Предпоследняя правда - читать онлайн книгу. Автор: Елена Колина cтр.№ 61

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Предпоследняя правда | Автор книги - Елена Колина

Cтраница 61
читать онлайн книги бесплатно

Фира сидела у Алениной постели и плакала. Господи, Алена, девочка, — золотые волосы, обугленные губы, черное лицо в пузырях…

Фира не спросила, что привело Алену с Левой в ее кабинет, — какая-то глупая шалость, какое это теперь имеет значение… Фира плакала над почерневшим Алениным лицом, не зная, о чем плачет сильней, о своем бедном, ни в чем не виноватом сыне или об этой девочке, ее исчезнувшей в огне красоте… Наверное, все-таки о своем сыне.

— Что ты с собой сделала?.. — горестно сказала Фира. И вдруг сорвалась, закричала: — А что ты сделала с Левой?.. Ты понимаешь, что ты сделала с Левой?!

Она никогда не говорила так с учениками, она вообще ни с кем никогда так не говорила.

— Ты, избалованная дрянь, ты понимаешь, что он гений? Ты понимаешь, что он еврей? Ты понимаешь, что ему кранты?.. — не помня себя, выкрикивала Фира. Опять откуда-то из глубин подсознания выскочило это слово.

* * *

На следующий день к семи часам вечера в кабинете директора собрались родители преступников: Фира Зельмановна Резник, — она уже была не завуч, просто родитель, и Ольга Алексеевна Смирнова.

Присутствие Ильи на этом карательном сборе Фира посчитала бессмысленным. Илью нельзя было пускать на это разбирательство, ни в коем случае! Он будет нервничать, спорить, ершиться, шутить: «Что мы имеем — сионизм, антисоветчина и пожар. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…» Сделает еще хуже… хотя КУДА хуже…Впрочем, есть КУДА хуже — он может сказать, что это его личная антисоветская и сионистская литература. Тогда — беда. Илью не просто выгонят с работы, Илью могут посадить.

Она больше не повторяла себе: «Илья виноват, виноват, виноват…» Как только она рассказала ему, что случилось, вся злость прошла, такой Илья вдруг стал несчастный, так беззащитно моргал, и лицо у него было — ну, ударь меня, плюнь на меня, делай со мной что хочешь… Злость прошла, осталось безмерное Фирино отчаяние, отчаяние и желание защитить своих мальчиков, таких маленьких и жалких.

Илью Резника к директору не взяли, а Андрею Петровичу Смирнову идти на ковер к директору школы было не по чину, собственно говоря, он бы сам мог вызвать директора к себе.

Родителей Виталика никто не вызывал. На Леву указывали задачи из маткружка, на Алену обгоревшее лицо, а на Виталика не указывало ничего. Ни Лева, ни Алена его не упомянули, и он остался в стороне.


— Буду с вами предельно откровенна. Таких ЧП в нашем районе еще не было… Для школы это позор, — сказала директриса. — Это не совсем обычное дело, в нем замешаны дочь Андрея Петровича и сын учителя, много лет проработавшего в нашей школе… бывшего нашего учителя.

Ольга Алексеевна и Фира сидели по разные стороны стола, Ольга Алексеевна скромно, с непробиваемо равнодушным лицом, но так, что не совсем понятно, кто здесь главнее, кто у кого в кабинете, Фира некрасиво сгорбившись. С той минуты, когда она вошла в кабинет директора не как завуч, учитель, а как родитель, она ни о чем не думала, испытывала только физические ощущения — сердце провалилось вниз, тошнило, резко болело в груди…

— У нас есть и еще кое-что, о чем я обязана сообщить в вышестоящие инстанции. Если бы не это, мы могли бы все спустить на тормозах из уважения к Андрею Петровичу, — директриса коротко поклонилась в сторону Ольги Алексеевны.

Ольга Алексеевна и директриса виделись впервые и друг другу не понравились. Обе подумали друг о друге плохо.

Ольга Алексеевна еле заметно усмехалась, — директриса не была предельно откровенна. Для нее этот пожар был не позором, а крушением личных планов — дожить до пенсии в кресле директора школы. Ее определенно снимут, это вопрос нескольких дней.

А директриса раздраженно подумала об Ольге Алексеевне: «Сидит как в президиуме, на лице снисходительная строгая важность, и эта партийная привычка — многозначительно делать пометки в блокноте… ведет себя как будто это она секретарь райкома, а не ее муж. Что она все пишет?!»

— Ну, что же… взгляните, — вздохнула директриса. На столе около нее лежал листок с задачами и стопка листов формата А4 текстом вниз.

Ольга Алексеевна придвинула к себе мятые листы формата А4, перевернула, пробежала глазами едва пропечатанный текст.

— О-о, — только и сказала она и кончиком пальца подвинула стопку в сторону Фиры.

Фира взглянула на нее побитой собакой. Ей казалось, что от этой важной партийной дамы зависит Левина судьба — больше, чем даже от директрисы. Упасть на колени, умолять — никакое унижение не было бы слишком, она проползла бы на коленях всю Фонтанку, от школы до Невского… Ей показалось, что она кричит «Ле-ева!». Так отчаянно, не помня себя, она кричала, когда он маленьким, двухлетним потерялся на даче в Сестрорецке… — оглянулась, а его нигде нет!.. Фира вдруг представила себе Леву маленьким — глазки, щечки, на миг ей почудилось, что она, почему-то босая, по пыльной дороге бредет с Левой на руках, и она мысленно закричала: «Куда мне с ним?!»

…Куда мне с ним?!..Наверное, она сказала это вслух, потому что Ольга Алексеевна ответила:

— В ПТУ. Если человек в пятнадцать лет не ценит все, что для него делает Родина, ему будет полезен физический труд. В системе профессионально-технического образования есть целый ряд специальностей — токарь, слесарь…

— Токарь? — эхом повторила Фира. — Слесарь?..

Ольга Алексеевна презрительно скривилась. Фира Зельмановна, классный руководитель девочек, — она была знакома с ней по родительским собраниям. Эта необычно яркая, красивая, с белозубой улыбкой женщина всегда производила на нее сложное впечатление — одновременно восхищала и раздражала. На первом же родительском собрании, после того как Нина пришла к ней в класс, она подозвала к себе Ольгу Алексеевну и сказала: «Девочка неразвитая, физически и умственно. С учебой проблемы. Если она не освоится, придется ставить вопрос на педсовете о переводе ее в другую школу…И, знаете, я не до конца понимаю… Вы удочерили девочку, это очень благородно, но зачем же скрывать? Она не маленький ребенок, который не помнит своих родителей, это как-то неестественно…» Ольга Алексеевна тогда холодно промолчала. Как она смеет указывать, как ей поступать, — нахалка!

Ольга Алексеевна смотрела на Фиру с некоторой брезгливостью. Казалось бы, сильная, уверенная в себе женщина, даже слишком уверенная в себе, — и так потерять человеческий облик! Она ни за что не позволила бы себе так распуститься на людях! Пришла по вызову в школу, сидит здесь, принимает участие, а ведь Аленушка лежит дома обожженная…

Ольга Алексеевна неотступно думала об одном и том же… Оказалось, что ожоги до сих пор лечат как в прошлом веке: обрабатывают антисептиком, затем мазью и накладывают марлевую повязку. Каждые два дня перевязка. Страшно представить, как будут сдирать с Алениного лица присохшую к ране повязку!.. Боже мой, я умоляю тебя, Господи, если ты есть, помоги Аленушке, умоляю, накажи лучше меня, я все отдам… Ольга Алексеевна опять принялась водить ручкой в блокноте, — она снова и снова писала «самолет из Лондона прилетает в 14.20… самолет из Лондона… 14.20…»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению