Он хотел бы еще разок уснуть, но стоило теперь ему закрыть глаза, как он видел, как меняется лицо Митяши там, над пропастью, за стоящей на самом краю Нюрой. И почти тотчас в его сознании возникало виденье того, как Митяша цеплялся за Нюру, как приникал к ней, стараясь спрятаться под ее слабые, девчоночьи руки от ужасов и подлости мира, либо от своей подлости и глупости… Он без сомнения любил Нюру, как без сомнения, она могла быть ему превосходной женой. Если бы не эти дурацкие новорусские замашки, если бы Митина жизнь сложилась чуть более правдиво и правильно, с достойной работой, с пониманием того, что есть на свете совесть и правда… Да, тогда он оказался бы вполне неплохим человеком. И никогда, разумеется, не случилось бы этого убийства. Которого он сам-то не хотел, даже не желал себе его представлять, даже не собирался совершать…
Стерх повернулся на бок, и стал смотреть в окно, на далекие огоньки домов, в которых он никогда не побывает. За этим убийством стоял не сам Митяша, за ним стоял его отец, этот Вильгельм Витунов, названный, если принять во внимание его возраст, в честь Рот-Фронта, в начале тридцатых, когда нерусские имена вдруг запестрели в наших загсах.
Где-то, может быть, за стенкой, ударили часы. Это был не мелодичный бой, а вполне дешевое бряцанье, оно известило, что наступило девять часов. Стараясь избавиться от этого звона, Стерх, наконец, заснул.
Утром следующего дня он с Викой еще раз сходил в «Вечерний Симферополь», проглядел разные сводки. В них не было ничего похожего на несчастный случай с девушкой. Расплатившись с журналистом, обеспечившим им такую услугу, двумя бутылками массандровских вин, хотя сам парень, кажется, был бы не против московской водки, они вышли из редакции, расположенной в солидном, еще сталинском здании с колоннами.
– Что теперь? – спросила Вика робко. Она вообще изрядно утратила свой напор, только воля в ней еще и осталась.
– Возвращаемся в Москву, – отозвался Стерх. – И разумеется, в вольном темпе… Кажется, пора привлечь к делу сыскарей, только не местных, которым дела не будет до наших рассказов, а кого-нибудь из моих старых коллег.
Еще до обеда они выехали из отеля, и к вечеру были в Белгороде, примерно, на полпути до Москвы. Переночевав в каком-то туристском лагере, состоящем из дощатых домиков и шикарно названном кемпингом, они поехали дальше, и незадолго до вечера следующего дня Стерх припарковал свою «Ниву» на ее обычное место перед своим домом. О том, как ему удалось за один присест долететь до Крыма, следуя за «Вольво», он решил никому не рассказывать. Все равно никто, зная, как он водит, не поверил бы.
Глава 9
Прежде чем «слить» в прокуратуру информацию, полученную по этому делу, Стерх решил выдержать марку и сначала доложиться Прорвичам. Поэтому следующим после прибытия утром он поехал в их офис, и незадолго до одиннадцати часов вошел в знакомую приемную. Где по-прежнему «мисс» Ивон, по имени Рая, сидела за своим столом, и так же, как несколько дней назад, когда это все только начиналось, читала какие-то стопки бумаг. Можно было подумать, что прошло всего несколько минут, или в крайнем случае, часов. Она точно так же не обратила внимание на Стерха, пока он не подошел к ней.
Постояв, так и не собравшись прервать секретаршу, он на всякий случай поклонился ей, и уселся на уже обжитой диванчик. Это подействовало, она оторвалась от документов и с заметным неодобрением уставилась на него. По прошествии пяти минут, не дольше, она объявила:
– Господин Прорвич очень недоволен.
– В самом деле? Тогда скажите ему, что я тут, это его утешит.
Рая Ивон посидела еще немного, видимо, в раздумье, искривила губы в скептической усмешке и надавила на какую-то кнопку на пультике перед собой.
– Ну, что там еще? – вопрос прозвучал совсем не обнадеживающе.
Ивон Рая повернулась к Стерху и изобразила на лице что-то, что должно было иллюстрировать мнение – «разве я вам не говорила?»
– Пришел господин Стерх. – Возникла пауза, во время которой секретарша и Стерх смотрели друг на друга в ожидании. Наконец, девушка спросила: – Должна ли я направить его к вам?
На этот раз ответ пришел довольно быстро.
– Избавьтесь от него.
Мисс Ивон улыбнулась Стерху вполне добродушно, и произнесла в полный голос:
– Он все слышал, шеф.
– Тогда… Иду, черт побери! – Потом голос зазвучал уже совершенно спокойно. – Да, я сейчас выйду в приемную.
Секретарша выключила связь. Посмотрела на Стерха и известила:
– Шеф сейчас выйдет.
– Как это мило с его стороны.
Девушка важно кивнула головой, потом снова принялась читать, уже не обращая внимания на Стерха. А он подтащил к себе поближе пепельницу, и закурил, углубившись в этот процесс как можно старательней. Но все подходит к концу, вот уже и сигарету пришлось задавить в пепельнице, а кроме этого и делать больше было нечего… Стерх закрыл глаза. А когда отрыл их, в дверях кабинета стояли оба Прорвича – отец и сын.
Они двинулись вперед почти синхронно, как в вестерне. Подойдя к Стерху, старший Прорвич посмотрел на детектива и ледяным тоном проговорил:
– Вас слушают.
Стерх посмотрел на отца, на сына. За несколько последних дней ему досталось немного больше, чем он собирался выносить. Но он ни в коем случае не хотел замазывать свои ошибки, хотел рассказать все, как было, несмотря на внешнее безразличие, вызванное нервным утомлением, пожалуй, даже депрессией.
– Ваше мнение получило подтверждение.
– Какое именно? – спросил Прорвич-пэр.
– Вы были свидетелем преступления? – быстро проговорил Прорвич-сын.
– Всего лишь одного фрагмента, не всего преступления, – отозвался Стерх, и вытащил новую сигарету из пачки. – Хотя и должен признать, не самого важного, скорее побочного.
– Слушаю, – прокаркал старший.
Стерх стал рассказывать, не упуская мелочей, но и не задерживаясь на них. Он просто докладывал, как это должен был сделать, например, по протоколу. Когда он договорил, Прорвич-старший важно кивнул головой, и спросил, все еще разглядывая Стерха, как бабочку, наколотую на его, именно его, булавку.
– Значит, у вас нет прямых доказательств, что было совершено преступление?
– Пока не найдено тело девушки, разумеется, нет. Но ждать осталось недолго.
– Я не понял, почему ты решил, что Митяша вообще убил эту… девушку? – спросил Велч.
– Он должен это сделать, и потому снова рискнет. Подтверждением является та попытка, свидетелем которой я стал. Кроме того, косвенной уликой является бегство от меня, когда его наемник выпустил воду из радиатора.
– А вы не ошибаетесь? – спросил Прорвич-младший. – То, что вы говорите – штука серьезная. И потому звучит… неубедительно.
– Что? – удивился Стерх.