Регина Аркадьевна не могла скрыть изумления.
– С Настенькой? Но к чему эти сложности? Настя –
прелестное существо, очень доброжелательное и приветливое. Вы можете постучаться
к ней в дверь, она вас не выгонит. Зачем вам мое посредничество?
– Я же сказал, Регина Аркадьевна, что просьба
деликатная. Мы не хотели бы, чтобы ваша соседка Каменская знала, что Юра
работает в милиции. Поэтому нужна легенда, и роль этой легенды мы просим
сыграть вас. Представьте Юру своим учеником или родственником. Да кем угодно,
только не милиционером.
Женщина тяжело села, опираясь на палку, и пристально
поглядела сначала на Короткова, потом на Головина.
– Должна ли я понимать вас таким образом, что вы Настю
в чем-то подозреваете? Иначе к чему весь этот маскарад?
– Регина Аркадьевна, дорогая, – Андрей умоляюще
сложил руки перед собой, – не заставляйте меня выбалтывать
профессиональные секреты. Я сам себя перестану уважать. Если вы не хотите пойти
нам навстречу, я попрошу вас забыть о нашем визите и обращусь со своей просьбой
к кому-нибудь еще. Хотя, признаюсь честно, ваш отказ сильно все осложнит. Вы –
идеальная легенда для Юры, вы общаетесь с Каменской, ваши профессиональные
интересы далеки друг от друга, вы – музыкант, она – переводчица, таким образом,
ваш невинный обман никогда не вскроется. А следствию вы очень помогли бы.
– Хорошо, я сделаю так, как вы просите. Но вы ставите
меня в чрезвычайно трудное положение. Моя соседка мне очень симпатична, скажу
больше, она чудесная женщина, умница, с хорошим образованием. Может, вы не
знаете, но она свободно владеет пятью европейскими языками. Она – человек во
всех отношениях достойный. Если у вас есть основания относиться к ней с
недоверием – это ваше дело. Это ваша работа, в конце концов. Но у меня таких
оснований нет. И мне будет очень, очень трудно ее обманывать. Мне уже
шестьдесят семь, дорогие мои, в этом возрасте нужны достаточно веские причины,
чтобы обманывать человека в два раза моложе себя. Поставьте себя на мое место:
я знакомлю вас с Настенькой, ваши отношения каким-то образом развиваются, вы
плетете ей невесть что, а потом она приходит и начинает рассказывать мне про
якобы моего же ученика, пересказывать истории из его жизни и говорить, понравился
он ей или нет. Впрочем, она деликатный человек, и, если вы ей не понравитесь,
она об этом вслух не скажет. Но моя-то роль какова? Слушать и поддакивать
заведомой лжи? И чувствовать себя последней дрянью? Я уже сказала, что вам не
отказываю. Но я хочу, чтобы вы ясно представляли себе, на что вы меня
обрекаете. Идите, Андрей, вы нам больше не нужны, мы с Юрочкой сейчас
придумаем, как поставить мизансцену.
* * *
Настя сдержала слово, данное врачу, и с утра посетила все
перечисленные в санаторной книжке процедурные кабинеты: грязи, массаж, бассейн,
а после обеда собралась на прогулку. Дверь, ведущая из комнаты соседки на
балкон, была приоткрыта, и Настя слышала приглушенные голоса. Пока она
натягивала кроссовки и заматывала вокруг шеи длинный белый шарф, мужчина вышел
на балкон и довольно громко произнес, обращаясь к Регине Аркадьевне:
– Ладно, ладно, тетя Рина, не ворчите, буду курить на
балконе. Ух, и холодно же! Не тетка вы, а ехидна, единственного племянника
уморить готовы.
Настя застыла с курткой в руках. Юрка! Юра Коротков приехал!
Миленький Колобочек! Какую теперь каверзу он затеял? Что ей-то делать? Ждать,
пока Юра объявится со своей легендой, или первой идти знакомиться?
Настя решила выждать. Юрино появление на балконе она
расценила не как приглашение, а как предупреждение, чтобы в нужный момент она,
Настя, последила за своим лицом. А коль ждать – так по всем правилам, подумала
Настя и добросовестно отправилась на прогулку.
Знакомство состоялось накануне ужина, после того как Настя
всласть нагулялась и наработалась. Юра Коротков был представлен племянником
Регины Аркадьевны, Настя изображала откровенную скуку и желание побыстрее уйти
к себе.
– Можно пригласить вас после ужина на прогулку? –
галантно спросил племянник Юра.
– Спасибо, – тусклым голосом ответила
Настя, – я сегодня уже гуляла.
– А на танцы? Вы танцуете? – продолжал настырно
приставать племянник.
«Я не танцую. Но я умею танцевать в любом стиле из всех ныне
существующих. Правда, а не получаю от этого удовольствия и очень устаю, как
всегда устают от притворства, но я могу заставить свое тело изображать танец,
если надо. Сама же я, Настя Каменская, не танцую».
И вот тут Насте повезло. В номер к Регине без стука зашел
Дамир.
– Я не помешаю? – Он вопросительно взглянул на
учительницу, потом на Настю, а Юру демонстративно проигнорировал.
– Конечно, Юра, я с удовольствием пойду с вами на
танцы, – пропела Настя. – Знаете что, пойдемте ко мне, выпьем кофе
вместо ужина и отправимся танцевать. Пусть Регина Аркадьевна и Дамир
Лутфирахманович пообщаются без нас.
Регина Аркадьевна и Дамир рта не успели раскрыть, как Настя,
лукаво улыбнувшись, подхватила Короткова под руку и вышла. Из-за двери до ее
слуха донеслось:
– Это тебе урок, Дамир. Не умеешь ты ухаживать за
достойными женщинами. Их уводят у тебя прямо из-под носа.
Очутившись в своем номере, Настя впихнула Короткова в ванную
и дала наконец волю истерическому хохоту, уткнувшись лицом в его толстый
свитер. Успокоившись, они вышли в комнату, Настя включила кипятильник и шепотом
спросила:
– Говорить будем сейчас или подождем до танцев?
– Лучше на танцах, – так же тихо ответил
Юра. – Сейчас будем просто забивать эфир. У твоей соседки балконная дверь
открыта, так что давай-ка рассказывай мне роман, который переводишь.
Поподробнее и с комментариями. Чтобы смешно было.
Время тянулось так медленно, что Настя готова была пойти в
холл перевести стрелки часов, чтобы танцы начались быстрее. Всего-то надо было
протянуть чуть больше часа, но иногда это бывает так трудно!
Наконец они оказались посреди танцплощадки, где, обнявшись,
медленно переминались с ноги на ногу, радуясь чрезмерно громкой музыке, которая
в другое время раздражала бы их, а сегодня была их ангелом-хранителем.
Прижавшись щекой к щеке, подведя губы к самому уху партнера, Настя Каменская и
Юра Коротков вели свою неспешную беседу.
– Хорошо, что Дамир пришел. Иначе я была бы вынуждена
отказаться и от танцев.
– Почему? Репутацию блюдешь?
– В общих чертах, да. Во-первых, я ни разу за всю неделю
не была на танцах, и было бы по меньшей мере странным, если бы согласилась
пойти с тобой. Во-вторых, предполагается, что с Дамиром у меня был роман и он
меня бросил. Поэтому я такая скучная и не реагирую на твои заигрывания. Гулять
не хочу, в кино не хочу, на танцы… Ан нет, заглянул Дамир – я тут же на танцы
захотела. Все как по нотам разыгралось.
– Ну ладно, а если бы этот твой Дамир не зашел?