Печать света - читать онлайн книгу. Автор: Елена Чалова cтр.№ 36

И вот за окном март, но метет так, словно и не весна вовсе, а друг Жан умер. И ведь надо же, как жил чудно, так и скончался, едва успев переложить на его, Матвея, плечи заботу немалую.

Исповедовавшись и безо всякого почтения выпроводив священника, Жан Тавернье позвал Матвея и, схватив его за руку, зашептал:

— Друг мой, за доброту твою не хочу отплатить злом… Оставляю тебе что имею, — он указал на стол. Матвей узнал кожаный мешочек, который Тавернье прежде носил на шее, не снимая.

— Там камни драгоценные, — Матвей дернулся было, но Жан сжал руку. — Не за дружбу плачу, она бесценна, и счастлив я, что привел мне Господь встретить тебя, ты стал как брат… Но это не просто камни. Каждый из них несет в себе проклятие или благословение. Так сложилось, что я находил их или они меня находили. Но кто-то должен и дальше за ними присматривать. Не обессудь, друг мой, тебе ноша сия достается. Надумаешь продавать — разбей сперва, тогда свойства их чудесные пропадут. И будут просто камни, что деньги, ничьи… Не разбивай лишь тот, что в перстне. Имя его — Путеводная звезда. Он нужен, чтобы люди могли найти дорогу, путь к Золотому городу. Я ведь рассказывал тебе про Золотой город? Там спрятано счастье для всех людей, сколько их ни есть в нашем мире…

Когда Мири вышла из ванной, Андрей не спал. Он по-прежнему разглядывал фотографии книжных иллюстраций на ноутбуке. Мири с истинно сестринской нежностью взглянула на его светловолосую голову и ссутуленную спину, улыбнулась снисходительно… и поймала в зеркале внимательный взгляд голубых глаз. Братец несколько секунд смотрел внимательно, потом разогнулся и, обернувшись, уставился ей в лицо.

— Что? — спросила Мири, понимая, что лицо выдало ее. Ах, как обидно!

— Ты ведь что-то нашла… Ты поняла, где чертов лабиринт?

— Да. Да, я догадалась, где лабиринт. Но что толку? Нам не пройти без сапфира. А где находится камень, мы не знаем. Или ты хочешь спросить об этом у «Мудрецов»? Ах да, Лилу уверена, что и они не знают тоже!

— А если просто обыскать все? Аппаратуру с собой привезти… вроде той, что Яромильский использовал для поиска клада? — голубые глаза Андрея возбужденно сверкали. Он вскочил и принялся мерить шагами комнату. Золотой город, клад кладов, обрел вещественность, стал гораздо более реальным, ибо сестра знает, где находится вход в лабиринт!

— Нет… ты не понимаешь, — Мири ссутулилась, обхватила плечи руками. — Медальон может открыть дверь, или проход, или что там… Но пройти к нему просто так не получится. Если нет Путеводной звезды — можем год искать, и все напрасно.

— А где лабиринт?

Мириам помедлила, потом села рядом с Андреем и, чувствуя вину, словно лишает ребенка обещанного подарка, произнесла:

— Я не скажу тебе. Иначе ты полезешь туда на свой страх и риск. А это опасно.

Как она и опасалась, брат обиделся. Ругался, требовал, просил, но Мириам твердо стояла на своем. Тогда он ушел, хлопнув дверью. Вернулся утром еще более злой и объявил, что уже заказал билет и улетает в Париж сегодня же. А еще сказал, что не желает иметь с ней ничего общего. И что савта Мириам никогда так не обижала людей. Мири лишь пожала плечами: большой мальчик, но обиженный. Перебесится. А что касается савты… Так она, Мири, знала ее лучше, чем кто-либо другой.

Пока Андрей собирал вещи, раздался звонок компьютерной связи. Мири с удивлением увидела на экране Яромильского.

— Здравствуйте, — растерянно сказала она. — Вы… у вас все нормально?

— Да… — он помедлил. — Где Андрей?

— Андрей? Собирает вещи. Его расстроило то, что мы не смогли извлечь ничего полезного из книги, и он решил вернуться в Париж.

— Я могу помочь вам в ваших поисках, — медленно сказал Николай Павлович. — Пусть Андрей приедет ко мне сегодня. Я жду, — и он отключился.

После некоторого скандала, в ходе которого было выдвинуто много версий о том, чего хотел Яромильский, и сто раз повторено, что на фиг он сдался, любопытство все же пересилило. Позвонили Виктору и отправились в усадьбу прежним составом.

И вот Мири и Андрей снова идут вдоль аллеи, охраняемой двумя черными каменными обелисками, через удивительный круглый двор, обрамленный флигелями, к главному зданию усадьбы. Яромильский стоит на крыльце. На нем тот же помещичий светлый костюм, но на лице нет ни следа улыбки, и во всей фигуре его чувствуется напряжение.

Молодые люди поздоровались, но хозяин не ответил на приветствие. Он смотрел на них холодно, почти неприязненно, а потом резко сказал:

— Вы рассказали мне интересную историю о кладе… И даже разыграли весьма талантливый спектакль с фотографированием рукописи и прочим. Но я хочу, чтобы вы назвали мне истинную причину своего визита.

Мири и Андрей переглянулись.

— Я не понимаю, в чем вы нас подозреваете и почему, — сердито сказала Мири.

Яромильский спустился с крыльца и подошел к гостям почти вплотную. Краем глаза уловив движение за плечом, Мири повернула голову и увидела двух парней спортивного вида, явно охранников. Они как-то незаметно оказались за спинами гостей и теперь внимательно наблюдали за происходящим.

Андрей тоже оглянулся, несколько секунд растерянно разглядывал подобравшихся почти вплотную охранников, а потом, уставившись на помещика выпалил:

— Вы почему-то меня боитесь… я прав? Не Мири, но меня? Почему?

Яромильский сделал еще шаг и уставился в лицо молодому человеку. Андрей не мог понять, что происходит. Николай Павлович, секунду назад гневный и испуганный, вдруг как-то обмяк и взирал на юношу почти со слезами на глазах. Потом вдруг сказал:

— Иди за мной, — повернулся и пошел в дом.

Андрей и Мири двинулись следом, но один из охранников преградил дорогу девушке.

— Эй, вы чего! — завопила Мириам. — Андрей, не ходи!

— Не будь дурой, — бросил через плечо братец. — Не съест он меня.

Яромильский, не останавливаясь, махнул рукой, и охранники отступили, пропуская Мири в дом. Та взлетела на крыльцо как ошпаренная. В доме было тихо: куда-то подевались и дети, и Илона. Только на батарее грелись два котенка, свернувшись клубочками. Хозяин подошел к подножию изящной лестницы, ведущей на второй этаж.

— Это портреты моей семьи, — сказал он, указывая на полотна, висящие на стене. — Князь Долгорукий. Не хочу хвастать, что я прямой потомок, но родство есть.

Ничего не понимающие молодые люди шли следом за хозяином. Мири время от времени испуганно поглядывала вниз, где остались охранники, чьи пристальные взгляды неотступно следовали за гостями.

— Это мои бабушка и дедушка… родители. К сожалению, родители не дожили до того времени, как я смог позволить себе галерею предков, и портреты написаны по фотографиям… — говорил Николай Павлович.

Мири, стоя наверху лестницы, слушала весь этот портретно-галерейный бред в полной растерянности. Почему этот человек расписывает им достоинства одного из известных московских художников, когда его буквально трясет от напряжения? Опять же охранники… Они поднялись до середины лестницы и замерли там, не спуская внимательных взглядов с гостей.