Неуязвимых не существует - читать онлайн книгу. Автор: Николай Басов cтр.№ 31

Наоборот, она смотрела на меня расширенными глазами, в которых читалась почти слепая убежденность, что я всегда, везде и при любых обстоятельствах буду победителем. Тем более что так и произошло.

Кстати, я и сам не знал, почему так получилось. Это было невероятно – пойти, считай, в лоб на такую кампанию бойцов и не то что победить, но даже не получить ни одной царапины. Если бы кто-то мне рассказал об этом, я бы не поверил. А вот поди ж ты!

– Они все были очень страшными, злобными, чужими… – она думала о том же, что и я. – Знаешь, они собирались меня убить.

– Знаю. – Я снова улыбнулся ей. – Потому и приехал сразу, как только смог.

Она кивнула, для нее это было обычным делом – муж, который спасает ее от опасностей.

– Вот только куда нам теперь отправиться? – Она восстанавливалась куда быстрее, чем я смел надеяться. Теперь она была похожа на школьницу, которая во что бы то ни стало решила трахнуть парня и выбирает, как ей эту рискованную операцию получше организовать.

– Не нам, а тебе, – сказал я. – Ты должна залечь на дно.

– Пока ты не повернешь дело в нашу пользу? – Она хотела казаться умной и выбрала одну из словесных формул, которой обычно пользовался я.

– Нет, Валента. – Мне всегда нравилось именно полное ее имя, одно время она подозревала, что я только из-за имени на ней и женился. – Это дело не повернется в нашу пользу, даже если я буду проявлять чудеса храбрости и удачливости.

– Что это значит? – Она прищурилась, вглядываясь в меня, словно я был далеким горизонтом. Потом потупилась. – Я знаю, тебя выдал этот гад из директоров. Мне сказали, ты никогда не выйдешь из той тюрьмы… – Она набрала воздуха в легкие. – И еще, ты знаешь, я спала… жила, фактически, как жена с Мелковичем. Я не любила его, но… Мне нужна была поддержка.

Я кивнул.

– Он мне сказал, да я и сам догадался.

– Он сказал? – Она расстроилась. – Вот скотина! Мы же договорились, что я первая тебе скажу, чтобы ты не очень расстраивался.

Ее логику мне одолеть не удалось даже после десятилетнего супружества.

– Ты правильно сделала. Такие красивые девушки не должны хоронить себя из-за неудачников-мужей, который попадают в харьковские тюрьмы.

– Ты не попался, тебя подставили. Так решили все, даже в газетах писали, что это запрещенная практика.

Газеты меня заинтересовали, нужно будет просмотреть их, решил я. Но сейчас была возможность заняться другим, более приятным делом.

– Знаешь, Валента, я все равно люблю тебя.

– А я тебя. Как мы теперь будем жить?

– Я очень люблю тебя, но сейчас у тебя самое неудачное замужество, какое только возможно. Мне придется исчезнуть.

– Ты не хочешь жить со мной?

– Не из-за Мелковича. С ним ты все сделала правильно. Если бы ты попала в тюрягу, уж я бы теряться не стал, можешь мне поверить.

– И кого бы ты выбрал? – прошипела она уже вполне рассерженно.

– Не знаю, дело не в этом. – Я помолчал, она поняла, что мы переходим к главному, и не стала меня прерывать. – Понимаешь, они решили, что я хочу с ними посчитаться, хотя я просил Мелковича, чтобы он передал начальству, что это не так. Но он то ли неправильные слова выбрал, то ли…

– Он не заинтересован в твоем предложении, он мог все исказить.

– Не думаю. Тут не ты – главный приз, хотя и весьма притягательный. Тут все решается куда выше, а именно – тем гадом из Директории, которого ты вспоминала.

Я уже начал думать, не сделал ли ошибку, что не притворился, что смертельно оскорблен ее неверностью и решил уйти из ревности. Это было бы неправдой, но мне ли бороться за правдивость аргументации после стольких лет в Конторе?

И все-таки я отбросил такую идею. Не потому, что уже произнес другие слова, а потому, что она не должна была думать, что на ней лежит хоть капля вины за происшедшее. Жить с таким грузом ей было бы тяжело, она была на редкость честной и красивой женщиной. Даже прекрасной, и не только телом, но и духом. Как та древняя афинянка, которую обвинили в отравлении мужа, умершего, скорее всего, от обжорства и пьянства, и которая в доказательство своей невиновности скинула тунику перед судьями с аргументом – неужели боги могли создать такое совершенное тело и вложить в него низменную, способную на предательству душу? Конечно, ее оправдали, ведь это были эллины, а не русские. Не знаю, что с ней произошло дальше, но уверен – долго ждать нового мужа ей не пришлось, и надеюсь, на этот раз она выбирала по своему вкусу.

Моя Валента такая же, хотя имя у нее римское. Ее не стоило портить. Каждый человек – произведение жизни, а это куда важнее, чем все произведения искусства скопом.

– Значит, теперь мы будем жить врозь? – спросила она обреченно.

– Да. Иначе они попробуют убить тебя, а этого я допустить не могу.

– А Мелкович?

– Мелкович не защита ни тебе, ни мне. – Я подумал. – Но я буду поблизости. Если у тебя будут сомнения или подозрения, или возникнет серьезная опасность, или кто-то попробует унизить тебя хоть на мгновение, хотя бы даст тебе пощечину, ты должна сделать следующее…

И я продиктовал ей адрес, куда она должна прислать открытку с видом Москвы. Чем серьезнее дело, тем ближе этот вид должен находиться к Кремлю. Потом она несколько раз повторила указанные адреса и условия, проверки и спецзнаки, которые подскажут мне, что в действительности произошло.

А потом, без малейшей паузы, она сообщила, что придумала, что нам делать сегодня. И возвестила, что одна дальняя родственница просила ее проследить за загородным домом своей подружки, потому что неожиданно ей подвернулась возможность прокатиться в Европу с мужичком, за которым она давно охотилась. И такая форма причастности показалась мне безопасной. В дом подружки ее родственницы мы и отправились.

Там в самом деле все было спокойно, чистенько и очень хорошо. Валента еще пару раз пыталась высказаться, что может остаться со мной, но как я ни был счастлив, я сумел ее разуверить, даже не прибегая к внушению.

Едва рассвело, я оделся, проверил весь свой багаж, включающий теперь часть арсенала, прежде хранящегося на моей вилле, и часть трофейного, взятого в бою, загрузил его в купленный вчера байкер, который мы приволокли с собой в прицепе, укрытом брезентом, и уехал.

И хотя я еще раз последовательно и убежденно постарался объяснить ей все свои соображения в прощальной записке, кошки скребли на сердце до самой Москвы.

Регистраторша почему-то сразу положила на меня глаз, едва я вошел на дебаркадер, превращенный в частную гостиницу. Это был первый дебаркадер от Крымского моста по Пречистенской набережной. И стоял он довольно далеко, мне пришлось проехать полдороги до Храма Спасителя.

Может быть, я сделал себе слишком правильную новую внешность? Или какую-то чересчур характерную, например, для мужчин определенного уровня достатка и без малейших интересов, кроме выпить, пожрать да бабу прижать, как говорила одна мудрая пожилая женщина, которой выпало быть первым в моей жизни сержантом. Регистраторша так долго терлась около меня, что я даже сделал обиженное лицо, чтобы добиться информации, где же находится некий Мгабио Дерюгин, полосатенький миллионер, под имиджем которого тут выступал Джин.