Без любви жить нельзя - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Горбачева cтр.№ 34

Вскоре приехала ко мне погостить из другого города дочка подруги. Утром девочка рассказала, что во сне видела какого-то черного кота, бегающего по моей квартире.

— Не говори мне ничего, — замахала я руками. — Не говори!

— Нет, ну такой странный сон, как на самом деле. Я проснулась и даже посмотрела под кровать, нет ли там кота…

— Всё, дружок, пожалуйста…

— Тетя Наташа, вам надо другого завести и успокоитесь…

— Да что ты там понимаешь, — отмахнулась я. — Тема закрыта, поняла?..

— У меня так у подружки было. Сейчас другого и не вспоминают.

— Замолчи, замолчи!

В середине дня позвонила какая-то бабушка и, представившись подругой Гали, которая живет на моей лестничной площадке, сказала:

— Я вам сейчас принесу кота, Галя сказала, что у вас помер. Очень хороший котенок, к туалету приучен. Бесплатно.

Бабушка перла как танк, не слушая моих отговорок. Я зажмурила глаза, крикнула:

— Нет! — и бросила трубку.

Через час надо было отправляться на всенощную под наш престольный праздник — завтра память мученика Трифона. Меня как током ударило: «Трифоновский кот, Трифон мне его посылает»… Телефона звонившей я не знала и решила, если она сама завтра проявится — значит, кот для меня…

Назавтра — я только вернулась домой после праздничной литургии, раздался звонок:

— С праздником! Видела вас в храме… — это был голос вчерашней бабушки. — Может, все-таки возьмете котика? Я вам принесу.

— Не надо! — опять заплакала я. Но тут вспомнила о своем решении. — Где вы живете?

— Недалеко от вас. В следующем дворе. Очень хороший котик.

Она назвала адрес и через пару часов — пока не закончился праздничный день, который длится от всенощной до всенощной, я была в нужной квартире. Не раздеваясь, прошла на кухню. Между ногами проскользнула кошка.

— Какая огромная! — удивилась я.

— Мамаша, — ответила бабушка. — Вот только этого, вашего, надо поймать, очень прыткий. Посидите.

В этот момент котенок сам зашел на кухню, прыгнул в кресло, сел нога за ногу, прижавшись спиной к подлокотнику, и уставился на меня. В такой позе он просидел с полчаса — все то время, что я находилась в чужой квартире.

— Ой! Что это с ним? Он так ни с кем… — пожала плечами бабушка.

— А почему он такой большой, говорите три месяца, а выглядит на полгода.

— Большие они у нас. Порода такая, — бабушка была приветливой и словоохотливой. — Кошка как окотится, два месяца даю на рост и в переход несу. Прям расхватывают. Красивые котята…

Красивые-то красивые, да Лёпа был светлым, а этот черный в разводах, неизвестно какой характер… И вообще — всего только три недели, как помер Лёпа, а я уж другого собралась брать. Нехорошо как-то.

— А этого почему не отдали?

— Вот не знаю… — вскинула руки бабушка. — Он был один у кошки. Всё думала завтра-послезавтра, а он и вырос. Куда его теперь! Тут молдаванка одна ремонт у нас делала, так сказала, что к себе домой заберет…

— Да, в Молдавии, наверно, котов не хватает! — усмехнулась я.

— Вот и я думаю — выбросит где-нибудь на границе. Жалко…

Мне стало смешно, что котенок сидел нога за ногу, и лестно — что не сводил с меня глаз.

— Ну что, пернатый, пойдешь ко мне? — подняла я его ножку, но котенок не шелохнулся.

— Берите, не пожалеете. Вишь, цирк какой устроил! Если не понравится, вернете.

— Как же я смогу его вернуть, если возьму. Тут так: или — или. А когда он родился? — спросила я, оттягивая решение, которого никак не могла принять. Я хоть и разговаривала, но и молилась: Господи, брать или не брать?

— На Казанскую родился, — ответила бабушка, как будто речь шла о ее внучке´.

— Вот так кот! — удивилась я. — Православный… Где у вас телефон. Надо позвонить.

Я прошла к телефону и позвонила знакомому священнику, он оказался дома. Объяснила в двух словах ситуацию и спросила:

— Как благословите, батюшка, брать или не брать котенка?

— Бери, — рассмеялся он. — А то писать плохо будешь. Только Трифоном не называй.

Я вернулась на кухню, взяла кота за шкирку, сунула за пазуху. До самого дома он не издал ни единого писка, в новой квартире быстренько всё обнюхал и пропал. Я облазила все закоулочки, на мои «кис-кис» он не отвечал. Оставалось сделать единственный вывод: кот хоть и притворился тихоней, но сдох от разрыва сердца. Только этого не хватало. Вот тебе и Трифон-мученик…

Мне подкинули срочную работу, и потому некогда было заниматься поисками трупа. Подумала: найду по запаху.

На исходе первых суток котенок сам вышел из своего убежища, прыгнул, как ни в чем не бывало, на мой рабочий стол и замяукал, мол, я же голодный.

— Обормот! Ну ты и обормот! — обрадовалась я.

Так его и назвала — Мотя. Он быстро избавил меня от «вдовьей» болезни. Характер у Моти оказался покладистый, без вредных привычек. С ним я написала остальные свои книги.

Его преданность и любовь снова и снова наводит на размышления — вот так бы и нам, людям. Не зря же преподобный Нектарий Оптинский, очень любивший кошек, говорил, что из всех животных именно они первыми войдут в рай.

Однажды не пришлось мне приехать на дачу летом, а получилось лишь в середине сентября — к осенним грибам. Родители уже вернулись в город, большой — бывший деревенский, а теперь дачный дом стоял нетопленый, хорошо было бы разжечь дровишки… Но я так соскучилась по нашей речке с кувшинками и лилиями, по лесам и деревенским просторам, что решила сразу идти в сосновый бор: везший меня со станции таксист сказал, что белых — хоть косой коси. Был четвертый час, можно сказать, вечера. Зашла только в дом напротив — к нашей «молочнице» Ольге Ивановне — доложиться, что приехала и собираюсь идти за грибами. Она всплеснула руками — поздно уж в лес! Но на пару часов, до сумерек, можно прогуляться, ладно… Да и белых-то мало, прошел слой.

До леса надо было полчаса пёхать. Но на свежем воздухе ноги неслись сами, а глаза без устали цеплялись за роскошные цвета осени. В Москве деревья стояли еще зеленые, а здесь — просто Пушкин!

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса —

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса…

Только без унылой поры, сразу — очей очарованье.

Обошла я все ближние свои грибные места. Нашла пару переросших боровиков, несколько подберезовиков, сыроежки, даже рыжик — на вечернюю жареху хватит.

Сосны в лесу отбрасывали длинные тени — солнце опускалось все ниже и ниже. Грибов, пожалуй, больше не найти. Я вышла на лесную дорогу и повернула назад, к дому. Вот один изгиб дороги, другой… Вдруг солнце зашло за облака. В ином освещении знакомый лес принял незнакомое обличье. Так поздно я, пожалуй, в наш бор не ходила. Дорога разделялась на три, я, не раздумывая, свернула направо, прошла метров сто и прямо на обочине увидела красавца — молоденький белый гриб. Жареха будет знатная! Прошла еще немного — опять гриб, чуть дальше — еще. И тут меня осенило: не по той дороге возвращаюсь. Когда только шла в лес, я не могла не заметить этих грибов. Побежала назад, выбрала правильное направление, на котором должна была быть новая развилка. Но, пройдя с километр и не встретив нужной развилки, поняла: опять не та дорога. Снова вернулась.