Открывающий двери - читать онлайн книгу. Автор: Елена Чалова cтр.№ 52

— Нет.

— Ты с ума сошел! Ты не можешь держать ее взаперти вечно!

— Она может оставаться здесь, сколько захочет. И я ее не держу. Если ей плевать на мужа — ему придется это пережить.

В коридоре послышался шум и голос Патрисии. Ромиль первым выскочил в коридор и увидел молодую женщину. Патрисия шла, вытянув перед собой руки, словно слепая. По лицу ее текли слезы, и она жалобно, как потерявшийся ребенок, звала Ромиля. Он обнял ее, прижал к себе и увел в квартиру. Глория застыла посреди коридора. Лицо молодой женщины напугало ее, Патрисия казалась… она казалась безумной.

Вернувшись к себе, Глория задумалась. Нельзя сказать, что она не ревновала: впервые на ее памяти Ромиль был столь внимателен к женщине, заботлив и откровенно влюблен. Ревность, да… но не меньше ревности терзало ее опасение нарваться на какие-нибудь крупные неприятности. Опасно связываться с такими людьми, как муж этой дамочки. Уж Глории ли не знать южан. Если дело дойдет до суда, то деньги только успевай отсчитывать…

В принципе Глория представляла себе, что происходит в доме Ромиля. Когда художник переехал, Глория договорилась с женщиной, которая убирала несколько квартир в доме. Крепкая и нестарая еще Розита наводила порядок в квартире Ромиля два раза в неделю, а потом встречалась с Глорией в кафе и, с удовольствием запивая торт сладким кофе, рассказывала, что мадам красивая, но очень странная. Никогда ничего не готовит, а уж чашку за собой вымыть, так ей и в голову не придет. Впрочем, она добрая, улыбается так мило, только никак не может запомнить, как ее, Розиту, зовут. То Розой назовет, то Кларой, то еще как. Спиртное? Да, вино пьют, иногда утром она выбрасывает бутылку, иногда две. Нет, таблеток не видела…

Глория задумалась. Что-то тут не так, решила она. Но Розиту напрямую расспрашивать нельзя, если она с готовностью делится информацией с ней, Глорией, то и любому другому наболтает столько же. И Глория решила сама выяснить, что происходит.

Весь следующий день Глория караулила художника и его подругу, сидя в кафе напротив их дома, но Ромиль и Патрисия так и не вышли из квартиры. Однако на следующее утро ее терпение и ранний подъем были вознаграждены: парочка отправилась в парк кататься на роликах. Глория смотрела в окно, как, взявшись за руки, они переходят улицу. Патрисия испуганно шарахнулась от какого-то автомобиля и едва удержалась на ногах. Какое-то время молодые люди топтались на месте и вроде бы собирались даже вернуться, но потом все же отправились на аллею. Глория метнулась через дорогу, отперла дверь подъезда, поднялась на пятый этаж, открыла дверь квартиры своим ключом, чуть не закашлялась от едкого запаха краски, которым пропиталось это жилище.

Она без труда определила, что гостиная теперь принадлежала Ромилю, а Патрисия пишет свои картины в гостевой спальне. Несколько минут Глория стояла подле мольберта и смотрела на неоконченное полотно. Красивый георгианского стиля особняк всплеснул флигелями, как чайка крыльями, и пытается оторваться от земли, чтобы последовать за кем-то, чья фигура лишь намечена в верхнем правом углу. Бегло посмотрев еще несколько картин, Глория решила, что Патрисия безусловно талантлива. Ее работы можно выставить… Есть несколько галерейщиков, которые наверняка заинтересуются картинами. Кое-что, вероятно, удастся продать. Глория подумала, что если она займется раскруткой Патрисии, то из чувства благодарности Ромиль должен будет пойти навстречу своему агенту в некоторых вопросах… Ах, если бы речь шла об обычном человеке — американце или даже европейце — она, Глория, не сомневалась бы в своей способности манипулировать им. Но цыган, несмотря на все ее усилия, оставался малопредсказуемым и плохо управляемым типом.

Только бы уладить все с мужем Патриции. Глория и сама не могла бы объяснить, почему так нервничает. Многие женщины сбегают от мужей. Люди кругом все время расстаются, расходятся, разводятся, находят себе любовников и любовниц… Почему же ее гложет предчувствие какой-то неотвратимой беды, кошмара, который надвигается и грозит поглотить не только материальное благополучие, но и что-то большее?

Опомнившись, она вернула на место полотна и поспешила к шкафу с одеждой. Вещей Патрисии оказалось на удивление немного. Белье красивое и дорогое, но остальное! Глория с недоумением разглядывала кошмарные джинсы и пару джемперов, купленных в какой-то дешевой лавочке. Где же тот потрясающий костюм, в котором Пат была на выставке? Взгляд женщины зацепился за чемодан, задвинутый в угол шкафа. Она бесцеремонно вытащила его и открыла. Так и есть: прекрасные платья, тот самый костюм, само собой, все уже мятое. Туфли на каблуках, дорогой несессер, косметичка, еще одна. Глория расстегнула молнию: полно дорогой косметики. А во второй, поменьше?

Она рванула молнию и с недоумением уставилась на пузырьки, наполнявшие изящную кожаную сумочку. Наркотики? Глория вынимала баночки, читала неудобоваримые названия и хмурилась все больше. Это не наркотики, это лекарства. Препараты, выписанные врачом — на каждой упаковке надпись: «Отпускается только по рецепту врача». Чем же так больна подружка Ромиля? Глория вскочила, заметалась по комнате, надеясь найти хоть клочок бумаги. Но в спальне не оказалось ни книг, ни журналов, ни рецептов, лишь холсты и альбомы для набросков. То же и в гостиной. Эти два психа даже газет не читают, в изнеможении подумала она. Схватила со стола забытую салфетку и переписала на нее названия препаратов. Потом вернула косметичку на место, чемодан сунула обратно в шкаф, аккуратно заперла дверь и вернулась домой.

В тот же день Глория напросилась на прием к своему психоаналитику, вытрясла из него нужную информацию, и уже вечером опять звонила в дверь квартиры Ромиля. Тот открыл и, даже не подумав впустить ее, спросил:

— Что тебе?

— Ты знаешь, что она шизофреничка? — выпалила Глория.

— Это тебе ее муж сказал?

— Нет… — Глория вдруг сообразила, что немыслимо признаться и рассказать, как она залезла в чужой дом, копалась в вещах. Ромиль может просто выгнать ее. Сам он щепетильностью не отличается, но при этом чрезвычайно не любит вторжения в свое личное пространство. — Мне опять звонил адвокат мистера Ричардса, — быстро нашлась она. — Он спросил, принимает ли Патрисия лекарства, прописанные врачом. Говорит, что если она не станет их пить, то у нее начнется мания преследования… Она больна, ты это понимаешь?

Глория смотрела в смуглое, покрытое тенью вечерней щетины лицо. То ли от небритости, то ли от чего другого, но сегодня Ромиль казался старше и выглядел усталым. Так они и стояли в коридоре; Глория молчала, затаив надежду, что он образумится и, как всегда, поручит ей разобраться в случившемся, вытащить его из тупика, уладить проблему… И тогда она успеет предотвратить катастрофу и хоть как-то наладит жизнь и работу свою и художника… Ромиль дернулся, услышав какой-то звук из квартиры, взялся за ручку двери, но потом обернулся и сказал:

— Я позабочусь о ней. Иди домой.

Глория стояла перед закрытой дверью, и ее душили злые слезы. Он позаботится! Нет, это же надо! Подумать только: псих и бывший наркоман будет заботиться о сумасшедшей, которая неизвестно на что способна без сдерживающего действия таблеток. Ну, подожди, сказала она себе. Я не дам разрушить все, что столько времени создавала. И Глория отправилась домой, вспоминая по дороге, где именно лежит визитка того адвоката, что звонил ей несколько дней назад.