Четвертый звонок - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Гончарова cтр.№ 28

Едем-едем из Одессы. С нами в купе двое — юноша и девушка. Они оба выпускники престижной школы — золотые медалисты. Юноша наверху разгадывает кроссворд. Ну как разгадывает? Объявляет задание, количество букв, а разгадывает этот кроссворд девушка. Но тоже не всегда.

Он. — Друг степей!

Она пожимает плечами.

Я. — Калмык.

Он (удивленно). — Подходит.

И не сговариваясь, они, эти золотые медалисты, хором:

— А вы откуда знаете?!

А проводница кому-то сказала:

— Вчера купыла три килограмма слив.

Помолчала, тяжело вздохнула и добавила сокрушенно:

— Бильш нэ хо-чу.

Да, это мой родной город. Но бывает, что я смотрю на него глазами туриста, гостя, пришельца и как будто вижу все впервые…

В Черновцах на улице Ольги Кобылянской установлена старинная карета. Для фотографий. И как только девушка усаживается в карету, у нее сразу меняется выражение лица, осанка, манеры. Взгляд — «Незнакомка». И так со всеми. На глазах они становятся особами королевских кровей. А мужчины обычно впрягаются, как предлагает фотограф, изображая коня.

В жизни чаще всего наоборот.

Вчера в пробке прямо передо мной стояла «скорая» с включенной сигнализацией. В кабине с напряженным лицом маячил водитель. Какие-то руки в белом там двигались широко за его спиной, появлялось лицо женщины — врач, фельдшер? — и требовала она что-то, кричала, а водитель разводил руками, указывая на дорогу, и огрызался, и закидывал от беспомощности голову назад, и стучал кулаком по рулю, и выскакивал на дорогу, суетливо закуривая, бегая вдоль целой колонны машин, умоляя, требуя, указывая на свою машину. И водители точно так же разводили руками — кто сочувственно, кто озлобленно, поглядывая назад, на неотложку.

Катя пишет, что в голландской «скорой помощи» есть прибор, переключающий светофор. И не только из-за скорости, а еще и для того, чтобы не тревожить больного остановками и торможением. «Скорая» переключает светофор на зеленый, проезжает, затем светофор тут же переключается на красный. И все автомобилисты знают и ждут. Никто не срывается рядом или, не дай бог, обгоняя…

Потому что все понимают, что это машина скорой помощи.

Когда я выхожу за порог своего дома, то сразу начинаю вертеть головой, и присматриваться, и прислушиваться. Я плохо вижу. У меня близорукость. И со мной часто происходят всякие, на мой взгляд, неожиданные и приятные события. Хотя моя семья так не считает. Они называют все это наоборот — неприятностями. Например, мы с ребенком — девочкой Л. — ходили на ярмарку. И я увидела там прекрасную вещь, такое небольшое татами с приклеенными камешками. Я схватила Л. за плечо, и стала восхищенно хвалить это татами, и предлагать громко:

— Давай купим это, ну давай, я на этом буду спать.

На что ребенок Л. вдруг ответил отстраненным мужским голосом:

— А вам что, больше не на чем спать?

Оказалось, я в это время плотно стояла на роскошном башмаке красивого молодого мужчины, который ко всему еще держал за руку прелестную, но уже обиженную на весь свет беременную красавицу. Выяснилось, что голос был именно его.

А потом мы проходили мимо ресторана, и, поскольку уже собирались пообедать, я туда свернула. Разглядывая по пути очень смешные, расписанные под хохлому стены, просто вытянула руку себе за спину, намереваясь взять ладошку Л., чтобы она не потерялась. В результате к столику я приволокла за руку симпатичного веселого хмельного дяденьку. Я оглянулась и спросила:

— А где мой ребенок Л.?

И дяденька, панибратски приобняв меня за плечи:

— А зачем нам ребенок?!

И под смех подбежавшего ребенка Л. он по-гусарски щелкнул пальцами и крикнул пробегавшему мимо мальчику-официанту:

— Девушка! Два пива!

Вчера утром вышла из маминой квартиры и захватила мусор, ну, выбросить чтоб. Побрела на почту. Была по-осеннему задумчива и печальна. Опять же пончо у меня интересное и ботиночки. И голову умею носить с наклоном легким.

На почте только обнаружила, что уже полчаса или более тягаю за собой по городу мешок с мусором.

Рядом с маленькой пивной забегаловкой толпа расслабленных парней, лет по двадцать.

Громко галдят и хохочут. Думаю, ну вот, как пройти мимо — пиво пьют, наверное, хмельные, наверное, оскорбят, наверное… Я настроилась, нацепила строгую маску на лицо, придумала уже, как ответить, если что, зажала в кулаке телефон на всякий случай, насупила брови…

Подошла ближе, а они — кто йогурт пьет, кто кефир… Спортсмены.

Позвонил Даня. Говорит, что вчера на стадионе был футбольный матч между командами двух очень богатых сел. Одно молдавско-американское, второе — молдавско-итальянское (там и там живут мужья и жены уехавших в Америку и Италию на заработки). Милиции было — море, со всей области. Даня говорит, что все равно после матча футболисты и болельщики подрались, а потом он видел в окно, как обе команды объединились и погнались за судьей. А тот, бывший стайер, ушел от погони, и его спрятали в каком-то дворе, а потом туда вызвали милицию и его проводили к машине. Слава небесам, он из Львова. А наши многие не знают, где Львов. Они знают только Америку и Италию. А Львов — нет…

Не люблю ждать. Но иногда приходится. Дочка Лина повадилась ездить со мной на интервью и встречи (мечтает после школы изучать такое подозрительное ремесло, как журналистика). Вчера мы ждали, когда соберется кворум в маршрутке, которая идет из одного глухого угла в другой глухой угол. Извоз давно стал приватным. И пока не наберется в автобусе народу, чтобы не продышать, водитель прячется у своей кралечки в киоске с фастфудом. Обычно мы с Линой в таких случаях играем. Вчера играли сначала в ассоциации. Потом в «угадай, кто или что». Все просто: один задает «Yes-No» вопросы второму и пытается угадать, что или кого задумал первый. Адронный коллайдер, Пабло Пикассо, Бермудский треугольник, Анна Болейн, Сковорода, Боря Гадай, бумеранг, Турбины-, «Квартет И», Пьер де Кубертен… И много еще чего. Играя, мы заметили, что какой-то паренек бандитского вида, весь в татуировках, с огромной грубой металлической цепью с крестом на черной майке, давно прислушивается, потом вообще развернулся и уставился на Линку, отвалив челюсть. Такое было непонимание в глазах, потрясение… О чем это они?! Уже когда кто-то из пассажиров крикнул водителю с угрозой в голосе: «Едзем, д’арагой, дэ?!» (У нас мультинациональный город, дэ.), парень все оглядывался с изумлением и недоверием, мол, не может быть… И хотя мы говорили, плавно переходя с русского на украинский и наоборот, парнишка этот, как нам казалось, не понял ни слова. Так он и вышел где-то по дороге, недоуменно почесывая затылок и оглядываясь, оглядываясь…