — сказал Удочкин. — Давайте присядем на эти вот кресла.

Кресла были пластиковые, из тех, что украсили стараниями московско-австрийской бизнес-дамы ряды футбольных стадионов. Уселись втроём. И стали глазеть на аквариум. Вполне возможно, глазел один Куропёлкин, а Удочкину и Анатолю наверняка все подробности водоёма уже поднадоели.

Куропёлкин разглядел аквариум. Он был метров в шесть или даже в семь высотой и внутренним стеклом (ну, если не стеклом, то чем-то другим, прозрачным) был разделён на две равные доли. Над шестиметровым слоем воды в обоих отсеках располагались помещения, можно назвать — воздушные. И обстановка в них была знакомых Куропёлкину предбанников, со шкафом для одежды, полотенец и простыней.

— После того как вы увидите Баборыбу, — объявил профессор Удочкин, — и насладитесь её купанием, вы, если пожелаете, сможете занять свой отсек в аквариуме и понырять в его водах, вы же, если верить документам диспансеризации, способны находиться под водой чуть ли не три минуты и проплывать без выхода на поверхность семьдесят метров…

— Не без этого, — важно согласился Куропёлкин.

— Какой отсек вы выбираете?

— Да мне всё равно, — сказал Куропёлкин. — Ну, давайте правый…

— На невидимой отсюда стороне аквариума, — сказал стюард Анатоль, — имеются совмещённые комнаты для общений вас и Баборыбы.

— Спасибо за информацию, — сказал Куропёлкин.

— И вот что, — продолжил Анатоль. — Чтобы у вас не создались ложные ожидания. Вы как-то легкомысленно отнеслись к моим словам о спешке… какой и кого, не скажу… Наша нынешняя отловленная Баборыба — глухонемая. Ледяная она или не ледяная, я не знаю. Но она — глухонемая…

— То есть?

— То есть она на вид баба, но молчит как рыба об лёд…

— Евгений Макарович, — объявил профессор Удочкин, — начинается.

— Весь внимание, — и Куропёлкин в волненин прижался к спинке кресла.

В шатре, не имевшем оконцев или хотя бы прорезей для солнечных лучей, темно не было, а воду в аквариуме мгновенно подсветили, и на дне в левом отсеке обнаружился грот, вход в который был украшен выкрученными природой раковинами «поднеси к уху и слушай музыку моря», перламутровыми створками жемчужин, сердоликами из прибрежных песков и даже костяными панцирями малых черепах.

«На кой хрен такие роскошества? — удивился Куропёлкин. — Не иначе как из-за намерения отвлечь меня и всучить мне липовый товар».

Волнения ожидания в нём сейчас же притихли.

И тут из грота вынырнула девушка в сиреневом купальнике и резиновой шапочке для купаний в городских бассейнах.

— Это кто? — спросил Куропёлкин.

— Баборыба! — радостно объявил профессор Удочкин. — Наблюдайте за ней внимательнее. Для первого выплыва ей отпущено две с половиной минуты.

Куропёлкин наблюдал внимательно, а через минуту — и с интересом.

То есть поначалу он отнесся к зрелищу спокойно. Ну, вынырнула пловчиха, на сотни других виденных им похожая. Женщина как женщина. Скорее всего должная обеспечивать сопровождение диковиной особи и в случае чего поддержать и обезопасить её, не дать ей растеряться и как-либо оконфузиться.

Но никакое другое существо своим появлением в аквариуме Куропёлкина не порадовало. И через две с половиной минуты, объявленные Удочкиным, девушка в сиреневом купальнике, проделав несколько, по понятиям Куропёлкина, акробатических движений, схожих с трюками гимнасток-художниц, подплыла к порталу грота и в нём исчезла.

— И это всё? — спросил Куропёлкин.

— Всё, — сказал Анатоль. — Пока всё.

— А где же Баборыба?

— Это и была Баборыба! — обиженно произнёс Удочкин. — Как вы этого не поняли? Мы так старались! Неужели вы такой нечувствительный? Это же ваша судьба…

— Какая ещё судьба! — возмутился Куропёлкин.

— Теперь, Евгений Макарович, — холодно сказал Анатоль, — вы обязаны подписать важную бумагу.

— Какую ещё бумагу? — сердито взглянул на Анатоля Куропёлкин.

— О том, что вам, Евгений Макарович, — сказал Анатоль, бывший стюард, а теперь неизвестно какой, но несомненный чин, — по вашему требованию отловлена и предоставлена Баборыба…

Перед Анатолем возник пюпитр, но не для нот, а для важной деловой бумаги.

— Погодите, — растерянно сказал Куропёлкин. — Мне нужно всё обмозговать.

— Обмозговывайте, — сказал Анатоль. — Но недолго…

— Вот что, Анатоль, или кто ты там! — грозно сказал Куропёлкин. — Заткнись! Ты для меня никто. И обмозговывать я буду без твоих советов.

Куропёлкин закрыл глаза.

Две с половиной минуты он будто бы просматривал видеофильм. Сиреневая купальщица, да ещё со спортивными навыками, ему понравилась. Правда, иные Баборыбы плавали в его снах. Но откуда им здесь взяться? Однако отчего же и с этой вполне привлекательной (хотя бы на первый взгляд — телом) женщиной не позабавиться и не поучаствовать в непонятной ему игре? Ведь иначе можно было бы подохнуть от скуки и одиночества…

— Значит, так, — сказал Куропёлкин.

И тут же замолчал. Будто бы не додумал думу.

— Значит, так, — повторил Куропёлкин. — Посчитаем, что это именно Баборыба. Что она отловлена и предоставлена мне…

— Ну вот! — ожил Анатоль.

— Помолчи! — от Анатоля Куропёлкин тут же отвернулся, обращался он исключительно к профессору Удочкину. — Но самым важным пунктом в моём требовании было: «Для совместного проживания». Баборыбу я, предположим, увидел, но ощутить и понять, способна ли она к совместному проживанию, то есть почти к семейно-полюбовному, возможности я не имел. Ко всему прочему купальник у неё таков, что самые существенные для женщины места для меня не открылись.

— Поверьте нам! — чуть ли не взмолился профессор. — Просто она девушка стеснительная и добродетельная, сам бы влюбился в неё, и она не согласилась выплыть из грота обнажённой. А так, поверьте нам, в ней всё, как полагается!