Неуязвимых не существует - читать онлайн книгу. Автор: Николай Басов cтр.№ 87

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Неуязвимых не существует | Автор книги - Николай Басов

Cтраница 87
читать онлайн книги бесплатно

– Есть мнение, что мы были свидетелями гибели последнего из солдат Штефана, этого таинственного племени нелюдей, но и не мутантов, про которых рассказывают так много легенд.

Внезапно – я даже вздрогнул – все стало понятно. Ракетоплан, который они сняли с одной из своих секретных баз, был не просто ошибкой. Они убрали… Да, теперь я в этом не сомневался, эту машину за бешеные деньги нанял Джин. И его распыленное на плазменную пыль тело сейчас плавало в стратосфере над Белгородом, то есть на подходе к Харькову со стороны Москвы.

На меня накатило ощущение потери. Я даже опустил голову, чтобы Сова этого не видела. Хотя что ей было до моей боли, что мне было до ее интереса к ней?.. Просто тяжесть от гибели Джина вдруг стала чрезмерной. Мгновенная душевная боль, о которой знает каждый солдат, терявший друга в бою, прошила меня, как выстрел в упор.

Я попробовал взять себя в руки, напрямую приказал выйти из шока и отнестись к происходящему конструктивно. Но это было нелегко, снова и снова воспоминания о том, как мы познакомились, как стали разговаривать, как бежали из тюряги – приходили на ум. Вместо того чтобы смотреть на экран и думать, что и как теперь следует делать, я вспоминал, каким был Джин. Я и не не знал, что так к нему привязался.

Очухался я почти так же внезапно, как начал горевать. Просто вдруг понял, что стою на ногах и неспешно одеваюсь в свою одежду, в которой пришел к Сове, только вещи оказались постиранными, выглаженными и приведенными в такой вид, какого не имели, вероятно, даже в магазине до продажи. Да, старею я, если подпускаю кого бы то ни было к себе, позволяю забрать, а потом вернуть мою одежду, и даже не просыпаюсь при этом. Сова сзади перестала шмыгать и деловито произнесла:

– Ладно. Если так, то я завтрак принесу.

Я опомнился окончательно. Огляделся. Нашел небольшую дверку в углу кабинета, там оказался, как я и предполагал, отменный душ, который окончательно привел меня в норму.

Когда я вышел освеженный, а Сова появилась с каталкой, на которой был не завтрак, а нормальный обед на полдюжины персон, вдруг стали показывать Нетопыря. Он казался грустным, печальным азиатом, очень доброжелательным и вежливым. Вообще-то, я его и раньше видел, нас даже знакомили, но я всегда внимательно всматриваюсь в лица противников, если возникает такая возможность. Слишком уж много лиц оказывалось у иных из них – технология на месте не стоит, всегда хочется быть в курсе последних изменений.

Нетопырь был великолепен, прямо воспитатель детского сада, а не сыскарь с самой грозной по Московии репутацией. И все-таки он был убедителен, весьма. Если бы я не знал, что он и только он отдавал приказы о массовых казнях, пытках и прочих вариантах «усмирений», я бы решил, что на этого милого, во всех отношениях приятного человека наговаривают. И вот этот травоядный любитель бабочек вещал, глядя в камеру, то есть практически мне в лицо:

– Мы скорбим о потере сослуживца. Мы пытались найти контакт с ним. Чтобы спасти, уберечь последнего солдата Штефана. – Глаза его блеснули. – Конечно, объемный взрыватель, которым была снаряжена крылатая ракета, сбившая ракетоплан, делает невозможной идентификацию обломков. Практически мы не получили ни одной молекулы его тела, чтобы определить, кого убили неизвестные злоумышленники, поэтому у нас еще остается надежда. Но…

Может быть, дело было в чрезмерном увеличении, но теперь я видел по его лицу, что он лжет. Он не скорбел, он торжествовал победу и едва мог – при всей его квалификации и привычке к лицемерию – этого не показать.

Я задумался, намазывая маслом и икрой кусок низкокалорийного хлеба. Опер такого класса, каким был Нетопырь, не должен был выходить на публичное обозрение ни при каких обстоятельствах. Но он все-таки решил показаться и друзьям, и начальникам, и врагам – всем. В этом было не меньше смысла, чем в том, как и что он говорил. Собственно, словесное его сообщение не имело значения, вернее, оно было второстепенным. Важно было лишь то, что и как он нам всем показывал своей почти интеллигентной рожей.

Я сдвинул простыни со своего ложа, сел на промявшиеся с уютным скрипом кожаные подушки и отпил налитого мне Совой чаю. Итак, рыдать, как рыдала незадолго до этого Сова, было незачем. Но понять, почему они решили, что грохнули меня, следовало. Иначе я просто не мог воевать дальше.

73

Сова во время завтрака еще раза два начинала было хныкать, когда на телестенке по разнообразным каналам показывали мою личину и вещали всякие ужасы о моей гибели. Но накал ее страстей явно шел на убыль. К тому же, по ее мнению, я проявил поразительную беспечность, выслушивая такие ужасные вещи, какие обо мне рассказывали, даже не пытаясь ей ничего объяснить. Поэтому на прощание она сказала:

– Ты съел завтрак, который не всегда подают президентам, – ее глаза почти гневно блеснули. – Но ты этим не восхитился.

– Да, я заметил, все было натуральным, – отозвался я, запуская руку во внутренний карман с бумажником.

Жестом герцогини она отвергла мою попытку заплатить за приют и уже более мирно добавила:

– Ладно, будем считать, что ты не в лучшем состоянии из-за этих сообщений, – она кивнула в сторону экрана, где в очередной раз показывали картинки уничтожаемого под Харьковом ракетоплана, смонтированные в компьютерной графике, но чрезвычайно похоже.

Я вышел к своему байкеру в крытый гаражик под особнячком, где Сова устроила свой питомник любовей и радостей. Опустив забрало на лицо, я снова погоревал о Джине. Но предаваться скорбным эмоциям, когда стоишь над холодным, незаведенным байкером, дело не самое пристойное, а потому этот приступ прошел быстрее, чем первый, который действительно застал меня врасплох.

Такова была моя давнишняя метода – предаваться всяким порывам, когда они кажутся наиболее неуместными. Как правило, это помогало, они проходили честнее и больше не возвращались.

Потом я снарядился, проверился и выкатил в дневную, гудящую, полную нерастраченных желаний и энергии Москву.

Несмотря на обычную суету, все вокруг веяло спокойствием, даже умиротворенностью, словно именно моего убийства не хватало этим улицам, площадям, автострадам, домам, памятникам и всему городу, которому я служил верой и правдой, пока он не предал меня. Или мне так показалось, потому что я не оправился от потери Джина, не сумел справиться с ложью правителей этого города, их фальшивой интеллигентностью и лицемерными словами о доброте.

На вокзале, на котором меня должны были ждать деньги, полученные вчера Климентом, разумеется, было пусто. Заранее, до операции занятая мною ячейка зияла открытой дверцей. Осознав это, я стал механически оглядываться, словно вор, попавшийся на месте преступления.

Обеими руками я нащупывал оружие, приготовившись отбиваться, потому что по всем законам оперского дела попался как кур в ощип, сгорел дотла, безоговорочно и полностью… Но засады не было, никто на меня не покушался, ниоткуда на меня не смотрели стволы снайперов, не бежали роботы-блокировщики, не летела клейкая сеть-уловитель… Лишь тогда я вспомнил, что я для них мертв, а на мертвых засаду не устраивают.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению