Тонкая темная линия - читать онлайн книгу. Автор: Тэми Хоуг cтр.№ 95

И вот теперь она даже не подумала спрашивать, почему Фуркейд входит в дом через балкон. Вместо этого Анни задала другой, совершенно необязательный вопрос:

– Где, черт возьми, ты был?

– Нашлись кой-какие дела, – ответил Ник.

Он внимательно смотрел на нее, пока Анни ходила взад и вперед вдоль кофейного столика, обхватив себя руками. Выждав момент, когда она подошла поближе, он протянул руку, отобрал у нее оружие и отложил револьвер в сторону.

– С тобой все в порядке?

– Нет! – резко бросила Анни. – Кто-то пытался меня убить. Мне кажется, мы уже выяснили, что на меня это плохо действует. А потом я обнаружила, что кто-то побывал у меня дома, оставил надпись кровью на стене и распял дохлую кошку над моей постелью. И это мне тоже не пришлось по вкусу!

От Анни не укрылось, как напрягся и подобрался Фуркейд. Конечно, он детектив, а она – жертва.

– Расскажи мне все по порядку.

Анни подробно описала все события, один факт за другим, как ее учили давать показания. Странно, но это ее неожиданно успокоило. В порыве откровенности она рассказала Фуркейду о мускусной крысе, оставленной в ее раздевалке, хотя она и не ставила на одну доску оба события. Одно дело сыграть злую шутку на работе, а влезть в дом – это совсем другое.

Ник выслушал ее, потом направился в спальню. Анни пошла следом, хотя ей совсем не хотелось видеть все это еще раз.

– Ты прикасалась к чему-нибудь?

– Нет. Господи, я даже не смогла заставить себя войти. Ник толкнул дверь и остановился на пороге. Его губы исказила гримаса отвращения.

– Боже мой. – Он оставил Анни у порога, а сам вошел, по привычке фиксируя детали профессиональным взглядом.

На первый взгляд никаких четких отпечатков пальцев. Почему выбрали именно это слово? Что это, желание оскорбить? Проявление ненависти? Или гнева?

Перед его мысленным взором предстал Кейт Маллен, костлявый, уродливый, каким он видел его в грязной кухне накануне утром. Как это он сказал? «Она не знает, что такое верность, она предала одного из нас. Этой суке незачем носить форму».

Скрыт ли какой-нибудь символ в выборе животного? Бродячая кошка – существо сексуально неразборчивое. А ее кишки вывалены на кровать Анни, где она только вчера занималась с ним любовью.

Так, что еще? Гвозди вбиты в передние лапки, вспоротое брюшко – это явный намек на Памелу Бишон. Что это, предупреждение или попытка запугать?

Ник на мгновение представил себе, насколько близко от смерти оказалась Анни, и ему немедленно захотелось скрутить шею этому негодяю. Но он постарался обуздать свою ярость, ведь она плохой помощник в деле.

– Эта твоя кошка, Туанетта?

– Нет.

– Ты спрашивала своих? Может быть, они кого-то видели?

– Они сегодня были очень заняты и ничего особенного не заметили.

– Двери были заперты, когда ты пришла?

– Все было заперто как следует. Может быть, двери можно взломать, но снаружи их без ключа не откроешь.

– И как же тогда этот ублюдок сюда вошел?

– Есть только один путь. – Анни провела Ника в ванную и показала дверь: – Отсюда можно попасть в кладовую магазина.

– Эта дверь была закрыта?

– Не знаю. Обычно я держу ее на замке, но я спускалась по этой лестнице в воскресенье, когда заметила грабителя. Потом я могла и забыть ее запереть.

Ник осмотрел замок и нахмурился:

– Это любой откроет при помощи кредитной карточки. Каким образом кто-то, кроме твоих близких и служащих, мог узнать об этой лестнице?

Анни покачала головой:

– Случайно кто-то мог увидеть.

Ник включил свет и стал спускаться вниз, ища хоть какие-нибудь следы недавнего визитера. Ничего. Дверь из кладовки в магазин была открыта. Через холл Ник видел дверь в мужской туалет.

– Я бы не приписывал все это случайности, – пробормотал он себе под нос.

Фуркейд вернулся наверх и прошел следом за Анни в гостиную. Она забилась в уголок дивана и выглядела такой маленькой и одинокой.

– А ты сама, Туанетта, считаешь, что все эти мерзости дело рук одного недоумка?

– Не знаю, – тихо отозвалась Анни. – Я не могу ответить и на вопрос, стрелял ли в Ренара и в меня один и тот же человек. Кто меня больше ненавидит – те, с кем я работаю, или те, на кого я работаю? И за что они ненавидят меня сильнее – за то, что я пытаюсь раскрыть убийство Памелы Бишон, или за то, что не дала тебе убить человека? Я так напугана, что ничего не понимаю…

Анни прижала пальцы к губам и попыталась справиться с собой. И тут же Фуркейд оказался рядом с ней, обнял ее, и она уткнулась лицом ему в грудь. Слезы, которые Анни так старалась побороть, ручьем хлынули ему на рубашку.

Ник прижал ее покрепче, что-то нежно нашептывал по-французски, чуть касаясь губами ее лба. Хоть ненадолго он мог дать волю бушевавшим в его душе чувствам. Он прижался щекой к ее макушке и обнял Анни покрепче. Так давно у него самого не было ничего, чем он мог бы поделиться с другим человеком. И мысль, что ему этого хочется, напугала Фуркейда.

Анни тесно прижалась к его груди, зная, как нелегко дается ему нежность. И этот небольшой дар от него значил для нее гораздо больше, чем следовало бы. Слезы высохли на глазах, Анни подняла голову и взглянула на Ника. Он встретил ее взгляд, и Анни подумала было… и сразу испугалась своих мыслей.

Она заметила подарочную коробку, которую оставила на кофейном столике. Внутри оказалась маленькая, но очень изящная камея. Приложенная записка гласила: «Моему ангелу-хранителю. С любовью, Маркус».

Анни даже передернуло от отвращения.

Фуркейд взял у нее из рук коробочку, брошь и карточку и стал внимательно рассматривать.

– Он дарил Памеле подарки, – словно сам себе напомнил Ник. – А потом перерезал телефонный кабель и подсунул дохлую змею в ящик с ручками.

Если на самом деле Ренар преследовал Памелу, то он делал это скрытно, а на людях дарил подарки, выражал свою заботу о ней, предлагал дружбу. Контраст между этими действиями и не позволил полицейским отнестись всерьез к обвинениям Памелы, выдвинутым ею против Ре-нара.

В комнате зазвонил телефон. Анни автоматически взглянула на часы. Половина четвертого утра. Фуркейд молчал, и она позволила включиться автоответчику.

– Анни? Это Маркус. Прошу вас, позвоните, как только сможете. Кто-то только что бросил камень нам в окно. Мама просто вне себя. И Виктор… Я… Я… Анни, может быть, вы сможете приехать? Вам одной не наплевать на нас. Вы так нужны мне.

Анни поставила джип на стоянке больницы Милосердия и с плоской сумочкой в руках, где лежали брошь и шарф, направилась к зданию. Если Памела кому-нибудь и показывала присланные Ренаром подарки, то только Линдсей. Анни надеялась, что ее состояние улучшилось и с Фолкнер можно будет пообщаться.